Собрание сочинений, том 5. Белая перчатка. В дебрях Борнео. В поисках белого бизона.

Братья тихо ехали вперед, внимательно вглядываясь в животных. Нет, это не бизоны. Грубая, косматая шкура бизонов не могла бы так блестеть, а шкура этих животных так и отливала на солнце при каждом движении.

- Это не бизоны, - сказал Люсьен после того, как внимательно вгляделся, приложив к глазам руку козырьком.

- Кто же это тогда? - спросил Франсуа.

- Послушайте! - ответил Люсьен. - Слышите?

Все трое натянули поводья и остановились. Они ясно услышали громкое «гобл-обл-обл».

- Клянусь жизнью, - воскликнул Франсуа, - это кричит старый индейский петух!

- Совершенно верно, - с улыбкой ответил Люсьен. - Это дикие индейки.

- Индейки? - отозвался Базиль. - Мы индеек приняли за бизонов? Какой ужасный обман!

Все трое сначала посмотрели недоумевающе друг на друга, а затем принялись от души хохотать над своей ошибкой.

- Не будем никогда никому об этом рассказывать, - сказал Базиль. - Над нами все станут смеяться.

- Нисколько, - ответил Люсьен. - Такие ошибки часто совершают и старые охотники, находясь в прерии. Это очень распространенный атмосферический обман зрения. Я слышал о еще худших случаях - ворону принимали за бизона!

- Значит, когда мы встретим бизонов, я думаю, мы примем их за мамонтов? заметил Франсуа.

И разочарованные охотники сосредоточили теперь все свое внимание на том, чтобы добыть всех трех «крылатых бизонов».

Глава XIII. ОХОТА ЗА ДИКИМИ ИНДЕЙКАМИ

- Вперед! - воскликнул Базиль, пришпоривая коня. - Вперед! В конце концов, не так уж плохо получить на обед жирную индейку. Поехали!

- Подожди, Базиль, - сказал Люсьен. - Как мы к ним приблизимся? Они же на открытой местности - нам спрятаться негде.

- Нам не нужно никакого укрытия. Мы можем просто догнать их, как если б это были бизоны.

- Ха-ха-ха! - рассмеялся Франсуа. - Погоня за индейками! Но ведь они тотчас же улетят! Какие глупости ты говоришь, Базиль!

- Вовсе нет, - ответил Базиль. - Не глупости. Это можно сделать. Я часто слышал о подобных случаях от трапперов, а теперь давайте попробуем сами это сделать.

- Тогда решено, - сказали сразу Франсуа и Люсьен, и все трое двинулись вперед.

Когда мальчики подъехали достаточно близко, чтобы различить очертания птиц, они увидели, что там были два старых индюка и одна индейка. Индюки важно расхаживали, распустив хвосты, точно веера, и их крылья волочились по траве. Время от времени они издавали свое громкое «гобл-обл-обл», и по всему было ясно, что это два соперника и что дело, очевидно, кончится битвой. Самка гордо шествовала по траве, и вид у нее был спокойный и кокетливый. Конечно, она сознавала, что возбуждает горячий интерес в сердцах этих воинственных петухов. Она была намного меньше их и не столь яркая по оперению, самцы же сверкали яркостью красок, не уступая павлинам. Их глянцевитые спины отливали на солнце металлическим блеском, и наши охотники подумали о том, что никогда еще не видели таких красивых птиц.

Поглощенные своей ссорой, индюки, конечно, дали бы возможность охотникам приблизиться на расстояние выстрела; самка, однако, была настороже и, заметив мальчиков, подняла голову с громким криком, который привлек внимание ее кавалеров. В одно мгновение индюки закрыли и опустили распушенные хвосты сложили крылья и вытянули длинные шеи. Внешность их совершенно изменилась, и они стояли теперь прямо; каждый оказался футов пяти ростом.

- Какие красивые создания! - воскликнул Люсьен.

- Да, - прошептал Базиль, - Однако они не будут нас дожидаться, нам лучше броситься сейчас же. Ты возьми индейку, Люсьен, - твоя лошадь не такая резвая, как наши. Приготовились! Вперед!

Все трое пришпорили лошадей и рванулись вперед.

Через мгновение охотники были уже ярдах в ста от индеек. Птицы, застигнутые врасплох, пробежали несколько шагов, а затем поднялись в воздух, громко хлопая крыльями. Второпях они все трое полетели в разных направлениях. Каждый мальчик выбрал себе ту, которую намеревался преследовать, и охотился уже теперь только за ней. Базиль и Франсуа поскакали за индюками, а Люсьен спокойным галопом последовал за индейкой.

