Вперед, к Магадану! (СИ)

Поскольку торговля книгами и раздача газет на Груше является неотъемлемой частью моей работы корреспондента, — стартовать в Путешествие я мог оттуда. На Грушу, в качестве сотрудников «Вольного ветра», мы (Минделевич, Михаил и я) добирались цивильным способом: на поезде (до ст. Жигулёвское Море), а потом электричкой — до платформы 135 км. В это время Андрей, мой напарник по будущему Путешествию, ехал от самой Москвы автостопом с попутчицей Виолеттой.

ГРУША: ОБЩИЙ ВИД

…Платформа 135 км — ничем не примечательный полустанок на однопутной дороге Жигулёвское Море — Самара, стоит там всего один деревянный дом с огородом и один кран с водой. Никаких достопримечательностей этот полустанок не имел до той поры, пока однажды, уже лет двадцать назад, рядом не было выбрано место для фестиваля авторской песни им. Валерия Грушина. Но так как уже много лет подряд фестиваль проходит здесь, пл.135 км стала своеобразной Меккой.

Первое, что открылось нашему взору при выходе из электрички — протяжённая, часа на три, очередь к единственному крану за водой. Не все знали, что внизу, на поляне, воду привозят машинами, и очередей почти нет. Некоторые осторожные личности, предполагая, что это единственный кран во всей округе, под жарким солнцем стойко ожидали своей очереди получить живительную влагу. Хозяйка единственного дома устроила бизнес — продавала воду за деньги (видимо, вода у неё — из независимого источника). К хозяйке стояла другая очередь, правда, поменьше.

На всякий случай отстояв в маленькой очереди к хозяйке и закупив литров пятнадцать воды, мы — начальник, Михаил и я — отправились вниз по склону, на фестивальную поляну, поскрипывая под тяжестью рюкзаков и иных грузов.

ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР НА ГРУШЕ

Для меня, человека, впервые прибывшего на Грушу, вид поляны с высоты склона, по которому мы спускались, был необычен. Я увидел целый город, находящийся в стадии застройки. Множество палаток, машин, людей, суетливое движение их — чем-то напоминали Арбат весной, в хорошую погоду, когда на него выползают все, кому не лень.

Вскоре мы спустились, нашли себе место и осмотрелись. Как и любой город, Груша имеет почту (палатку с надписью «почта», где можно отправить вполне нормальное письмо), сотовые телефоны (через них можно поговорить с любой точкой России и мира), сотни милиционеров, ОМОН, палаточный городок от МЧС (министерства чрезвычайных ситуаций), несколько сотен автомашин (как легковых, так и грузовых: видать, некоторые туристы уже отвыкли пешком ходить), охраняемую платную стоянку и даже пост, вроде гаишного, при въезде на поляну. Так как наша функция была чисто торговой, мы расстелили на земле полиэтилен, на нём разложили кассеты и принялись торговать.

Народ всё прибывал и прибывал, проходя мимо нас нескончаемым потоком. Наша торговая деятельность оказалась весьма успешной. Даже слишком, потому что покупали так быстро, что мы втроём не успевали подкладывать новые кассеты взамен купленных, ну а книги вовсе не доставали — времени просто на них не было. Сюда бы, эх, мою полезную книгу «Практика вольных путешествий», — но увы, начальник строго указал, что свою книгу на фестивале я распространять не буду.

(Причина такова. За несколько дней до Груши в Москве проходил праздник газеты «Московский Комсомолец». Наш начальник любит, по своему обыкновению, превращать любое массовое мероприятие, даже праздник «МК», в праздник «Вольного ветра». Итак, на празднике «МК» мы стояли с книгами, газетами и кассетами, успешно распродавая их. Но вредный Кротов, то есть я, решил из праздника «МК» сделать отнюдь не праздник «ВВ», а праздник своей книги «ПВП». И он весь праздник рекламировал свою книгу, и продал её штук 150, отвлекая тем самым внимание от всей прочей принесённой нами литературы. Начальник обиделся и запретил мне заниматься таким безобразием на Груше.)

За один вечер продали около 500 кассет. Когда поток народа начал уже уменьшаться, появился мой напарник Андрей, добравшийся сюда автостопом с нашей общей знакомой Виолеттой. Так мы с Андреем воссоединились.

