Афера с вином

— Мне не хочется мешать вам, месье Гроссо, но все-таки, не могли бы вы объяснять, что делаете? Все это очень интересно.

Не глядя на Филиппа, Гроссо жестом подозвал его еще ближе. Он уже положил первый магнум на землю и теперь светил на него фонариком.

— Некоторые отпечатки становятся заметными только при косом освещении, — объяснил он и, открутив крышку с контейнера, продемонстрировал журналисту его содержимое. — Металлический пластинчатый порошок. Пластинки алюминиевые — они самые чувствительные и потом их легко снимать. — Он взял одну из кисточек и легкими круговыми движениями начал наносить порошок на бутылку. — Эту кисточку мы называем «зефир»: она из углеволокна, лохматая и не портит отпечатков. — Отложив кисточку, эксперт открыл черную коробку и достал несколько полосок прозрачной клейкой ленты. — А с помощью этого мы отпечатки снимем. — Ловко и осторожно работая пальцами, он прижал ленту к проявившимся отпечаткам, потом бережно снял ее и поместил на слой кальки. — Voilà. Видите? С этим методом нет нужды в фотографиях.

Гроссо вернул первый магнум на место и взялся за второй.

Сэм внимательно наблюдал за всем ритуалом. Ему казалось, эксперт работает невыносимо медленно. Он тронул Филиппа за плечо и прошептал на ухо:

— А нельзя как-нибудь ускорить процесс?

Журналист опустился на корточки рядом с Гроссо и задал ему тот же вопрос. Сэм не разобрал ответа, но по тону он напоминал недовольное ворчание старого пса.

— Он сказал: «Я не могу танцевать быстрее музыки», — усмехнувшись, сообщил ему Филипп. — Наверное, это значит, что нам лучше оставить его в покое.

Решив, что работа не пойдет скорее, оттого что он за ней наблюдает, Сэм ушел в дальний конец погреба и там в углу случайно набрел на целый штабель картонных коробок с надписью: «Домен Ребуль, Святая Елена, Калифорния». Он вспомнил, как Виаль с нескрываемым неудовольствием упоминал о винограднике босса в долине Напа, и из любопытства заглянул в одну из коробок. Она оказалась пустой, как и все остальные.

Он позвонил в отель, чтобы узнать, не поступала ли на его имя посылка из «Федэкса». Ему ответили, что пока нет. Больше Сэму нечем было себя занять, и, чтобы унять нетерпение, он принялся расхаживать взад-вперед по улице Кортон-Шарлемань и обдумывать вопрос, беспокоивший его вот уже несколько дней: что он станет делать, если его подозрения подтвердятся? Прямо поговорит с Виалем? Обратится в полицию? Предоставит все решать Элене и «Нокс Уорлдвайд»? Все из перечисленного выше? Ничего из перечисленного выше?

Минуты текли с черепашьей скоростью, но все-таки текли. Когда Сэм в очередной раз посмотрел на часы, они показывали без пяти два. Он вернулся, чтобы посмотреть, как идут дела у Гроссо. Тому оставалось обработать четыре бутылки.

Софи обещала, что, перед тем как выходить из ресторана, она заскочит в дамскую комнату и оттуда позвонит.

Гроссо продолжал работать. Спокойно, методично, медленно.

— Но это же замечательно вкусно! — восхитилась Софи, пригубив мускат. — Что-то среднее между сухим и сладким. Восхитительно!

Она подняла бокал, салютуя Виалю, который с улыбкой наблюдал за ее реакцией. Разумеется, у него уже готов был рассказ о рождении этого замечательного вина.

— Название винограда происходит от итальянского слова moscato. То есть мускус. Вам, наверное, известно, что мускус чрезвычайно высоко ценится среди оленей. — Смотритель игриво пошевелил бровями. — Именно этим запахом они… — как бы это выразиться? — приглашают к знакомству особей противоположного пола. Мускус нередко используется и при изготовлении духов, причем считается, что на людей он производит то же действие, что и на оленей. — Виаль поднес бокал к носу и глубоко вдохнул. — Нежный, очень женственный букет и в самом деле с ноткой мускуса. Сладкие вина часто закрепляют спиртом, но только не это. Поэтому у него более тонкий, мягкий вкус, чем, скажем, у муската «Фронтиньян».