Маренго, конечно, тоже участвовал в погоне, примкнув к Люсьену: может быть, он определил, что мясо самки вкуснее, а может быть, и сообразил, что ее легче поймать, чем остальных.

Индейка летела недолго и, снова опустившись на землю, со всех ног побежала прямо к ближайшему леску. Туда направился и Люсьен. Он следовал за Маренго, который время от времени громко лаял.

Когда Люсьен въехал в лесок, он увидел, что собака стоит под большим дубом. Маренго загнал индейку на дерево и теперь смотрел на нее, задрав морду, лая и помахивая хвостом. Люсьен осторожно подъехал к дереву, где увидел индейку, затаившуюся среди покрытых мхом ветвей дуба.

Люсьен вскинул ружье; раздался выстрел - и птица покатилась вниз, задевая за листву. Маренго кинулся к индейке, как только она оказалась на земле, но его хозяин, соскочив с лошади, отогнал собаку и поднял добычу. Птица была убита наповал.

Люсьен снова сел на лошадь. Когда он выехал из-за деревьев, то увидел Базиля, скачущего далеко в прерии. Базиль скакал во весь опор, а на некотором расстоянии впереди него был виден индюк, который распростер крылья и бежал, как страус. Оба они - и Базиль и индюк - скоро скрылись из виду за одним из лесных островков.

Люсьен стал искать глазами Франсуа. Его нигде не было видно, так как он преследовал своего индюка в том направлении, где купы деревьев стояли теснее. Решив, что нет смысла ехать вслед ни тому, ни другому, Люсьен медленно двинулся обратно - туда, где на опушке леса была привязана Жаннет. Здесь он сошел с лошади и стал поджидать братьев.

Погоня Базиля оказалась более длительной, чем он предполагал. Он выбрал самую большую птицу, которая, естественно, оказалась и наиболее сильной и выносливой. Индюк в первый же взлет пролетел расстояние около мили, а когда опустился на землю, то побежал, как испуганная кошка. Но Базиля нельзя было обескуражить, и, как следует пришпорив коня, он быстро нагнал птицу. Индюк снова взлетел и пролетел еще полмили. Опять Базиль нагнал его, и снова старый петух поднялся на воздух, но на этот раз он пролетел лишь ярдов сто и снова опустился. Базиль на своем быстром коне скоро опять догнал его. Индюк был уже не в состоянии лететь дальше. Однако бежать он мог еще довольно быстро и там, где дорога шла в гору, намного опередил лошадь. Но под гору та скакала быстрее. Так продолжалось, пока птица не начала кружить и петлять, выказывая все признаки усталости. Несколько раз лошадь настигала индюка, но он поворачивал и менял направление.

Погоня продолжалась довольно долго. Наконец птица, совершенно измученная, припала к земле и спрятала голову и длинную шею в заросли, как страус, вообразив, что таким образом укрылась от своего преследователя. Базиль натянул поводья, поднял ружье; в следующее мгновение пуля пронзила индюка, и он вытянулся мертвый на траве.

Тогда Базиль сошел с лошади и, подняв индюка, привязал его за ноги к луке седла. Для этого юноше пришлось напрячь все силы, так как птица была очень крупная и весила фунтов сорок. Затем Базиль вскочил в седло и пустился в путь... Но куда? Этот вопрос он сразу задал себе, едва лошадь сделала несколько шагов. Куда ехать?

Вдруг мозг его пронзила мысль, что он заблудился. Со всех сторон его окружали рощицы; они все походили друг на друга, а если и отличались чем-нибудь, то во время своего дикого галопа он не заметил в них никакого различия. Он не имел ни малейшего представления о том, откуда приехал, и поэтому не знал, куда ехать. Базиль ясно видел и понимал, что заблудился.

Мой юный читатель, ты не можешь представить себе, какие мысли приходят в голову тому, кто заблудился в прериях. В таком положении дрогнет сердце даже у более мужественных людей. Сильные люди трепетали, оказавшись одни в пустыне, и они имели для этого достаточно оснований, так как знали, что это часто кончается смертью. Потерпевший кораблекрушение моряк в жалкой лодчонке редко находится в худшем положении, чем путешественник, заблудившийся в открытой прерии, и многие при таких обстоятельствах лишались рассудка. Представьте же себе чувства Базиля!