КОНЦЕРТ И КОЛБАСА

В ночь с субботы на воскресенье обычно проходит основной грушинский концерт. Слушатели размещаются на большом, покрытом травой склоне, на том самом склоне, наверху которого, где-то далеко, проходила железная дорога, и с которого мы героически спускали 240 кг нашего «продажного барахла». На этот раз (может, так всегда?) места на «горе» занимали ещё с утра; некоторые энтузиасты упорно сидели там весь день под палящим солнцем; а к ночи весь склон заполнился народом. (Плавучая сцена, имевшая форму гитары, плавала на водах маленького озерка внизу.) Основная масса гостей фестиваля отправились слушать этот концерт, который, вследствие привезённых на поляну динамиков, был слышен в радиусе полукилометра.

Многие люди, видимо, не желая ходить пешком, приезжали на поляну на своих машинах и неуклюже пускали корни среди многочисленных палаток. Утомившись от жаркого торгового дня, мы с Андреем решили не идти на концерт, а лечь спать. (Начальник с Михаилом отправились-таки слушать.) Рядом подъехала и остановилась, прямо рядом с нашими палатками, какая-то машина. Мы решили ей отомстить. У нас хранился большой кусок — полбатона — колбасы, протухшей и заплесневевшей по причине жаркой погоды и моего неумения хранить колбасу. Этот кусок колбасы оказался диаметром с выхлопную трубу машины, может, чуть больше. Аккуратно, чтобы не шуметь, мы ввинтили эту колбасу в выхлопную трубу нахальной машины, под покровом ночи. Никто не заметил этого деяния — все были на концерте. «Вот, утром будет интересно!» — решили мы с Андреем и уснули под громкие звуки песен, слышных вокруг.

Утром проснулись — ни машины, ни колбасы. Уехала-таки! Так и не удовлетворив нашего любопытства.

* * *

Я попытаюсь объяснить, что же хорошего на этом странном и непомерно огромном фестивале. Основное на нём уже не песни — немногие поедут за сотни и тысячи километров ради одного, пусть даже длительного, концерта! Ради этого по дороге испытывать давку в электричках, на поляне созерцать невозможность поставить палатку в радиусе трёх километров от того места, где бы хотелось её поставить, а бродя по «лесу», делать виражи, чтобы на зацепить чью-нибудь ногу… Но для людей определённого круга, для всякого рода бородатых, волосатых, с гитарой в руках и рюкзаком за спиной, это традиционное место общения, место встречи. Повидать старых друзей, из самых разных уголков России, познакомиться с новыми, — ведь даже в том, чтобы сидеть возле примуса и рассуждать о том, что-де «Груша сейчас деградировала, машин много, и торгуют повсюду», — в этом есть какой-то ритуальный смысл.

Мы мало использовали общательное свойство Груши, — на этот раз нас интересовало торговательное свойство. Пока я, Михаил и товарищ начальник торговали кассетами и многочисленными книгами (кроме моей), Андрея мы посадили отдельно распространять мою, мудрейшую, книгу: надо же и от неё избавляться! Параллельно сотню книг я отдал, по совету начальника, на реализацию торговой службе фестиваля. Итак, Андрей, торгуя, познакомился с жителями Кургана, которые позвали нас в гости; а я — с человеком из Челябинска, который позвал нас также. Особо отметим также Наталью из Самары, с которой мы познакомились здесь же и у которой рассчитывали помыться по окончании Груши. Встретили также массу прежних знакомых.

На Груше удалось раздать несколько сотен пожелтевших номеров «Вольного ветра» 6-летней давности. Приятно, что хоть не скоро, но находят номера своих читателей.

* * *

Наконец, прошёл день воскресенья, и «Вольный ветер» (в составе Минделевича и Михаила), продав почти всю отягощавшую его ношу, готовился к отъезду в Москву, а мы с Андреем, теперь уже по-настоящему вольные, готовились к отъезду на восток. Настроение было хорошее. Груша медленно расползалась, нескончаемым потоком людей засасываясь наверх, к электричке, как песок в песочных часах засасывается и просыпается вниз через маленькую дырочку. Люди покидали Грушу, сделав то, что они хотели: одни — продав, другие — купив, третьи — потусовавшись, четвёртые — послушав, пятые — выпив, в общем, выполнив желания дней своей жизни и оставляя за собой сотню тонн мусора, равномерно рассеянного на площади в несколько квадратных километров.