Смотритель сделал небольшой глоток, откинулся на спинку стула и от удовольствия закрыл глаза, но скоро опять открыл их и неохотно взглянул на часы.

— Этот ланч доставил мне огромное удовольствие, — вздохнул он, — но я совершенно потерял счет времени. Оно пролетело так незаметно. А теперь, боюсь, нам пора возвращаться.

— Выпьем еще по чашечке кофе, — предложила Софи. — Я закажу по дороге в дамскую комнату.

Плотно закрыв за собой дверь кабинки, она взглянула на часы и набрала номер Сэма.

— Вы закончили?

— Заканчиваем. Еще пять минут — и они уйдут. Закажите еще по рюмочке коньяка.

— Пять минут, Сэм, не больше.

На деле остатки «Бом-де-Вениз», кофе и оплата счета заняли чуть больше десяти минут, и в погребе, когда они туда вернулись, был только Сэм. Входя в дверь, Софи и Виаль слышали, как он насвистывает «La vie en rose».

Глава девятнадцатая

По посыпанной гравием дорожке Сэм и Софи шли к чугунным воротам. У них за спиной в дверном проеме, словно в раме, стоял Виаль и махал рукой до тех пор, пока они не скрылись из виду.

— Ну, как прошел ланч? — поинтересовался Сэм.

— По-моему, Виаль доволен. — Софи остановилась и начала рыться в сумке в поисках черных очков. — Нет, он определенно доволен — меня никогда в жизни так долго не благодарили. Только знаете, я чувствую себя ужасно неловко. Он такой славный. А ведь на самом деле это была ловушка.

Сэм смотрел на двух чаек, ссорящихся в воздухе из-за куска рыбы.

— А если бы Ребуль с Виалем оказались парой негодяев, вам было бы легче?

— Конечно. — Она повернулась к Сэму. — Хотя я понимаю, что это неправильно. Преступление есть преступление, кто бы его ни совершил.

Остаток пути они проделали в молчании. В отеле Сэм сразу же бросился к стойке портье и скоро вернулся к Софи с толстым конвертом в руках.

— Вот ответ на все наши вопросы, — сказал он с невеселой улыбкой. — А может быть, и нет.

Сэм открыл конверт и вытащил пачку бумаг. К официальному полицейскому бланку с отпечатками пальцев был пришпилен листочек, исписанный торопливым почерком Букмана:

Сэм кивнул и протянул записку Софи.

— Поздравляю. Вы только что повышены до ранга детектива. Ваша догадка насчет самолета, похоже, оправдалась. Конечно, это только косвенная улика, но уж больно точно все совпадает. — Он вернул бланк с дактилограммой в конверт и достал телефон. — Думаю, надо передать это Филиппу.

Гроссо отложил увеличительное стекло и положил на место листок с отпечатками Дэнни Рота.

— Четко и аккуратно, — удовлетворенно сказал он. — Думаю, проблем не будет. О результате я вам сообщу.

Филипп даже не пытался скрыть свое нетерпение, а его ноги независимо от хозяина выбивали чечетку.

— А когда…

Гроссо строго остановил его, подняв указательный палец:

— За пару минут такую работу не сделаешь. Вам ведь нужно стопроцентное совпадение? — Филипп кивнул. — Стопроцентное. Выходит, все должно быть сделано идеально, иначе суд не примет их в качестве доказательства. Я должен знать, а не предполагать, что отпечатки совпадают. Понятно? На это требуется время. — Гроссо подошел к двери и недвусмысленно распахнул ее. — Я вам позвоню, когда закончу.

Нахально маневрируя между машинами, Филипп миновал пробку в районе Старого порта и свернул к «Софителю». Голову переполняли приятные мысли. Сегодня должна сложиться последняя часть головоломки. Если отпечатки совпадут, статью даже писать не придется, она уже практически готова. Конечно, надо будет немного подредактировать, кое-что скрыть. Софи и Сэм, возможно, не захотят, чтобы упоминались их имена, и с инспектором Андреи еще не все ясно. Но все эти маленькие умолчания легко можно будет оправдать освященной веками первой заповедью журналиста: «Храни в тайне имена своих источников» (которая имеет даже большее хождение, чем другая избитая истина: «Народ имеет право знать»). Филипп чувствовал, что успех уже практически у него в кармане. Он лихо затормозил у входа в отель и, протянув ошарашенному швейцару пять евро, велел тому запарковать свой скутер.