Зима в Непале

Все мои страхи оказались напрасными. Вместе с носильщиками появился сам секретарь Гималайского общества. Он осмотрел их грузы и сказал напутственное слово Анг Даве: чтобы тот как следует присматривал за нами. Анг Дава был одет подобающим образом в пышный наряд, видимо унаследованный от прежних экспедиций. День обещал быть теплым и солнечным, но Анг Дава натянул на себя помимо клетчатой рубашки еще несколько нейлоновых штормовок и толстый свитер. На нем были великолепные хлопчатобумажные бриджи, чулки ручной вязки, остроконечное кепи и тяжелые горные ботинки. Завершал снаряжение ледоруб. Я с удовольствием отметил, что за спиной у него был огромный рюкзак: в нем еще кое-что из одежды, сказал он. В течение последующих двух месяцев он довольно редко утруждал себя умыванием, зато был единственным участником нашей экспедиции, который всегда щеголял великолепной одеждой.

В половине восьмого наш караван тронулся в путь. Первую ночь мы собирались провести в Какани, на высоком гребне у северной границы Долины. От Катманду туда проложена дорога, и, поскольку нам надо было доделать еще кое-какие мелочи, мы решили выехать на автомобиле позднее и встретить остальную партию вечером.

Мы рассчитали, что наши расходы составят около ста фунтов, причем большая часть денег пойдет на носильщиков, но на всякий случай сняли со счета сто пятьдесят фунтов. За пределами Долины бумажные деньги, хотя они и являются официальной валютой, вообще не имеют хождения, так что нам пришлось взять кучу серебряных и медных монет всех номиналов; их несла в сумке Бетт. В Непале есть своя денежная система, но до недавнего времени в официальном обращении находилась индийская валюта. Раньше, когда рупия изготовлялась из серебра, индийские монеты употреблялись в качестве женских украшений, и даже сейчас на них есть спрос. Жители гор называют их «кампани»: ведь их впервые увидели в Непале в период существования Ост-Индской компании.

2

Мы прибыли в Какани, когда уже спускались сумерки. Расплатившись с водителем джипа, который привез нас из Катманду, мы сели у дороги, поджидая свою группу. Однако носильщики наши не показывались. Не у кого было даже спросить, не прошел ли наш караван вперед. Вскоре в скалах я заметил светлую точку, которая постепенно приближалась к нам. Жители гор умеют перекликаться друг с другом на огромном расстоянии. Секрет заключается в правильном ритме речи — так читают вслух в соборе, Я решил проверить этот трюк на практике: сложил руки рупором и закричал. Мой голос повторило эхо в холодной пустоте, и тут же раздался ответный зов: Анг Дава бежал нам навстречу. Через пятнадцать минут группа была в сборе. Оказывается, носильщики шли не по дороге, а напрямик — вот почему мы не обогнали их на машине. Люди, которые родились и выросли в горах, не устают от постоянных подъемов и спусков. Они считают: путь по прямой — самый короткий, и всегда предпочтут его более легкой, но окольной дороге. За пределами Долины в Непале дорог нет, и имеющиеся тропы проложены по кратчайшему расстоянию. В этом заключается одна из причин, объясняющая исключительную трудность пешеходных путешествий в горах Непала для европейцев: приходится то и дело подыматься или спускаться по холмам или карабкаться по пересохшим речным руслам.

Анг Дава приступил к нашему воспитанию.

«Палатку разбивать уже поздно», — заявил он и отправился вперед с носильщиками, велев нам подождать. Мы чувствовали себя покинутыми. Все замерзли и проголодались. Я уже собирался идти на розыски, когда за нами пришел Анг Дава. Спотыкаясь в темноте, мы прошли около мили и оказались у какого-то дома. Носильщики уже сложили в кучу свои грузы и сидели вокруг пылающего костра, ожидая ужина. Мы поднялись на верхний этаж, карабкаясь по столбу с зарубками (эти сооружения заменяют лестницы в большинстве непальских домов). Маленькая комната была полна едким дымом, который резал глаза. Анг Дава решил произвести на нас хорошее впечатление: спальные мешки были уже расстелены, и не успели мы вытянуться на них. как он принес нам блюдо дымящегося кэрри [18]. Денис и Бетт были в восторге: впервые за ними ухаживали по-настоящему; они даже не ожидали подобного сервиса. Мы были слишком возбуждены, чтобы заснуть, и долго лежали, запивая беседу бесчисленным количеством чашек чая. А Анг Дава после длинного и утомительного дня сразу захрапел в своем углу. Через некоторое время мы тоже погрузились в сон, несмотря на непривычно жесткие постели и шум, доносившийся из хлева под нами.

