Собрание сочинений в 12 т. Т. 11

В эту минуту из какой-то расщелины, из какого-то грота, образовавшегося у подножья окутанной туманом каменной гряды, вышел капитан.

Время от времени туманная пелена наверху разрывалась, и я видел силуэты громадных птиц, чьи хриплые крики нарушали глубокую тишину. Как знать, быть может, появление этого крылатого чудовища напугало пернатых, - ведь они не могли бы соперничать с ним ни в силе, ни в быстроте полета.

Итак, все подтверждало, что именно здесь было убежище, в котором укрывался «Властелин мира» после своих фантастических путешествий. Именно здесь был гараж для его автомобиля, гавань для его судна, ангар для его летательной машины.

И сейчас «Грозный» неподвижно стоял на дне этой котловины.

Наконец-то я смогу рассмотреть его, - кажется, никто не собирается воспрепятствовать мне в этом. Должен сознаться, что, судя по всему, мое присутствие интересовало капитана сейчас не более, чем оно интересовало его до сих пор. Вот к нему подошли оба его спутника, и вскоре все трое ушли к гроту, о котором я уже упоминал. Итак, мне представляется полная возможность осмотреть аппарат - по крайней мере снаружи. Что до его внутреннего устройства, то тут мне, пожалуй, придется ограничиться областью догадок.

В самом деле, все люки, кроме моего, были закрыты, и я тщетно стал бы пытаться открыть их. Что ж, пожалуй, интереснее всего ознакомиться с двигателем, которым пользуется «Грозный» в своих многочисленных превращениях.

Я соскочил на землю и не спеша приступил к осмотру.

Аппарат имел форму веретена, причем к носу он заострялся сильнее, чем к корме; корпус его был сделан из алюминия, а крылья - из какого-то неизвестного мне материала. Он стоял на четырех колесах, диаметром в два фута, с толстыми шинами, которые обеспечивали плавность движения при любой скорости. Спицы колес расширялись в виде лопаток и, вероятно, способствовали ускорению хода на воде и под водой.

Но не эти колеса составляли основной движущий механизм аппарата. Главный двигатель состоял из двух турбин Парсонса, расположенных продольно по обе стороны киля. Движимые с огромной скоростью этими турбинами, винты, врезаясь в воду, вызывали перемещение аппарата в воде, и я даже спрашивал себя, не придают ли они ему также и поступательное движение в атмосфере.

Как бы то ни было, но аппарат держался и передвигался в воздухе благодаря своим широким крыльям, которые, когда машина бездействовала, были прижаты к бокам, словно плавники. Стало быть, изобретатель применил тут принцип «тяжелее воздуха», позволявший ему передвигаться в воздушном пространстве, пожалуй, быстрее самых могучих птиц.

Что до силы, приводившей в действие все части этого сложного механизма, то, повторяю, этой силой могло быть только электричество. Но из какого источника получают его аккумуляторы? Нет ли где-нибудь поблизости питающей их электрической станции? Может быть, в одной из пещер этой котловины работают динамомашины?

Итак, в результате моего осмотра выяснилось, что у аппарата есть колеса, турбины, крылья, но я ничего не узнал ни о его механизме, ни о силе, приводящей его в движение. Ну, а если бы даже я и открыл эту тайну? Чтобы воспользоваться ею, надо было оказаться на свободе, а после того, что я видел, - хоть я видел очень мало, - «Властелин мира» ни за что не выпустит меня отсюда.

Правда, оставалась еще возможность побега. Но представится ли случай? И если уж мне не удалось бежать во время путешествий «Грозного», то удастся ли побег теперь, когда он стоит в этой скалистой крепости?

Прежде всего надо было определить, где находится котловина, в которую опустился аппарат. Существует ли здесь сообщение с внешним миром? Есть ли выход из этого каменного мешка? Можно ли проникнуть сюда без помощи летательной машины? В какой части Соединенных Штатов мы находимся?… Как ни быстро летел «Грозный», он не мог, вылетев только накануне, уйти за пределы Америки и вообще Нового Света и опуститься в Старом. Вряд ли в течение одной ночи он успел пройти более нескольких сот миль.

