Послание с того края Земли

Мое любопытство не утихало с момента первого телефонного звонка, хотя не могу сказать, что это было большим сюрпризом для меня.

В конце концов, я и раньше получала общественное признание, а данный проект имел наибольший успех. Работа с проживающими в городе, отчасти замкнутыми в определенную касту взрослыми аборигенами, открыто демонстрировавшими свои суицидальные наклонности, разработанная для них программа по постановке жизненных целей и достижению финансового благополучия — все это должно было быть замечено рано или поздно. К моему удивлению, вызвавшее меня племя жило в двух тысячах милях, на противоположном берегу континента, но я слишком мало знала о местных народностях, разве что пустые слухи иногда доходили до меня. И не знала, были ли они тесно связаны семейными узами или, подобно коренным американцам, сильно различались в культуре и языке.

Меня действительно интересовало, что же я получу: очередной деревянный резной значок, который придется взять с собой на память в Канзас-Сити, или просто букет цветов? Нет, только не цветы! Не в сорокаградусную жару! Брать их в обратный рейс было бы обременительно. Водитель приехал вовремя, как и было условлено, в полдень. Итак, я знала, что еду на ланч, конечно же. Интересно, чем угостит меня совет аборигенов? Я надеялась, что не увижу традиционную австралийскую дрянь, которую обычно доставляют по заказу. Возможно, там будет шведский стол и я впервые смогу попробовать настоящие местные блюда. Я мечтала увидеть стол, заставленный аппетитными яствами.

Мне казалось, эта поездка будет замечательным и необыкновенным приключением, и с нетерпением ждала приближающейся даты. Моя сумочка была куплена специально для сегодняшнего дня, в ней лежали фотоаппарат и маленький диктофон. Мне не сказали, будут ли микрофоны и освещение и надо ли будет произнести речь, но на всякий случай подготовилась. Предусмотрительность была одним из моих несомненных достоинств. В конце концов, мне уже пятьдесят, и я пережила достаточно разочарований и потрясений, чтобы научиться просчитывать различные варианты. Друзья часто отмечали мою самостоятельность. «У нее всегда наготове запасной вариант», — говаривали они.

Мимо нас прогремел идущий во встречном направлении «товарный поезд» (австралийцы называют так грузовик с несколькими прицепленными к нему трейлерами). Он вырвался из разогретых клубов пыли прямо на середину дороги. Я вынырнула из своих размышлений, когда водитель резко крутанул руль. Мы свернули с шоссе на разбитую грязную дорогу, и облако красной пыли сопровождало нас на протяжении еще нескольких миль. В какой-то момент колея исчезла, и я осознала, что впереди дороги нет вообще. Мы петляли среди кустов и подпрыгивали на барханах песчаной пустыни. Пару раз я пыталась завязать разговор, но шум мотора, скрежетание подвески и постоянное подпрыгивание на сиденье делали беседу невозможной. Приходилось держать рот закрытым, чтобы не прикусить язык. Водитель, очевидно, не интересовался прелестями общения.

Голова моя болталась, как у тряпичной куклы. Становилось все жарче и жарче. Колготки будто таяли прямо на ногах, но я не снимала туфли из опасения, что они выскочат из машины и: исчезнут на просторах равнины медного цвета, простиравшейся вокруг насколько хватал глаз. Мне не верилось, что безгласный водитель остановится. Каждый раз, когда мои темные очки покрывались пылью, я протирала их краешком рукава. Движения рук открывало шлюзы для потоков пота. Я чувствовала, как мой макияж тает и легкий румянец щек стекает красными ручейками на шею. Они обязаны будут дать мне двадцать минут, чтобы привести себя в порядок перед выступлением. Я буду настаивать!

Я посмотрела на часы. Прошло два часа, как мы свернули в пустыню.

Мне было так жарко и неуютно, как никогда за долгие годы. Водитель пребывал в безмолвии, если не считать случайных хмыканий. Внезапно меня осенило: ведь он даже не представился. Может, я села не в тот автомобиль! Глупости. Я не могла ошибиться, да и он был вполне уверен, приглашал меня сесть в машину.