Мы поднялись с восходом солнца. Долина была погружена в ранний утренний туман, сквозь который на юге проступали вершины гор. Пейзаж, выдержанный в зеленых и серых тонах, напоминал яркую акварель. На севере прояснилось; там теснились хребты с погруженными в глубокую тень долинами между ними, заполняя все пространство до горизонта. Масса Гималаев еще находилась в тени, но самые высокие вершины были уже освещены солнцем и сияли в блистательном одиночестве. Легко было понять местные верования, которые населили эти отдаленные твердыни мстительными богами. Было что-то угрожающее в их неземной красоте, словно гряда Валгалл [19] поднималась на горизонте. Далеко на западе можно было различить очертания Мачар Пучхара, пика, имеющего форму рыбьего хвоста. Впоследствии мы прошли гораздо дальше этого пика, но из Какани он казался недостижимым. Мы стояли очарованные, наблюдая игру света и тени в лучах восходящего солнца, и, только когда Анг Дава напомнил нам о предстоящем дневном переходе, зашевелились.

Нам предстояло дойти до Тирсули, места слияния рек. Пункт этот лежал четырьмя тысячами футов ниже нашего привала на расстоянии около пятнадцати миль. Тропа все время вела под гору и, по слухам, была легко проходима. Хотя для первого дня переход этот был великоват, мы ничуть не беспокоились и тронулись в путь в приподнятом настроении.

За последние тридцать лет мне не часто случалось совершать пешие переходы, и было бы разумным заранее потренироваться. Но я намеренно воздерживался от тренировок, так как боялся, что подобные попытки только докажут мою неспособность к пешему путешествию по гористой местности, а я ведь решил проделать его во что бы то ни стало.

Мы выступили в девять и сначала спускались под гору. Тропа шла по пересохшему руслу — в период обильных муссонных дождей вода по нему стекает с окружающих гор. Я уже отмечал, что за пределами Долины дорог не существует, но следует подчеркнуть, что тропы в горах Непала нельзя даже сравнить с самой несовершенной дорогой где-нибудь в удаленном уголке Европы. В Непале подобные дороги-тропы возникают лишь в результате того, что многие поколения людей ходили одним и тем же путем. Мосты перекинуты только через широкие ущелья, но, как правило, никаких сооружений для переправы нет.

Через четыре часа мы были у реки. Всю дорогу нам приходилось карабкаться по камням: некоторые из них были так велики, что через них нельзя было даже перепрыгнуть. Моим коленям пришлось плохо, но, к счастью, я захватил с собой палку, которая позволяла мне сохранять равновесие.

Анг Дава и носильщики ждали нас у подножия холма. Прямо на свежем воздухе они заварили чай и готовили завтрак. Остался легкий участок пути, сказали они, и мы решили как следует отдохнуть, отправив носильщиков вперед готовить лагерь. Теперь мы находились примерно в двух тысячах футов над уровнем моря. Долинка была жаркой и безветренной. Нам не хотелось торопиться, тем более что, как мы полагали, впереди нас ожидала приятная прогулка. Тропа была едва видна — просто ряд следив вился по песчаному ложу реки, — но по крайней мере казалась достаточно ровной. Анг Дава не счел нужным предупредить меня, что моста через реку нет, и вскоре нам пришлось переходить ее вброд. В дальнейшем мы переправлялись через реку еще пять раз, наши башмаки так промокли, что мы перестали о них беспокоиться.