Арктические походы Джона Франклина

Начальником экспедиции к Северному полюсу и командиром первого корабля был назначен капитан Давид Бечан, а командиром второго корабля — Джон Франклин. Помощником Франклина был Фредерик Бичи, а штурманом Джордж Бак. Оба моряка с Франклином во главе стяжали себе бессмертную славу своими полярными путешествиями.

Таким образом Франклин принял участие в первой большой экспедиции девятнадцатого века, пытавшейся проникнуть северным путем из Атлантического океана в Тихий, но пока еще в качестве подчиненного командира.

2 мая все четыре корабля покинули Англию.

Экспедиция Джона Росса на «Изабелле» и «Александре», преодолев на своем пути ряд трудностей, достигла Баффинова залива. Росс проник в северную часть его, переходящую в Смитов пролив, но вскоре повернул обратно, следуя вдоль западных берегов. Вход в пролив Джонса оказался забитым льдом и потому недоступным. Более южный пролив Ланкастера был свободен от льдов, и 25 августа Россл Парри вошли в него. Пройдя половину пролива в западном направлении, начальник отдал распоряжение повернуть обратно, и, к величайшему огорчению Парри, оба корабля вышли из пролива Ланкастера обратно в Баффинов залив. Причина возвращения была в том, что, следуя по проливу Ланкастера, Росс увидел впереди очертания высоких гор. Введенный в заблуждение миражом, он решил, что пролив этот в действительности не что иное, как широкий фиорд, и не счел нужным проверить свое предположение, подойдя к мнимым горам вплотную. Экспедиция Росса произвела много ценных научных наблюдений, но географические открытия ее ничтожны. Собственно говоря, Росс прошел по пути, проложенному 202 года тому назад Баффином, и только подтвердил реальность открытий Баффина и правдивость его отчетов. Этот факт особенно интересен тем, что плавание Росса совпало со временем выхода в свет книги Бэрроу, оклеветавшего великого мореплавателя семнадцатого века.

Путь, по которому направилась экспедиция Бечана — Франклина с целью проникнуть в область полюса, был избран очень неудачно. В настоящее время, когда представление о природе приполярной области благодаря деятельности таких исследователей, как Нансен, Пири, Амундсен и Уилкинс, и ряда советских экспедиций, посетивших ее со стороны льдов или с воздуха, стало конкретным, совершенно ясно, что любая попытка проникнуть к полюсу на судне — к тому же деревянной конструкции и без паровой машины— заранее обречена на неуспех. Август Петерманн, знаменитый немецкий географ того времени, упорно доказывал, что в области полюса должны периодически встречаться участки свободной от льда воды, годные для целей мореплавания, но обращал при этом внимание исследователей на область к востоку от Шпицбергена, района, откуда следует пытаться пройти к полюсу. Однако экспедиция Вейпрехта и Пайера, побывавшая в этой области в 1872–1874 годах, показала, что хотя ледовые условия здесь в среднем сравнительно легкие, но названия «ворот к полюсу» она не заслуживает наравне со всеми прочими прилегающими к нему областями. Что же касается экспедиции Бечана, то она, в согласии с инструкцией от адмиралтейства, не обладавшего ни знаниями, ни фантазией Петерманна, выбрала участок моря между Гренландией и Шпицбергеном, то есть область мощного холодного течения, идущего с севера на юг, где скопление и напор льдов должны были быть, естественно, особенно значительными.

