Свет и тени Турции

Станислав Пиотровский

1. Из Варшавы в Анкару

Несколько лет назад, отправляясь в Турцию, я очень мало знал об этой стране, расположенной в двух частях света, и о ее народе, пришедшем когда-то на Анатолийский полуостров из Центральной Азии. Мои представления об Османской империи сложились главным образом под влиянием старопольской литературы, красочно живописавшей военные походы и кровопролитные сражения. Наш южный сосед долгое время был грозой Европы и всего христианского мира. Некогда огромная Османская империя, поработившая несколько десятков народов, теперь представляет собой средних размеров государство, населенное преимущественно турками (национальные меньшинства составляют не более 10 процентов). Мощное мусульманское государство, управлявшееся султанами-халифами, принадлежит невозвратимому прошлому. Какую роль это прошлое играет в жизни сегодняшней Турции? Какой след оставили в сознании турка былые мощь и величие империи? Каким образом история движет (а может быть, тормозит) развитие страны? Вот вопросы, которые мучили меня и на которые я не находил ответа в книгах.

Мы летим из Варшавы в Анкару, на юг. За стеклом иллюминатора в лучах майского солнца переменчивый пейзаж. В стороне осталась Вена, сонно и спокойно любующаяся своим отражением в голубом Дунае.

Несколько минут полета над Черным морем — и мы над Анатолией. Плоскогорье кажется тихим и пустынным. Лишенные растительности скалы, холмы, словно насыпанные руками гигантов, зигзагообразной цепью протянулись с запада на восток. На склонах, в речных долинах небольшими группами расположились домики под красными шапочками-крышами. Между скалами, огибая холмы, вьются ниточки дорог. Все окрашено в какой-то удивительный серый цвет. Лишь кое-где пробиваются желтые пятна.

Приближаемся к Анкаре, ставшей главным городом Турции по воле первого президента Турецкой Республики — Мустафы Кемаля Ататюрка, с именем которого связана история Турции после первой мировой войны: революция, свержение султаната, провозглашение республики. О железной воле этого человека, о его последовательности в проведении реформ и европеизации отсталого азиатского государства написано немало. А я хочу понять, что осталось после этого великого реформатора, продолжают ли наследники его дело, отвечают ли лозунги того времени сегодняшним насущным потребностям.

Над Анкарой самолет пошел на снижение. Стали видны дома и домишки, похожие на коробки с красными крышками или на мухоморы, облепившие подножия и склоны холмов. На них раскинулась турецкая столица. Минаретов мало, и они не бросаются в глаза, как в Стамбуле, где их несколько сотен. На одном из холмов возвышается старинная цитадель с мощными каменными стенами и укреплениями на отвесных, скалистых склонах, делающими сооружение неприступным. Говорят, что эта крепость ни разу не побывала в руках неприятеля. Зато сейчас доступ в нее открыт каждому желающему. Белые полосы улиц ведут туристов вверх, где они могут спокойно осмотреть каменную громаду, олицетворяющую собой прошлое страны. Неподалеку — развалины римского храма и бань. На самой вершине — ветхие глиняные и деревянные лачуги. И здесь живут люди.

Немного дальше, между аэродромом и Анкарой, серебрится небольшое озеро, втиснувшееся между скалами. Видны плотина и здание над ней. Это гидроэлектростанция и водохранилище, из которого снабжается водой Анкара, раскинувшаяся на скалистых холмах.

Самолет идет на посадку. Земля уже совсем близко. Аэропорт Эсенбога находится в 29 километрах от Анкары. О нет, это не Варшава! Вместо низких туч, которые обволокли самолет, едва он оторвался от земли, синее, без единого облачка, лазурное небо. Тишина, теплынь.

Повсюду в официальных местах портреты Ататюрка. «Отец турок» погружен в размышления и выглядит немного торжественным. Толчея, суета. Таксисты и шоферы автобусов ведут бой за пассажиров.

А в моей голове вопросы, вопросы... Хочу все увидеть и все понять.

2. Мустафа Кемаль-паша Ататюрк

«Отец турок». Лидер Демократической партии Турции, депутат турецкого парламента, бывший председатель меджлиса Феррух Бозбейли{Феррух Бозбейли. Родился в 1927 году. Консервативный политический деятель Турции. По образованию юрист. Первоначально состоял в Партии справедливости. С 1960 по 1970 год был председателем национальной палаты турецкого парламента. В 1970 году вышел из Партии справедливости и стал генеральным председателем созданной в том же году Демократической партии; на этом посту оставался до 1970 года.} побывал во многих странах, в том числе социалистических. По возвращении из поездок Бозбейли всегда охотно делился своими впечатлениями. Вернувшись из Польши, он высказал искреннее удивление по поводу наших хозяйственных и культурных успехов. То, чего мы достигли за короткий срок после гитлеровского нашествия, показалось ему поразительным. В конце беседы он спросил:

— Почему вы так часто ссылаетесь на Ленина, вывешиваете его портреты? Ведь он был основателем Советского Союза, а не Польши!

