Путешественники

По Голодному шоссе они приближались к новым Гаграм, административному центру этого района.

Вдалеке па склоне горы виднелись домики среди буйных садов, - жилища турок и греков - виноградарей, садоводов, табаководов.

За Новыми Гаграми, когда проезжали мимо аэродрома, солнце уже касалось волн. Шоссе поворачивало влево, убегая от моря, вилось меж холмами. В воздухе стояла вечерняя тишина. Дневной бриз сдал смену ночному, который должен принести прохладу.

Юные путешественники, немного усталые, склонившись на борт автомобиля, молча рассматривали пейзажи, которые проносились мимо в вечерней мгле. Зачарованно глядели, как менялись краски и тона новых для них картин природы, и старались под грохот автобуса вслушаться в звуки южного вечера. Никто не разговаривал.

Ванда, замечтавшись, не обращала внимания на своих соседей. Она наслаждалась быстротой движения, игрой мягких красок и ожиданием чего-то нового, неизведанного. Иногда по губам ее пробегала таинственная улыбка. Ванда о чем-то думала, и, наверное, ей хотелось этим с кем-нибудь поделиться, потому что вдруг она перевела глаза на товарищей и окинула их загадочным взглядом. Но никто этого не заметил. Каждый занимался своим делом. Шарль держал на руках девочку. Зоя дремала, Вася пытался определить конечный пункт их путешествия, а Марко размышлял, почему это не остановят автобус и не угостят их ужином. «Поставили бы, - думал он, - через каждые пять километров будку. Автомобиль останавливается, пассажир выходит, ест бисквит, шоколад, выпивает стакан апельсинового сока н продолжает путешествие. Да еще подать бы жареного цыпленка или суп-пюре гороховый с кулебякой». Размышляя на гастрономические и кулинарные темы, он поднял голову и осмотрел пассажиров - кинул взгляд на шофера, взглянул на врача, безутешно мотнул головой и опять начал смотреть на дорогу.

Шофер остановил автобус, чтобы починить что-то в моторе. Остановка заняла несколько минут. Это случилось почти против селения Алакадзи. Дорогой проходили девушки с большими букетами алых цветов.

- Михаил Фритиофович, что это за цветы? - спросил Вася, повернувшись к врачу. - Что-то очень знакомое, но что именно - не соображу. Где-то видел…

Врач, наморщив лоб, припоминал.

- Да это же герань!

- Герань? У нас дома на подоконнике в горшочке стоит.

- Она. Здесь недалеко большой совхоз гераниевый. Совхоз «Третий Интернационал». Должен тебе сказать, что герань - это очень ценное растение, потому что из нее добывают эфирное масло, пахнущее розами. Раньше это масло завозилось к нам почти исключительно из-за границы. Добывали его на острове Реюнион, где мне пришлось побывать, когда я работал на пароходе.

- Что-то я не слышал об этом острове.

- Это один из тех островов, которые имеют по нескольку названий, хотя, возможно, ты ни одного не знаешь. Иначе его называют «Единение», а раньше называли остров Бурбон. Это из группы Маскаренских островов. Они лежат в Индийском океане, недалеко от Мадагаскара.

- А для чего нам нужно гераниевое масло?

- Главным образом оно идет па парфюмерные и кондитерские изделия. Эти отрасли промышленности употребляют его десятками тонн. А нужно сказать, что один гектар герани дает только двадцать-тридцать килограммов масла.

- Его добывают из цветов?

- Нет, главным образом, из листьев этого небольшого растения.

- А где еще добывают гераниевое масло?

- В Алжире. Но теперь мы обходимся своей геранью. За последние годы в этой отрасли нашего субтропического хозяйства достигнуты большие успехи.

Автобус загудел и поехал дальше. Разговор пришлось прекратить.

Миновали село Колдахвари и переехали через широкую горную речку Бзипи. Совсем стемнело.

АВАРИЯ

Путь лежал по культурным землям Абхазии. Но в темноте пассажиры не видели ни табачных плантаций, ни мандариновых, ни лимонных рощ. Холмы подымались беспорядочно и казались странными и таинственными, теряя свои очертания на черном бархате ночи. Вверху мигали звезды, но большинство пассажиров их не видело, потому что брезентовый навес автобуса закрывал звездное небо.

