Земля: долгий путь вокруг

К тому времени, когда Дэвид закончил свою речь, я полностью передумал. Он был прав. Возможно, я уже никогда не окажусь в Монголии вновь и всегда буду жалеть, что поддался минутной слабости. Я объяснил все это Чарли, и он понял.

— Давай тогда откорректируем маршрут, — предложил он.

— Нам действительно надо изменить наш план, — сказал я. — Давай будем ехать столько, сколько сможем за день. Мы всё говорили, что перестанем гнаться за графиком, однако на самом деле все так же рвались в Улан-Батор, чтобы успеть туда к субботе. Но если мы зациклимся на сроках, то можем угодить в аварию почище Расса. А нам это надо?

Чарли достал карту, и мы ее как следует изучили.

Там имелась толстая красная линия, которая, быть может, ничего и не означала, однако она казалась более прямым путем до Улан-Батора.

— Давай по ней и поедем, — резюмировал Чарли. Возможно, доберемся благополучно, а возможно, и заедем в никуда.

— Звучит неплохо, — объявил я. — Ну так в путь.

Но Чарли непременно хотел встретиться с Рассом и Дэвидом. Желал убедиться воочию, что с ними все в порядке, тогда как мне было жалко терять на это время.

— Слушай, пусть сами разбираются, — говорил я. — У нас и на себя-то времени едва хватает. Нам не нужны еще и их проблемы.

Также меня беспокоило упорное нежелание Чарли ночевать в палатках на открытом воздухе, и, по его мнению, всем вместе ехать будет много проще. Проще-то проще, однако такой толпой познакомиться с местными и увидеть все красоты страны будет сложнее. Когда мы втроем — только Чарли, Клаудио и я — может произойти все, что угодно. Мы можем заночевать в юрте у каких-нибудь кочевников. А утром всяко соберемся быстрее, чем если бы путешествовали большой группой. Поэтому я хотел отделаться от сопровождающих и путешествовать самостоятельно.

Пока мы совещались, наши монгольские ангелы-хранители починили мотоцикл Клаудио и исчезли за своей машиной. Они появились вновь с маленькой зеленой пластиковой канистрой.

— Им нужен бензин, — решил я.

Тут один из них сказал что-то по-монгольски, но слова «водка, водка» разобрать было несложно. Отвинтив крышку канистры, он предложил ее Чарли. Наверное, мало какое дело в Монголии заканчивалось без этого, и ремонт нашего мотоцикла не стал исключением. Как ни прискорбно, но из всех русских традиций, что Монголия почерпнула при коммунистах, самым устойчивым наследием оказалось пристрастие к обильным возлияниям, до этого не являвшееся частью национальной культуры. Покончив с формальностями монголы укатили на своем оранжевом внедорожнике, а мы продолжили свой поход на Баруунтуруун.

Чарли: Ясное дело, мы снова не раз падали. А Красный Дьявол, как нетрудно догадаться, опять сломался. Мне это страшно надоело, — вот ведь черт дернул нас купить такой хлам. Если бы мы держались вместе с группой поддержки, то Клаудио мог бы ехать в одной из их машин. На этот раз к нам на помощь пришли другие монголы. Двое были одеты в западную одежду. Третий, девяностосемилетний старик в пурпурной шелковой тунике и штанах, розовом шарфе, обмотанном вокруг головы, сидел в стороне, покуривая длинную деревянную трубку с металлической чашечкой и наблюдая, как двое помоложе возятся со сцеплением. Посмотрев на наши фирменные инструменты, разложенные на траве, один из монголов что-то сказал другому. Оба разразились смехом, и я понял, о чем они говорят. Мол, инструменты-то есть, а как сделать, эти ребята не знают. На ремонт у них ушло совсем немного времени. Когда он был закончен, старик предложил нам по щепотке нюхательного табака. Б ответ мы подарили ему упаковку кендальского мятного печенья и пару маленьких бутылочек виски.

Я смирился с тем, что мы не поедем в Россию. По дороге я думал об этом. Путешествие занимало лишь три-четыре месяца моей жизни, и пора бы уже повзрослеть и перестать тосковать по дому. Мне стало стыдно, что я готов был сбежать из Монголии. «Просто успокойся и наслаждайся путешествием, говорил я себе, — хватит дергаться». И пока я размышлял об этом, впереди показался Баруунтуруун. Наконец-то город. Но сначала надо было переправиться через реку. Поблизости находился деревянный мост, но он был в ужасном состоянии. Опоры выглядели весьма хрупкими, а настил представлял собой небрежно скрепленные доски и шпалы. Полагая, что вес мотоцикла он не выдержит, я снял ботинки, носки и брюки.

