Евангелие от рафаила или всё путём

Поэт. Нет, в самом деле, очаровательное создание. Такое милое безумство, ах, сэ муá! Позвольте ручку, сударыня! Божественная ручка - беленькая, тоненькая, пальчики - ах, дионисиевская линия. Держу ручку, едем в Ферапонтово. Слегка трясет, трэ жоли, но ничего. Приезжаем. Очаровательное селение. Справа - коровушка, слева - монастырек на холме. Ах, это и есть Ферапонтова обителька? Скажите, пожалуйста! Очень, оч-чень интересно. Взглянем? Нет? Дамы хотят сначала устроиться на ночлег? Пардон, пардон, мадам! Сопровожу с удовольствием. Ах, какая милая избушка! Здесь остановитесь? Ах, очаровательно, шарман! Теперь в монастырь? Отлично, сэ бенефик! Идем в монастырь. Садик, теремки, всё так мило. Входим в церквушку. Ах, какие очаровательные росписи! Это и есть Дионисий? Что вы говорите! Не может быть! О, сэ магнифик!..

Главкульт. В сопоставлении с Рублёвым Дионисий сначала кажется суше и холоднее. Вместо рублёвской широты, округлости линий, теплоты красок здесь - детальность, кажущаяся сначала мелочностью, бледность, доходящая до анемичности, в общем - непривычно и потому "не то". Первый контакт с Дионисием прошёл почти равнодушно. Покинул храм довольно спокойно, уселся на скамейку в сенях около экскурсоводов, пытаюсь влезть в беседу. Никакой реакции. Кляну себя, что не надел бляху. Наконец, решаюсь спросить прямо, будет ли экскурсия. Девица экзальтированного вида, очевидно, именно та, которую рекомендовали мне в Кириллове, отвечает неприязненно: их будет сегодня семнадцать. Можно понять её: семнадцать экскурсий - это не для экскурсовода, а для проститутки. Выхожу растерянный; хорошо хоть московские девочки воспитаны и в извинениях не нуждаются. Но что делать с роковыми страстями Командора?

Вриосекс. Конечно, страсти Командора по моей части, но что я сейчас могу? Шишки, шишки, одна за другой... и колет, и зудит... Ещё молоко это знаменитое вологодское. Командор хлещут вёдрами и хоть бы хны, а я после одной кружки штаны не успеваю натягивать. Начфин грозит весь фталазол на меня одного списать. Ох, кажется, опять!.. Командор говорят, что у нас на двоих в среднем нормальный стул. Весёленькая математика... Где же тут туалет? Ох, не добегу... А бабами пусть кто хочет занимается, хоть Демагог, мне-то что? Мне на бюллетень надо. Или инвалидность оформить? Чёртовы брюки никак не расстёгиваются. А, кажется, уже всё равно...

Демагог. Вот дались Командору гейши! Впрочем, это даже пикантно: теловращения между двух огней! Правда, бегать много, но зато эффект каков! Ничего, ничего, сегодня какую-нибудь кашу мы всё-таки сварим!

Бегу на автостанцию. Автобуса ещё нет. Жарко. Интересно, почему я должен стеречь здесь их величество с двумя фаворитками? У них блажь, а мне отдуваться. Ну, ладно, ладно, смеётся тот, кто сначала только хихикает.

Смотрю: идут. На лице Командора блаженно-глупое выражение. Те две тащатся за ним, как овцы на заклание. Собственно фаворитка ещё омерзительнее, чем показалась вчера: грубые интонации, неподвижные глаза, жестокий и блудливый рот. Вторая - в шортах, не ноги - колонны текут вниз к земле; сплошной дорический ордер, как сказал бы доходяга Главкульт. М-да, вкус у Вождя,.. Впрочем, не буду. Пожалуй, я понимаю Ш.М. Хоть хам и дуб изрядный, но сумел, подлец, выбрать.., Ну, что ж, будем вежливы, будем, Ваше Величество, уж вы не беспокойтесь. В столовую? Пожалуйста, прошу вас... Ах, потом? Командор один будут вкушать? Ещё лучше. Так и знал, что эта ненасытная глотка начнёт свои эстетические упражнения с набивания чрева. Если подсчитать, сколько у нас на него ушло... Боже! Там молоко, тут огурцы, здесь мороженое - прорва! Ну, Вождь ведь, что поделаешь?! Это нам, серым, приходится ремни затягивать, а им всё дозволено. Вечная история! О, как я ненавижу тира... впрочем, молчу, молчу.

