Водители фрегатов

пришел ли за ними корабль. Наконец, через несколько лет, они увидели два больших корабля. Тогда они стали кричать и стрелять в воздух из ружей. Они говорили, что это корабли их собственного племени, потому что там были белые флаги. Но на кораблях их не услышали: ветер дул в тот день в другую сторону. Корабли прошли мимо и не вернулись. Белые, оставшиеся на острове, плакали.

— Это был д'Антркасто, — прошептал Дюмон Дюрвиль.

— Их с каждым годом становилось все меньше и меньше, — говорил старик. — Они умирали от болезней, и товарищи зарывали их в землю. Наконец их осталось совсем мало. Время шло. В нашей деревне мальчики уже сделались стариками, а белые все ходили к морю смотреть, не пришел ли за ними корабль. У них вышли все пули, и их ружья не могли уже больше стрелять. Мы узнали это, разрушили крепость и взяли всех белых в плен. У нас им жилось очень хорошо, мы привыкли к ним и обращались с ними как со своими. Но они скоро почти все умерли. Только четыре белых старика долго еще жили среди нас. Они все ждали корабля. Почему вы не приехали немного раньше? Они умерли всего три года назад.

Когда старик окончил свою речь, наступило долгое молчание. Слушавшие его моряки были глубоко потрясены этим трагическим рассказом.

И вот заговорил Дюмон Дюрвиль.

— Возьми сколько хочешь красного сукна, Моэмб, — сказал он, — но отведи нас в то место, где была крепость белых. Мы хотим посмотреть ее своими глазами.

Старик согласился и повел их в самую чащу леса. Они увидели следы деревянного частокола. От него остались только груды трухлявых бревен. Стоило толкнуть их ногой, и они рассыпались в прах. Посреди частокола, возле серебристого ручейка, стояло семь покосившихся домиков. Буйный тропический лес совсем задавил их. Многие деревья выросли прямо из земляного пола домов и, пробив крыши, распростерли над ними свои ветви. Осмотрев стены, Дюмон Дюрвиль заметил, что они построены без единого гвоздя. Видно, спутники Лаперуза испытывали на острове недостаток в железе.

— Скажи, Моэмб, — спросил Дюмон Дюрвиль, — капитан Диллон видел эту крепость?

— Нет, — ответил старик. — Мы ему не показали. Он нас все пугал и нам не понравился.

Внутри в домах было пусто. Никаких остатков мебели, посуды, одежды. Все, очевидно, успели давно разграбить предприимчивые островитяне. Но в самом последнем доме Дюмон Дюрвиль нашел огромную, во всю стену, кипарисовую доску, на которой была вырезана надпись: «Boussol».

«Boussol» по-французски значит «компас».

— Да ведь эта доска, судя по описаниям, была прибита к корме главного фрегата Лаперуза! — вскричал Дюмон Дюрвиль. — Она, верно, оторвалась и была вынесена волнами на берег. Они хранили ее на память о своем погибшем корабле.

Кипарисовую доску он отправил к себе на корабль.

На следующее утро было решено осмотреть те камни, среди которых погибли корабли Лаперуза. Спустили на воду две шлюпки. Моэмб вызвался быть лоцманом. По его указанию шлюпки обогнули длинный мыс, и моряки увидели тянущийся вдоль всего берега