— Наша первая переправа, — сказал я нервно. Мы опасались рек с самого выезда из Лондона. — Лучше я попробую перейти вброд. Тогда мы узнаем, насколько река быстрая и глубокая. — Войдя в воду, я осторожно двинулся вперед. — Здесь мелко! — крикнул я. — Должны пройти.

— Эй, смотри! — закричал Юэн.

Вдоль другого берега тарахтел русский мотоцикл. Подъехав к мосту, он просто повернул на настил и совершенно спокойно проехал по нему. А я стоял внизу без штанов, словно последний идиот.

— Мне очень жаль, но мне кажется, что тебе придется ехать по мосту, — сказал Юэн после того, как мы отсмеялись. — Сам-то я не имею привычки ездить по воде, если могу переправиться по мосту. Кстати, и насколько там глубоко?

— Достаточно глубоко, чтобы нарваться на неприятности.

Мост отчаянно скрипел, пока мы по очереди переезжали его, но в конце концов все благополучно достигли другого берега.

— Что теперь? — спросил я.

— Быстренько перекусим и двинем дальше, — ответил Юэн. — Давайте держаться впереди Расса и Дэвида.

— Слушай, я думаю, мы должны их подождать. У них все-таки как-никак была авария, и я хочу убедиться, что с ними все в порядке.

— Ты что, не хочешь ночевать с нами в палатке, Чарли? — набросился Юэн.

— Почему, хочу, просто…

— Я имею в виду, тебя не устраивает, когда мы путешествуем вот так, только втроем?

— Ну что ты, вовсе нет… Чего это ты так завелся?

— Потому что я не хочу связываться с ними из-за твоих дурацких капризов.

— Никакие это не капризы. Я просто хочу увидеть Расса. Блин, неужели не ясно, у них же была авария, и после подобного нам всем важно побыть вместе. Я просто хочу посидеть рядом с Рассом и поговорить об этом.

Я посмотрел на Юэна. Он выглядел весьма уставшим и крайне раздраженным. Но я не сомневался в том, что я прав, и надеялся, что друг меня поймет.

— Ладно, — ответил Юэн, — ты вообще-то дело говоришь. Я не подумал об этом. Заночуем сегодня вместе с Рассом и Дэвидом. Не вопрос. Я согласен. — Вот и отлично. За что я люблю Юэна — он всегда готов признать свои ошибки и пойти на компромисс. И еще он не держит зла. Обсудили — сделали — и точка.

Баруунтуруун оказался вполне приличным по размеру городком, на улицах полным-полно народу. Здесь были жилые здания с тарелками спутникового телевидения и магазины, торговавшие продуктами, одеждой и канцелярскими принадлежностями, минералкой, табаком и водкой. Мы купили кофе и шоколада. Юэн так устал, что едва стоял на ногах. На выходе из магазина нас окружили местные жители, в том числе и десятки детей — они желали знать, как ездят наши мотоциклы, объясняли дорогу и советовали, в какой гостинице лучше остановиться и в каком месте стоит разбить лагерь. Подошел монгол средних лет, аккуратно одетый, в дорогом костюме. Он говорил на английском и рассказал, что живет в Улан-Баторе и что в 1997 году он работал на «Кэмел-Трофи», когда гонка проходила в Монголии. Мы довольно долго болтали, и он просмотрел наш маршрут, сообщив две новости — плохую и хорошую. Плохой новостью оказалось то, что впереди у нас было около тысячи километров все таких же скверных дорог. Привыкнете, и станет немного легче, заверил он, а путь проходит по весьма живописным местам. Хорошей же новостью было то, что последние шестьсот пятьдесят километров до Улан-Батора заасфальтированы. О подобном мы даже не мечтали и слегка воспряли духом.

Тут наконец появилась группа поддержки, и первым в город вкатился Зверь, выглядевший, словно его пропустили через дробилку. Я был просто в шоке: лобового стекла нет, на Рассе — лыжные очки.