Врач в пути

Советское посольство размещается недалеко от центра, на большой территории со множеством ухоженных цветочных клумб, деревьев и зарослей кактуса. Среди полицейских — подросток лет тринадцати в защитной форме с автоматом.

Один из первых визитов — в министерство здравоохранения ЙАР. Здесь тесновато и шумно: посетители, сидя на корточках, ожидают приема, повсюду снуют сосредоточенные чиновники, мальчики лет восьми-девяти разносят на подносах кишр в маленьких чашечках, напиток из шелухи кофейных зерен.

Министр и его заместитель в отъезде. С нами беседует господин Хуссейн ад-Дойляни, весьма любезный директор департамента лечебной помощи в европейском костюме. Как и многие руководящие лица в стране, он относительно молод: директору не более сорока пяти.

Уточняем план нашей работы, встречаемся с руководителем департамента внешних сношений министерства здравоохранения, весь штат которого помещается в небольшой комнате. В одном углу — стол начальника, рядом расположились медики из США, Швеции и КНР, приехавшие сюда заключать контракты. У противоположной стены — телетайп и чиновник при нем. Слуга разносит кишр. Мы с удивлением наблюдаем, как руководитель департамента внешних сношений ведет переговоры практически сразу со всеми посетителями.

Мне предстояло проконсультировать ряд сложных в диагностическом отношении больных в старых и новых госпиталях, сооруженных уже во времена Республики.

Был утвержден план поездки (после работы в городе Сана) в Ходейду и Таизз — два крупных города ЙАР для чтения лекций медицинским работникам и консультации больных…

В тот же день я встретился с Абдаллой аль-Вадиди. Теперь он специалист по внутренним болезням, работает в одном из госпиталей Саны, имеет широкую практику в городе. Вечером мы отправились полюбоваться панорамой новой Саны с окрестных гор, куда мы добрались на машине.

Был тот же есенинский «несказанный свет», как и двадцать лет назад. К 18 часам, перед наступлением темноты, воздух как бы светится. Перед нами море огней, доносится гул потока автомобилей, от города тянет гарью, парами бензина… Территория Саны увеличилась раз в пять. Стена частично разрушена танками восставших офицеров, и остатки охраняют как музейный экспонат. К горе примыкает комплекс зданий Университета. Близ города выросли промышленные предприятия — в вечернее небо поднимаются, еще, правда, немногочисленные, фабричные трубы. Над городом возвышается недавно сооруженная телебашня.

…На следующий день мы посетили бывший королевский госпиталь, где я работал в течение года. Само здание не изменилось, однако больничные койки современные, в некоторых помещениях, там, где лежат тяжелобольные, — кондиционеры. Много новых пристроек, дополнительных отделений, появилось здание поликлиники. Самое большое новшество: свои йеменские врачи. Это толковые, грамотные молодые специалисты.

Облачившись в белый халат, повесив на шею свой «рабочий», надежный стетофендоскоп, сразу же приступаю к делу. Начинается обход палат, «разбор» больных. Перед глазами картина двадцатилетней давности: больные сидят на кроватях в своей одежде и здесь же, на корточках, их родственники: больных приходится «подкармливать» — рацион в больнице не богат.

Йеменские врачи докладывают историю болезни четко и подробно, те, что окончили медицинские вузы у нас — в традициях русской, отечественной клиники — с подробным анализом личности больного, условий ею труда и быта. Потом уже дается лабораторно-инструментальная информация, причем довольно обширная — е госпитале имеются рентгеновский кабинет, электрокардиографический, хорошая лаборатория. Но здесь работают и иностранцы. Вот врач-китаец. Смотрит на меня вопросительно. Я обращаюсь к нему с вопросом: «Джунго?» Эта старинная уважительная форма — «сын Поднебесной» — вызывает приветливую улыбку и частые поклоны. Я исчерпываю свой набор китайских слов: «Ни хао» — здравствуйте…

Кое-кто из йеменских врачей получил медицинское образование в Англии, ФРГ. Это, как правило, дети состоятельных родителей, в капиталистических странах высшее образование, как известно, стоит очень дорого.

Вот больной, которого лечит местный врач, выпускник медицинского факультета Лондонского университета. Обсуждаем диагноз, план лечения. Переводит Аль-Вадиди. Вначале консилиум «разгорелся» у постели испуганного пациента, но я предложил продолжить обсуждение в другом месте, т. е. соблюсти врачебную этику. Врач основывал свои выводы на данных инструментальных обследований, игнорируя индивидуальные особенности больного. Пришлось применить элементарный педагогический прием: предложить широко дискутировать всем присутствующим. Интересно, что врачи-йеменцы, окончившие советские вузы, продемонстрировали преимущество самого принципа логического построения диагноза, когда информация, полученная с помощью лабораторно-инструментальных методов исследования, играет вспомогательную роль при выработке направлений лечебной тактики. К сожалению, и в этом и в других госпиталях ЙАР врачи «западной» школы даже бравировали тем, что во время обхода, практически ничего не рассказывая о жалобах больного, истории его заболевания и образа жизни (что так много дает для диагностики и лечения), сразу же погружались в цифры на бланках лабораторий и диагностических кабинетов. Медицинская техника как бы «заслоняла» больного.

…Обход больных и разбор затянулся на несколько часов, врачей собралось много: нечасто в ЙАР приезжает профессор терапевт из СССР. Многие зарубежные фармацевтические фирмы стараются продать развивающейся стране свою продукцию, привлекая врачей красивым оформлением различных лекарственных форм, подчас аналогичного действия, но под разными названиями. Мы много говорили о вреде так называемой полипрагмазии, когда пациенту назначается множество медикаментов, подчас даже несовместимых, объясняли суть лекарственной болезни, частых ныне аллергических реакций, вызываемых лекарствами, обращали внимание на большую роль в лечении упорядочения условий труда и быта, питания и пр. Что касается характера заболеваний, то здесь тоже наметились изменения: меньше стало инфекционных, зато появились «болезни цивилизации»: гипертоническая, инфаркт миокарда.

Наступило время прощаться. Сказаны теплые слова благодарности… Ко мне подошел уже знакомый китайский специалист и на довольно правильном русском языке произнес:

— До свидания, профессор.

Этот ответ на мои «Ни хао» и «Джунго». Оказалось, он окончил, правда уже довольно давно, медицинский институт в СССР…

Госпиталь, о котором я рассказывал, ныне именуется республиканским. Здесь я провел несколько разборов сложных в диагностическом отношении больных; семинар, посвященный вопросам диагностики и лечения наиболее распространенных в ЙАР заболеваний внутренних органов; передал коллегам некоторые методические рекомендации — брошюры, подготовленные нами и изданные в I Московском медицинском институте.

Следующим лечебным заведением в Сане, где нам предстояло работать, был построенный уже после свержения короля новый, довольно современный госпиталь Революции. Это — кирпичное, двухэтажное здание. Чтобы не повторяться, скажу сразу, что и в Ходейде и Таиззе тоже сооружены новые госпитали, большие или меньшие, но в основном однотипные: окна и балконы затенены «козырьками» от солнечных лучей, внутренние дворики под навесом, т. е. вполне современные здания, приспособленные для жаркого климата.

Как в старых, так и в новых госпиталях имеются терапевтическое, хирургическое, инфекционное, кожное и неврологическое отделения, рентгеновский кабинет, лаборатория. Так называемые узкие специальности представлены либо отделениями, либо кабинетами: здесь осуществляется помощь больным окулистом, оториноларингологом.

При каждом госпитале работают поликлиники, где получают помощь больные, приезжающие из отдаленных местностей: с гор, побережья. Деления врачей на «стационарных» и «поликлинических» нет; работают по очереди: и в госпитале, и в поликлинике.

Что касается педиатрии, то мы посетили в Сане совершенно несвойственное дореволюционному Йемену медицинское заведение — нечто сходное с детской консультацией, где толпа очаровательных кудрявых, черноглазых детишек (девочки в длинных платьях и шальварах, мальчики в сюртучках, юбках и скуфейках) вместе с родителями ждали приема педиатра, который оказывает бесплатную помощь, а при необходимости и госпитализирует.