— У моего народа, — ответил я, — есть особые причины прославлять имя и дело Ленина. Польша получила независимость благодаря Великой Октябрьской социалистической революции, в которой поляки приняли самое активное участие. В этом они видели свой патриотический долг. Кто знает, что стало бы с Польшей, да и с Турцией тоже, если бы не был свергнут царизм! Мне кажется, было бы естественно, если бы портреты Ленина висели и у вас, в Турции.

Мой собеседник задумался.

— Вы правы. Как член Антанты Россия, несомненно, поддержала бы раздел Турции.

— А как следует понимать то, что в вашей стране повсюду вывешены портреты Ататюрка?

Бозбейли улыбнулся.

— Ваш вопрос застал меня врасплох. Действительно, портреты Ататюрка можно увидеть у нас повсюду. Это стало привычным и не наводит на размышления. Но если вы хотите, я попробую объяснить. Дело в том, что Ататюрк был вождем в борьбе турецкого народа с интервентами. Правда, не все его дела в одинаковой степени достойны одобрения. Что касается портретов, то, возможно, мы и переусердствовали. Но учтите, прежде мы и думать не могли ни о каких портретах. Наша религия исключает подобные вещи. Сторонники Ататюрка в этом случае сознательно выступали против церкви. В общем, это чрезвычайно сложное и запутанное дело.

— Почему?

— Как вы знаете, у нас есть так называемые кемалисты. Некоторые из них не только никогда не видели Кемаля, но и не потрудились как следует разобраться в его идеях. Эти люди — чаще всего они носят военные мундиры — буквально прижимают нас к стенке высказываниями Кемаля. И никто не решается выступить против них и громко заявить, что некоторые идеи Ататюрка устарели, а иные просто вредны. Вообще же я уважаю традиции и устоявшиеся нравственные принципы. Как юрист я борюсь за демократию и законность.

— Разумеется, о традициях забывать нельзя. Без них народ как бы теряет почву под ногами. Но и нынешние заботы не менее важны. Люди хотят жить лучше, строить свою жизнь на справедливых началах. В этом нам помогает учение Ленина.

— Что поделать, я не сторонник коммунизма. Мне он кажется утопией.

Вокруг личности Ататюрка, наиболее выдающегося реформатора в истории Турции, кружили и кружат легенды. О нем высказываются самые различные суждения, в которых правда перемежается с вымыслом. Бурные дискуссии о первом президенте Турции в частных кругах ведутся и по сей день.

Юность Кемаля. Мустафа родился в 1881 году в Салониках, в Греции, в семье служащего. Его отец Али Риза-эфенди работал в библиотеке, потом на таможне, какое-то время служил в армии, а в конце жизни сделался торговцем. Определяющим для мальчика было влияние матери Зюбейде-ханым, глубоко верующей мусульманки. Первоначальное обучение Мустафа прошел в церковноприходской школе, куда его определила мать. После смерти отца семья оказалась в тяжелом материальном положении. Мать решила покинуть город и переехать с детьми в деревню. Мустафа же вскоре вернулся, поселился у тетки и поступил в Салоникский государственный лицей. Однако в результате конфликта с одним из учителей мальчик был вынужден покинуть это учебное заведение. Позже он поступил в кадетское училище, где страстно увлекся математикой. Один из педагогов училища, которого также звали Мустафой, дабы избежать недоразумений и поддержать свой авторитет, стал именовать своего ученика и тезку Кемалем. В 1893 году Кемаль поступил в военное училище, а в возрасте 21 года он становится слушателем Академии Генерального штаба в Стамбуле. Здесь он увлекается литературой, особенно поэзией, сам сочиняет стихи. Его все больше влечет политика: в газетах появляются его статьи. Как и многих молодых офицеров, Кемаля волнуют события, происходящие в мире, но больше всего его тревожит будущее Турции. Молодежь, в особенности военные, мечтала о реформах, о перестройке всей структуры общества, о том, чтобы Турция встала на путь прогрессивного развития. Они искали средства для лечения «тяжелобольного на Босфоре».