Прививка против приключений

Следом за Олегом показался перемазанный молоком от уха до уха Паша.

— Видал, какую мы хреновину нашли, а? — самодовольно сказал он и, зачерпнув ведром забортной воды, принялся шумно умываться.

По трапу спустился Командор и, пуская колечки синего дыма из своей трубки, направился к нам. В руке его поблескивал секстан.

— Может быть, я и ошибаюсь, — осторожно начал он, — но результаты измерений говорят за то, что это — Аляска.

— Аляска?! — изумленно воскликнули мы и переглянулись. — Не может быть!

Игорь только развел руками в ответ. Пришлось признать, что ураган был необычайной силы.

— Влопались, — мрачно констатировал Паша. — Как теперь выбираться будем, а?! Вот засечет нас береговая охрана, тогда попрыгаем. Чем вы только думали, когда отплывали…

— А ты? — опешил Олег.

— А чего я-то? — заоправдывался тот. — Я, может, вообще не думал… Некогда было думать!

Полчаса спустя вернулись наши разведчики.

— Нехорошее место, — Витя присел на камень и вытер лицо платком. — Мы обшарили побережье километров на десять в обе стороны. На юге в океан река впадает, мы немного поднялись по течению, покуда не стемнело… Там, еще выше, лес начинается, а неподалеку от леса строения какие-то.

— Поселок, что ли? — не понял Игорь.

— Если и поселок, то давно заброшенный, — пожал плечами Коля. — Людей мы не видели, а близко не подходили. Решили — завтра сходим, а то чего в темноте бродить…

— Ладно… — нахмурился Игорь. — Будь по-вашему. А сейчас всем спать. На вахте останется…

Вспомнив о спрятанной в машинном отделении сгущенке, Олег, Паша и я разом шагнули вперед.

— Ну-ну, — Командор одобрительно потрепал каждого по плечу. — Хвалю за рвение. Отдыхайте, хлопцы, я сам постою.

Глава 7

Ночь была лунная и светлая. Отраженные от водной поверхности серебристые блики плясали на потолке каюты, где мы, как и в прошлую ночь, собрались вместе. Сверху доносились размеренные шаги Предводителя да тихий плеск волн. Высохшие за день одеяла теперь грели отменно, но все равно никто не мог уснуть, не выслушав рассказа друзей.

— А чего рассказывать? — зевая во весь рот, отозвался Коля. — Ничего особенного. Сплошь одна тундра вокруг, а до леса мы так и не дошли. Людей не видели, зверей — тоже…

— А деревня? — нетерпеливо спросил Паша.

— Да нет там никакой деревни, — отмахнулся Витя. — Так, сараи какие-то… И вообще, давайте спать, в конце концов!

На следующее утро, подняв вместе с бородой флаг, мы позавтракали и двинулись в путь. К юго-западу скалы постепенно понижались, и вскоре мы вышли к дельте небольшой реки. Видимо, ее течением и развернуло ночью наш сейнер. Взобравшись по крутому уступу, мы очутились на поросшей мхом чахлой равнине, вдаль по которой уходила синяя лента реки. Вдалеке, у самого леса, где река изгибалась широкой излучиной, виднелись приземистые почерневшие коробки каких-то строений. Путь к ним занял добрых полтора часа, и вскоре мы остановились в глубокой мрачной котловине, со всех сторон окруженной черными зубцами скал.

Подгнивший от времени частокол покосился и расшатался. Сломанные створки тяжелых ворот были приоткрыты. С реки доносился мерный шум воды на перекатах.

— Эй! Есть тут кто-нибудь?! — крикнул Игорь, «…кто-нибудь… кто-нибудь…», — отозвалось эхо. Два сарая и потемневшая от времени бревенчатая изба остались тихими и темными.

— Мне здесь не нравится! — шепнул мне на ухо Витя. Я кивнул, соглашаясь. Игорь меж тем уверенно прошел во двор и огляделся.

Оба сарая были пусты, и лишь в одном из них, в углу лежали полуистлевшие тюки. В самом центре двора темнели камни давнего кострища. Под навесом у крыльца стояли две заржавленные кирки и заступ, а рядом, сложенные стопкой, лежали четыре странных предмета, похожих отдаленно на совки для мусора. Подобрав один из них, я поскреб ногтем его темную, покрытую ржавчиной и окалиной поверхность и положил на место, так ничего и не поняв.

— Игорь! Мужики! — донеслось из-за избы. — Идите сюда!

Поспешив на зов, мы увидели Пашу, который стоял на небольшом участке земли, покрытом холмиками и крестами. Виктор, присев перед одним из них, потер рукой растрескавшуюся древесину, и проступили выжженные буквы:

Всего крестов было шесть, и на всех датой смерти значился 1871 год.

— Странно, — пробормотал Игорь. — Очень странно… Давайте-ка дом осмотрим.

Массивная неструганая дверь была заперта на огромный висячий замок. Командор сбил его прикладом, распахнул дверь и вошел.

Обстановка единственной комнаты была проста и аскетична: стол, две лавки, лежанка и ларь для продуктов. В углу темнела массивная каменная печь дикого камня. На столе стоял замысловатой формы механизм, на поверку оказавшийся весами. Пол в избе был настелен из толстых сосновых досок и очень неплохо сохранился. Маленькое окно было забрано пластинками слюды и почти не пропускало свет. Никаких других вещей в доме больше не было, лишь за печкой Олег обнаружил два кожаных кошеля с завязками. Один оказался пуст, а из второго на стол выпала старая толстая тетрадь в синем клеенчатом переплете. Выйдя наружу, мы уселись на крыльце, раскрыли ее, и взглядам нашим предстали исписанные неровным почерком нелинованные страницы.

— Первых страниц не хватает… — заметил Олег. — Должно быть, вырвали на растопку. Гм… Английский. Похоже на дневник.

Слово за словом разбирая скупые заметки, мы просидели так часа два, и постепенно перед нами встала вся картина разыгравшейся здесь сто лет тому назад трагедии.

Рукопись начиналась с полуслова:

Следующие страницы были написаны более ровным почерком, очевидно — в тепле натопленной избы. Мы пропустили описание лагеря и вскоре наткнулись на весьма любопытную запись: