Сингапурские этюды

Снуют юркие лодочки, степенно передвигаются, покачивая боками, сампаны с намалеванными на носу глазами, назначение которых — отпугивать акул и злых духов вод. Они идут за грузом к кораблям на рейде и потом везут их к пакгаузам на набережной реки.

Целый город кораблей, который никогда не спит. 24 часа в сутки идет работа. Порт — сердце Сингапура, без него Сингапур не был бы Сингапуром.

Прямо перед Мерлайоном — так называемая восточная якорная стоянка. Когда дует северо-восточный зимний муссон (а случается это в ноябре-декабре), на море образуется сильная зыбь и здесь остаются лишь крупные суда — те, что могут выдерживать непогоду. А мелкие переводят на более безопасную, западную стоянку. Она находится чуть дальше, за островом Сентоса.

Ночью в сингапурской гавани буйствуют огни. Они отражаются в воде, и порой нельзя определить, где кончается один и начинается другой. Трудно отделаться от мысли, что перед глазами реальная картина, а не плод игры гриновского воображения.

Здесь пересекается 300 судоходных линий. В 1980 году порт 54 061 раз встречал и провожал суда. Десятки миллионов метрических тонн грузов. Какие это грузы?

И в наши дни Сингапур по-прежнему славится экзотическими товарами, например орхидеями или изделиями из крокодиловой кожи. Но сейчас их доставляют в основном самолетами. А портовые грузы? Прежде всего хочу привести цифру на первый взгляд неожиданную: 70 процентов всех грузов составляет нефть. Да, не имея ни капли своей нефти, Сингапур стал одним из крупнейших нефтеперерабатывающих центров мира (по некоторым данным, третий после Хьюстона и Роттердама). Нефть, поступающая из стран Ближнего и Среднего Востока и Индонезии, перерабатывается здесь в дизельное, авиационное и прочее топливо. Следующие по значению товары — машины, металлические изделия, удобрения и химикаты, лес и каучук. Среди насыпных грузов на первом месте клинкерный цемент. Техническое оснащение порта улучшается. В 1977 году из 22,7 миллиона тонн генеральных и насыпных грузов 4.9 миллиона тонн было перевезено в контейнерах. Кроме того, Сингапур — значительный судоремонтный и судостроительный центр региона.

Монеты, изъятые из обращения

Так ли все безоблачно на сингапурском рейде? Лет шесть назад на восточной якорной стоянке, в стороне от портовой суеты я увидел печальную картину: замерли десятки судов — баржи, паромы, суда грузовые, контейнерные, землечерпалки. Не слышно было криков «майна-вира», не скрипели лебедки, понуро стояли краны.

— Словно монеты, изъятые из обращения. Они еще крепкие, но ничего на них не купишь, никому они не нужны, — оказал лодочник, который вез меня на остров Кусу в Сингапурском проливе.

Около 90 судов стояли тогда в сингапурских водах, в том числе 5 танкеров. Не было груза. Но не только в падении объема грузопотока крылась причина вынужденного бездействия. Абсолютное большинство из них — небольшие суда маленьких местных компаний, которым не под силу конкурировать с монополистической Дальневосточной фрахтовой конференцией. Она диктует фрахтовые ставки, контролирует морские дороги.

Танкеры, замершие на приколе, обязаны были своим бездействием нефтяному кризису, охватившему тогда империалистический мир. Печальную участь судов на восточной якорной стоянке разделили и 15 морских нефтебуровых установок, раскиданных в сингапурских водах.

В Сингапуре все говорит о море. Здесь нет места, которое было бы удалено от него более чем на 15 километров. Рассказывают, правда, историю о семье, живущей в одном из пригородных районов и ни разу не видевшей моря. Но это из области курьезов. А вот что особенно удивляет — мало семей моряков. На то есть причины.

Исторически современный Сингапур сложился в начале прошлого века как торговый дом Британской империи с преимущественно иммиграционным населением. Пакгауз, упаковочный центр, перевалочная база — такова схема его развития. Сингапурцы в основном обслуживают море: работают в порту грузчиками, строят на верфях корабли, но у судостроителей развито скорее чувство металла, чем моря. В судоходных компаниях доминировали иностранцы. После того как в шестидесятые годы правительство повело за собой общество, психологически настроенное на коммерцию, в другие неизведанные сферы, судоходство и тогда не получило того развития, которое можно было ожидать на этом перекрестке морских путей.

«Совершенно нежелательно, чтобы такое слабое участие государства в судоходстве продолжалось и дальше, поскольку судоходство жизненно необходимо для самого выживания Сингапура как государства» — так говорил бывший директор Национальной судоходной компании «Нептун ориент лайнс» Го Чок Тонг. Национальная компания набирает силу. Правительство предоставило ряд льгот для тех, что работает в море: плата за рейс не облагается налогом, доход компании от морских операций, если судно сингапурское, тоже освобождается от налога. Работает навигационное отделение при Политехническом институте. Как сообщила местная газета «Нептун ньюс», установлены награды капитанам, курсантам за лучшую производительность труда. Много теперь говорят в Сингапуре о необходимости психологического настроя молодежи на море, дальние дороги, романтику морских будней.

Суда национальной компании «Нептун» уже уходят далеко от сингапурских берегов — их можно встретить в Лондоне, Гамбурге, Роттердаме, Лас-Пальмасе, Мельбурне. И на капитанских мостиках многих из них стоят молодые сингапурцы.

Выставка «Морской флот в СССР» 1976 года пользовалась здесь большим успехом. Сингапурцев интересовало все: новые модели судов, образ жизни советских моряков, рецепт приготовления флотского борща и особенно система подготовки морских кадров в СССР.

Заблудившиеся письма

Два раза в день — до полудня и часа в три-четыре — во дворе нашего дома раздавалась веселая мелодия велосипедного звонка, и почтальон-тамил Балагуру булькающим баритоном провозглашал: «Почта!»

Сначала удивляло такое обилие корреспонденции в столь маленьком государстве с хорошо развитой телефонной сетью (более 600 тысяч телефонов на 2,5 миллиона жителей). Потом мы привыкли к тому, что приглашения — на вернисаж или просмотр фильма, — поздравления с очередным праздником, счета, уведомления и т. п. приносил почтальон. Допустим, вы купили телевизор в рассрочку — каждый месяц вам будет приходить документ, фиксирующий сумму, которую вы заплатили и которую вам еще надлежит заплатить. Кто-то открыл мастерскую и предлагает вам услуги монтера с подробным перечислением того, что он может сделать; кто-то сообщает, что фирма «Феникс» (сингапурцы любят экзотические названия) упаковывает вещи, заказывает билеты и т. п.; другая фирма предлагает услуги по подбору клерков за умеренную плату; некто свидетельствует свое уважение и сообщает о перемене адреса. А вот мой предшественник, живший в этом доме, видимо, не всем сообщил о перемене адреса, и еще долго на его имя (он был главой одной из транспортных фирм) приходили расписания движения судов. Словом, писем было множество, и на каждом из конвертов стоял штемпель. Он говорит получателю о многом. Почтовое ведомство информирует, например, о национальном фестивале культуры и искусства, молодежной спартакиаде, открытии научного центра или выставке орхидей (этот тропический цветок давно уже стал визитной карточкой республики).

Штемпель на конверте привлекает внимание и к общественным кампаниям (а их много в Сингапуре — одна сменяет другую). Население призывают, например, сохранять в чистоте окружающую среду. («Сохраним Сингапур в чистоте», «Избавим город от загрязнения и москитов», «Чистый город — здоровый город»). Эта кампания к моменту моего приезда в Сингапур в 1971 году была уже на исходе, потому и штемпеля с подобного рода призывами встречались редко.

Зато я столкнулся с проблемой, поначалу показавшейся несколько странной. Умытое дождем шоссе. У Ботанического сада в один ряд с нашей машиной пристроился грузовичок, в кузове которого экспансивный малаец исполнял ритмичный танец, сопровождавшийся веселым пением. Может быть, это гимн дождю, подумалось тогда. Долгожданный дождь только что прошел и немного пополнил скудные запасы водохранилищ.