В монастырь? Милости прошу, всё приготовлено... Хе-хе, приготовлено, как бы не так. Эти азиатки специально во второй раз приехали сюда, чтоб послушать Главкульта - наш Вождь уж так им расписывали, так расписывали (а сами при этом глазками бегали по округлостям восточным, хе-хе)! А ведь доходяга наш не в форме сегодня, не в форме, и с экскурсоводшей у него ничего не вышло. Ну, будет потеха! Азиатки топчутся по храму, Главкульт мечется от Командора к ним, от них - к экскурсоводу, экскурсии прут одна за другой; ага, а вот и москвички появились, сейчас наш трудяга к ним кинется, а эти... ой, не могу, умора, ну, так и есть: заметили, засекли азиатскими своими гляделками наших беленьких девочек! Ага, помрачнели ваши восточные морды! И Командор лично скисли. Прелестно, прэ-лэ-стно!! Вот и Ш.М. смывается. Чего он там лепечет Командору? Ага, купаться... Ну-ну, сходи, сходи, милый, благо в музее всё равно обед. Знаем мы твоё купание, небось за москвичками сейчас побежишь! А этот-то, Вождь наш, уши-то как развесил, у, тетеря! Грёб бы свою азиатку и вёл на озеро! Нет, трётся около, ручки так и трясутся от вожделения, а тронуть не решается. Вот они, Вожди наши... впрочем, молчу, молчу...

Широкие Массы. Невтерпёж мне стало до коликов: музей энтот, фузей, бабы восточные, Командор совсем охмурели, на меня зырит - мол, делай! А чё на меня зырить, чай, не икона! Чё я тебе сделаю? Сам связался, сам и раздевай. Может, хошь, чтоб я тую здоровую в кусты оттягал - так и говори прямо, чё намекаешь?! Только не стану я её тягать, ишо грыжу с ей надорвёшь, у ей кулаки-то что твои кувалды. Уж я лучше сбегу от вас всех, в пуп резаных, потопаю-ка я лучше на озеро, порточки стирану, покемарю чуток. Остоебенели вы мне все, не, правду говорю, с места не сойти.

Покемарил - вó, полéгшало. Теперича и в музей и куды хошь можно... А лучше всего - счас бы с Командором на двоих сообразить... Нет же, надо? Стервей этих приволокло на нашу голову. А у меня там товар пропадает! Такие девки душевные - ну, горит душа... О, лажа какая! Пока я кемарил, музей уже того, закрыли музейчик! Чё теперь? Командор велят в столовку топать с этими, значит, с азиятками. Ну, прусь, веду их, как вохра вшивая, а у самого зла не хватает. Ведь обожрут они нас, как пить дать обожрут. Вчера банку тушонки вылакали, спирту тоже, сегодня опять. Господи, да кончай ты хреновину пороть, Командор! Не слышит... Ну, смехá сплошные, анекдот куриный. Ладно, я куплю обед, я не жадный. Это Начфин кажную копейку считает, то-то ряжку отъел, в три дня не обсеришь: всё из наших копеечек, из трудовых! Ничё, я ишо с им сквитаюсь, не я буду - откинешь ножки. Вот стервы татарские, ведь ни копейки не отдали за жратву. Ах, суки, в локоть мазаные! А Командор-то, Вождь наш то-ись, ты глянь, вó даёт: провожает их по дороге! Ну, это ж надо! Доведётся и мне, значит, с рюкзаком на горбу за этими немытыми ишачить. Ах, суки кобылиные! И далеко это он задумал переть? Может, в Кириллов обратно? Хрена, меня на понт не возьмешь, счас прикинусь припадочным, тута останусь...

Начфин. Клянусь здоровьем, эти чудовищные траты нас погубят! Командор, которых я бесконечно уважаю, иногда всё-таки ведут себя слегка, я бы сказал, по-гусарски. Ну, спрашивается, зачем кормить этих женщин за наш счёт? Уже ж слепому видно, что с них ничего не выгорит. Я, конечно, глубоко уважаю вкус Командора, но лично я не стал бы провожать эту мадам. Таких девочек у нас на Привозе больше, чем бычков в выходной - я-таки давно уже не видел бычков на Привозе! Спрашивается, чтó, Командор не могут посадить дам на попутную машину? Ха, чтобы наш Командор чего-то не могли! Это же смех! Нет, клянусь здоровьем, Им надо шагать по этой пыли и ещё с ними разговаривать... И Главкульта туда же несёт. Это же ж трепач с трепачей, чтоб я так жил!