Часто на обочине дороги возникали жилища, которые давали о себе знать огнями в окнах и лаем собак. Иногда появлялись огни встречных машин, и наши путешественники осторожно их объезжали. То и дело автомобиль с грохотом проносился по мосту и внизу темнела пропасть, в которой шумела река, сбегающая с гор к морю.

- Скоро проедем Хипсту, а там уже недалеко Гудаута, - сказал Васе его сосед.

- Что такое Хипста? - спросил паренек.

- Река; иначе ее называют Белая.

Но они не доехали до реки.

На одном из поворотов впереди появилась какая-то темная масса, затем при свете фар стало видно, что это арба, запряженная буйволами.

Шофер дал гудок и повернул вправо, чтобы объехать арбу. Но это не так-то легко было сделать на узкой дороге. Автобус должен был проехать над самым краем канавы. В этом месте стоял столб, километровый указатель. Под передним правым колесом земля осела, автобус потащило боком вниз, и он ударился радиатором об столб.

Пассажиров качнуло, потом подбросило и так подало вперед, что они ударились носами о спины тех, которые сидели впереди. Раздался женский крик. Огни погасли, освещенная перед этим дорога исчезла в темноте.

Арба остановилась, и буйволы стали как вкопанные. Первым выскочил из своей кабины шофер. Испуганные пассажиры несколько секунд молчали.

- Слушайте меня! - крикнул Михаил Фритиофович свои м путешественникам:

- Зоя! Цела?

- Есть! - громко ответила девушка.

- Ванда!

- Здесь!

- Марко!

В это время уже разговаривали все пассажиры, и, наверное, поэтому Михаил Фритиофович не услышал ответа. Он опять позвал Марко, но ответа не было.

- Ванда, где Марко?

- Его нет.

- Он здесь, - сказал мальчик и взял врача за локоть.

Марко стоял на земле рядом с Михаилом Фритиофовичем.

Он успел выскочить из автобуса, как только тог рухнул в канаву, и пока пассажиры тревожно перекликались, обходил его, чтобы подойти к врачу.

Пассажиры поспешно вышли из автобуса. Шофер стоял около мотора и в темноте что-то проверял. Вася подошел к нему и предложил электрический фонарик Тот молча взял фонарик и, подняв капот, начал рассматривать повреждения. Очевидно, ничего утешительного он не увидел, потому что недовольно захлопнул капот, еще раз обошел с фонариком вокруг автобуса и возвратил фонарик Васе, даже не поблагодарив.

Шофер молчал. Но вот его окружили пассажиры и начали засыпать вопросами. Хотя вопросов было много, но все они сводились к одному: как ехать дальше?

- Автобус дальше не пойдет, - ответил шофер, - надо вызывать подмогу.

Но вызвать помощь - было дело не легкое. До ближайшего селения оставалось десять километров. Их автобус шел последним рейсом. До утра автобусы уже не будут ходить. Можно надеяться только на случайные машины, которые передадут известие об аварии в Гудауту.

- Придется нам ночевать здесь, - сказал шофер.

Большинство пассажиров было очень недовольно этим. Только юные путешественники, несмотря на усталость, радовались ночлегу в поле.

Вечер был теплый и тихий. Кричали цикады, квакали лягушки. Поблизости в кустах пел соловей. В долине, немного ниже дороги, мерцало множество огоньков. Казалось, они горели где-то в глубине моря. То суетились летающие светлячки в поисках добычи. Эти летучие огоньки, проносившиеся словно искры, очаровывали взор.

В восторге следили пионеры за светляками.

Тем временем другие пассажиры располагались на ночь кто как мог. Кое-кому шофер выдавал из багажа чемоданы, откуда доставалась еда и теплые вещи. Несколько человек собирались развести у дороги костер. Были такие, что забрались назад в автобус, сели на свои места и готовились там уснуть.

Михаил Фритиофович позвал учеников разбивать на ночь лагерь.

Шарль предложил устроиться под деревом, которое росло у дороги, в нескольких метрах позади автобуса, как раз у поворота.