В голове у меня уже несколько раз мелькало одно предположение, которое, пожалуй, стоило обдумать и, быть может, принять за истину. Что, если «Грозный» выбрал местом своей стоянки именно Грейт-Эйри? Ведь ему ничего не стоило проникнуть туда. Что возможно для коршунов и орлов, возможно и для него. Это недоступное гнездо так хорошо скрыто от людских глаз, что наша полиция не в силах его отыскать, и там «Властелин мира» мог бы считать себя в полной безопасности. Кроме того, расстояние между Ниагарским водопадом и этой частью Голубых гор не превышает четырехсот пятидесяти миль, которые «Грозный» вполне мог пролететь за двенадцать часов.

Да! Постепенно эта мысль вытесняла все остальные. И связь между Грейт-Эйри и автором письма с инициалами становилась очевидной. Угрозы по моему адресу, запрещение возобновлять поиски, слежка за мной на Лонг-стрит, явления, происходившие на Грейт-Эйри, - все это было следствием обстоятельств, пока еще мне непонятных, но связанных с этим человеком. Да! Это Грейт-Эйри!… Грейт-Эйри!… Но если в прошлый раз я не смог проникнуть сюда, то вряд ли мне удастся выйти отсюда, - разве только на борту «Грозного».

Ах, поскорей бы рассеялся туман! Я, может быть, узнаю местность, и тогда моя догадка превратится в уверенность.

Поскольку мне была предоставлена полная свобода и ни капитан, ни его люди не обращали на меня внимания, я решил обойти всю котловину.

В эту минуту все трое находились в гроте, на северном конце площадки, поэтому я начал свой осмотр с южного.

Я пошел вдоль каменной стены, основание которой было изрыто многочисленными расщелинами. В верхней своей части она была почти совершенно гладкой; то была порода полевого шпата, преобладающая горная порода цепи Аллеганских гор. Но как высока была эта стена, каковы были очертания ее гребня, - этого я еще не знал; надо было ждать, пока ветер или солнечные лучи разгонят туман.

Я продолжал обходить каменную громаду. Заглядывая в полутемные пещеры, я видел там обломки досок, кучки высохшей травы; следы шагов капитана и его спутников были еще заметны на песке.

Эти люди так и не показывались. Видимо, они были заняты чем-то в гроте, перед которым лежало несколько тюков. Похоже на то, что они хотят перенести тюки на борт «Грозного» и собираются навсегда расстаться с этим убежищем…

За полчаса я обошел всю котловину и вернулся к середине площадки. Кое-где я видел на земле толстый слой побелевшей от времени золы. Местами валялись обломки обуглившихся бревен и досок, балки, на которых еще сохранились железные скрепы, покоробленные от огня металлические части - остатки какого-то уничтоженного пламенем механизма.

Судя по всему, на этой площадке совсем недавно происходил пожар, и, может быть, не случайный. Как же мне было не сопоставить этот пожар с явлениями, замеченными на Грейт-Эйри, - с пламенем, которое видели над каменной стеной, с теми звуками, которые так сильно напугали обитателей Плезент-Гардена и Моргантона?…

Но что же это за материалы, что за металлические части и зачем понадобилось капитану уничтожать их?

В эту минуту сильный порыв ветра пронесся с востока, и небо мгновенно очистилось от тумана. Яркие лучи солнца, еще не достигшие зенита, залили площадку.

Я невольно вскрикнул.

На высоте около ста футов открылся верхний гребень каменной стены. И на востоке передо мной вдруг вырос знакомый силуэт - силуэт скалы, своими очертаниями напоминающий орла…

Это была та самая скала, которую видели мы с мистером Элиасом Смитом, когда поднимались на Грейт-Эйри.

Итак, сомнения нет! Минувшей ночью «Грозный» перелетел с озера Эри в Северную Каролину. Здесь, на этой площадке, находится его стоянка. Здесь скрывается гнездо, достойное могучей гигантской птицы, созданной гением ее изобретателя, - неприступная крепость, взять которую способен был только «Грозный». И, быть может, в одной из этих глубоких пещер есть подземный ход, который связывает капитана с внешним миром и позволяет ему покидать Грейт-Эйри, оставляя здесь свой аппарат…