Без особых трудов оба судна — «Доротеа» и «Трент» достигли 80° северной широты, но здесь они натолкнулись на такую массу льдов, что им пришлось укрыться в одной из бухт на северо-западном побережье Шпицбергена. Через несколько дней была возобновлена попытка пробраться на север, но безуспешно. За два месяца борьбы со льдами удалось пробиться только до 80°34′ северной широты. Надежда на достижение полюса исчезла, и капитан Бечан решил повернуть обратно. Но Франклин не отчаивался и предлагал продолжать попытки пробиться на север. Не находя поддержки среди офицеров высших чинов, стоявших на стороне Бечана, Франклин просил у начальника о разрешении продолжать ему одному путь к полюсу, но тот отказал ему наотрез, и Франклин должен был подчиниться. Спутник его в этой экспедиции, упомянутый выше Бичи, дает описание плавания на «Тренте», причем восторгается стойкостью и храбростью своего начальника, а также тем спокойным тоном, который умел сохранять Франклин в минуты опасности. Эти положительные свойства в соединении с необыкновенной ясностью ума, обдуманностью и решительностью в действиях располагали к Франклину всех, с кем он встречался, и заставляли высоко ценить его. Отвага Франклина выразилась, в частности, в его стремлении продолжать борьбу со льдами на пути к полюсу. Однако впоследствии, после здравого размышления, он, по-видимому, сам пришел к выводу, что северный путь в Берингов пролив следует искать не в районе полюса, а в области, прилегающей к северному побережью Америки, то есть там, где так недавно плавал под начальством Джона Росса его друг Парри и где пол столетием раньше произвели свои открытия МакЭнзи и Хирн. И вот не прошло года как Франклин действительно оказался во главе экспедиции, направлявшейся к берегам открытого этими исследователями американского Ледовитого моря.

II. ТЯЖЁЛЫЙ УРОК

1819 год ознаменовался отправкой двух больших экспедиций, имевших заданием узнать, существует ли Северо-западный проход и насколько он пригоден для мореплавания. Сухопутный отряд, возглавляемый Франклином, получил задание пробиться сквозь тундровую полосу к морскому побережью, обследовать его и нанести на карту. Морской отряд во главе с Парри должен был возобновить попытку пройти к тем же местам по воде, следуя из Баффинова залива в западном направлении.

Чем же объясняется посылка новых, дорогостоящих экспедиций, после того как всего лишь год тому назад две таких же экспедиции вернулись домой почти с пустыми руками? Обратим прежде всего внимание на то характерное обстоятельство, что начальниками экспедиций 1819 года были назначены лица, занимавшие в экспедициях предыдущего года подчиненное положение. Как Франклин, так и Парри протестовали против образа действий своих прежних начальников, когда те поворачивали домой там, где следовало проявить больше настойчивости и смелости. Им удалось доказать в английском адмиралтействе, что неуспех предприятий 1818 хода зависел не только от трудностей самих заданий, но и от недостаточно энергичного руководства. Адмиралтейство оценило по достоинству личные качества молодых моряков и потому доверило им ответственную задачу исправить ошибки прежних исследователей и добиться того, что не удалось еще никому. Джон Бэрроу сумел возбудить в военно-морских и научных кругах Англии настолько живой интерес к проблеме Северо-западного прохода, что скупая казна, оплачивающая только те предприятия, что сулят ей прибыль, дала необходимые для организации новых экспедиций средства. Впрочем, не подлежит сомнению, что одержимый своей любимой идеей Бэрроу, настаивая на необходимости осуществления экспедиции, не только ссылался на «честь Великобритании», которая требует, чтобы именно англичане решили этот любопытный вопрос, но потратил немало красноречивых слов для доказательства того, во что сам он твердо верить не мог: он рисовал эфемерные выгоды этого предприятия и напоминал, что они могут ускользнуть из рук Англии, если за это дело возьмутся другие нации. Пусть в то время мало склонны были верить в реальную пользу, которую открытие Северо-западного прохода могло бы принести: переубедить скептиков— или по крайней мере склонить их оказать содействие новой попытке решения вопроса — Бэрроу все-таки удалось. В этом помогло ему почти полное отсутствие в то время географических данных об арктической Америке. Нетрудно представить себе те яростные протесты, которые встретил бы Бэрроу, если бы его настойчивые оппоненты хотя отдаленно представляли себе тогда действительные трудности этого предприятия! Своим чередом не следует, однако, забывать, что политическая ситуация того времени была такова, что Англии, продемонстрировавшей столь недавно перед всем миром свое морское могущество, было бы крайне невыгодно уступить какому-либо другому государству славу открывателя Северо-западного прохода, независимо от экономического значения этого открытия. Таким образом случилось, что английские военно-морские круги, выражая классовые-интересы и волю британского дворянства и землевладельцев, поддержали дело отправки новых экспедиций для завоевания арктической Америки.