Четырьмя часами позже он подъехал к сооружению из рифленой жести. Маленький костерок тлел снаружи, от него с доброжелательными улыбками поднялись две местные женщины средних лет, невысокие, убого одетые. У одной на голове была повязка, странно растопыривающая ее густые курчавые черные волосы. Обе были стройны и атлетически сложены, с круглыми пухлыми личиками и яркими карими глазами. Когда я вышла из джипа, мой шофер внезапно произнес:

— Кстати, я тут единственный, кто говорит по-английски. Я буду вашим переводчиком, вашим другом.

«Великолепно! — подумала я. — Я истратила семьсот долларов на перелет, гостиницу и новый наряд для знакомства с настоящими австралийцами, и вот, оказывается, они даже не знают английского, не говоря уже о том, что не имеют представления о современной моде».

Ну что ж, раз я здесь, надо подстраиваться, хотя нутром я понимала, что не смогу.

Женщины общались при помощи резких незнакомых звуков, казавшихся не законченными предложениями, а отдельными словами. Переводчик обернулся ко мне и сказал, что, прежде чем появиться на предстоящем собрании, я должна очиститься. Я не поняла его. Конечно, я была вся в пыли и поту после поездки, но, кажется, он не это имел в виду. Он протянул мне одежду, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся запахивающейся тряпицей. Мне было велено раздеться и надеть ее на себя.

— Что? — спросила я, не веря своим ушам. — Вы это серьезно?

Он угрюмо повторил инструкцию. Я оглянулась вокруг в поисках места для переодевания, но его нигде не было. Что делать? Я заехала слишком далеко и слишком многое перенесла, чтобы отступить сейчас. Молодой человек удалился. «Ну и черт с ним! В конце концов, так будет прохладнее», — подумала я. Итак, как можно более осторожно я сняла свою пропотевшую новую одежду, аккуратно свернула ее и облачилась в национальный наряд, а свой положила на камень, который за несколько минут до этого служил сиденьем для ожидавших нас женщин. Я чувствовала себя ужасно глупо в бесцветных лохмотьях и сожалела о деньгах, потраченных на одежду «для благоприятного впечатления». Вновь возник молодой человек. Он тоже переоделся и предстал передо мной почти голым, с повязкой на бедрах наподобие плавок и босым, как и женщины у костра. Затем он распорядился снять все: туфли, чулки, нижнее белье и все украшения, включая даже заколки для волос. Мое любопытство постепенно таяло, уступая место мрачным предчувствиям, но я повиновалась.

Помню, как заталкивала свои украшения в носки туфель. Я проделала также и то, что естественно для любой женщины, хотя нас никто этому не учит: положила свое нижнее белье в середину кучки вещей, чтобы никто не видел.

Клубы густого серого дыма поднялись от тлеющих углей, когда в костер бросили свежие зеленые сучья. Женщина с повязкой на голове взяла предмет, оказавшийся крылом крупного черного ястреба, и развернула его как веер. Она обмахнула им меня спереди с ног до головы. Дым окутал меня, я чуть не задохнулась. Потом она повертела указательным пальцем, и я поняла, что мне надо повернуться. Дымный ритуал был повторен у меня за спиной. Затем мне велели переступить через огонь сквозь дым.

Наконец мне сказали, что очищение закончено, и я получила разрешение войти в металлический сарай. Когда бронзовотелый мужской эскорт провожал меня к входу, я увидела, как та же самая женщина взяла все мое имущество. Она подержала его над огнем, взглянула на меня и улыбнулась. Когда наши взгляды встретились, она выпустила мои сокровища из рук. Все, что было у меня, отправилось в огонь!

На секунду у меня перехватило дыхание. Не знаю, почему я не завопила и не бросилась спасать свои вещи. На лице женщины было написано, что она не совершает ничего дурного, а просто поступает согласно необычному ритуалу гостеприимства. «Она просто невежественна, промелькнуло у меня в голове. — Ничего не понимает в кредитных карточках и важных бумагах». Слава богу, я оставила свой обратный билет на самолет в гостинице. Я знала, что у меня найдется в номере и другая одежда, и я как-нибудь пройду через лобби в отеле в этих лохмотьях, когда придет время. Помню, как подбадривала себя: «Ну же, Марло, ты же покладистая женщина. Не стоит переживать из-за этого». Однако все равно решила выкопать потом из пепла одно из колец, надеясь, что огонь погаснет и костер остынет до того, как мы отправимся на джипе обратно в город.