Открытие затонувшего мира

Работы, проводившиеся крупной Кусто, во многом отличались по приемам и главное по технической оснащенности от работ Тавера. Акваланг сделал легководолаза маневренным и подвижным, уже в этом его огромное преимущество перед скафандровым водолазом. Самые разведки почти немыслимы без акваланга: прочесать огромную площадь морского дна, отыскивая на ней небольшой холмик, может только аквалангист. Скафандровому водолазу такая задача не под силу. Поэтому сознательный поиск подводных археологических объектов вошел в практику подводной археологии только с появлением акваланга. Кроме того, появилась возможность обозреть весь район находок, проплывая над ним, что также было совершенно невозможно для тяжелого водолаза, поднимавшего цри каждом шаге черное облако ила.

Но главным достижением была разработанная лейтенантом Жаном Алина специальная таблица для аквалангистов, позволяющая быстро совершать серию кратковременных погружений, во время которых азот не успевает

4 В. Д. Блаватский, Г. А. Кошеленко 49

проникнуть в кровь. Это дает огромную экономию времени и сил и, что еще важнее, во много раз увеличивает безопасность работ. В 1906—1913 гг. несколько опытнейших водолазов-профессионалов заболело кессонной болезнью, причем один из них умер. В 1948 г. за все время работ никто не пострадал, и только одного водолаза понадобилось на один час поместить в рекомпрессионную камеру.

Аквалангисты сосредоточили свои усилия на подъеме колонн. Было поднято четыре колонны, две капители и две базы колонн. Методика подъема была простой: руками, по словам Кусто, «по-собачьи», прорывали ил под колоннами, чтобы подвести под них тросы. Так же были подняты некоторые свинцовые части древних корабельных якорей, замечательных своим огромным весом,— до 3/4 г, источенные железные и бронзовые гвозди, жернова, обломки бимсов из ливанского кедра, па которых сохранилось лаковое покрытие.

Отсутствие времени И необходимых приспособлений не позволило достаточно широко развернуть исследование самого корабля, но все же Кусто попытался приспособить шланг, подающий воду под большим давлением, для размыва грунта над кораблем. Очень благоприятствовало работам легкое течение, уносившее размытый ил. Под слоем в 60 см аквалангисты натолкнулись на толстую деревянную обшивку, крытую свинцом. Было установлено, что палуба судна в момент удара о дно обрушилась и погребла под собой трюмный груз.

Заканчивая свой отчет о работах на этом прославленном корабле, Кусто писал: «Я убежден, что в средней части Махдийского корабля хранится неповрежденный груз. Все говорит за то, что команда, как и теперь, жила в наименее приятной части судна — на баке. Следовательно, и там можно найти интересные предметы, которые могли бы многое рассказать о людях, плававших на кораблях древнего Рима» ’.

Много еще тайн хранит легендарный корабль, он ждет своего исследователя. Этот исследователь хозяином войдет в его трюмы и извлечет на поверхность то,, что там хранится. Нет почти ни одного корабля, о котором можно было бы сказать, что он и его груз изучены доста- ⁷

точно полно. И это характерно для исследований последних лет. Причина чаще всего одна и та же — на поверхность поднимают только то, что может взять аквалангист. Основная же масса груза, сохранившиеся части конструкции судна, закрытые наносами ила, погребенные в песке, остаются , недоступными. Для исследования их нужно мощное техническое оснащение, чем в громадном большинстве случаев экспедиции не располагают. Но даже и эти, поневоле поверхностные, рекогносцировки- дают археологу и историку принципиально новый, чрезвычайно интересный : материал.

Только поверхностно был обследован, например, корабль, найденный у Антиба (Южная Франция). Он был ' обнаружен в заливе Сан Рох — древней гавани города Антиб. Груз его состоял из амфор и других керамических изделий. По форме сосудов было установлено время ги. бели корабля — конец III в. н. э. Среди этих сосудов имелись амфоры с широким горлом. Они, видимо, пред-I назначались для перевозки маслин, игравших столь боль-¹ шую роль в рационе древних, или гарума — своеобраз-' ного рыбного соуса.

Интересно, что на корабле были найдены кубки, которые так часто встречаются археологам в северо-восточной •' Франции и очень редки в Провансе. Для истории торговли в Римской Галлии этот факт имеет немаловажное значе-• ние. Корабль, видимо, потерпел крушение, едва начав свой путь, при самом выходе из бухты. Полное обследование его обещает дать огромный материал для истории морской торговли в Западном Средиземноморье в конце античной эпохи. Детальные обследования этого района позволят обнаружить, по-видимому, еще не один корабль. В книге Жана Араци «Antiquites historiques», изданной в 1708 г., говорится, что в порту Антиба были найдены две «галеры».

Сходная судьба и у другого античного корабля, обнаруженного на Лазурном побережье у мыса Антеор. Впервые оп был замечен в августе 1948 г. Анри Бруссаром, президентом Каннского альпийского подводного клуба *. В августе же члены клуба еще раз посетили это место. ⁸

Они подняли па поверхность несколько амфор, в горлал некоторых из них были пробки с надписями. Это был один из самых первых обнаруженных затонувших древних кораблей, и исследователи долгое время не верили в свое счастье, они думали, что нашли просто отвал негодной керамики, выброшенной в море. Близость берега, как им казалось, подтверждала их предположение. Это место выглядело тогда следующим образом: на запад от мыса Антеор на расстоянии около 40 м от берега на глубине 21 м было большое скопление битой керамики с несколькими целыми или слегка поврежденными амфорами в центре. Но представить по этому развалу керамики хотя бы примерные размеры корабля невозможно. Буйная чаща водорослей покрывала все вокруг, мешая рекогносцировкам. Водоросли и морские животные, их выделения сцементировали амфоры. Их невозможно было оторвать одну от другой. Пришлось пустить в ход кирку — только тогда удалось поднять на поверхность несколько разбитых амфор. В 1949 и 1950 гг. на это место на уже известном нам корабле «Эли Монье» приходили аквалангисты из Тулонской группы подводных исследований. В 1949 г. было сделано несколько подводных фотографий, а в 1950 г. применили эжектор. При помощи эжектора удалось установить, что под напластованием ила сохранился корпус корабля с остовом из дуба и внутренней обшивкой из сосны.

На этом закончились предварительные исследования корабля. Для продолжения работ, для раскопок нужна была более мощная техника, но ею археологи не располагали. Самый памятник в дальнейшем лжидала плачев ная судьба. Он находился слишком близко от берега, и к нему началось паломничество аквалангистов-любителей. Там побывали сотни ныряльщиков и каждый стремился унести что-нибудь на память. В результате весь район вокруг оказался заваленным фрагментами амфор, и, по авторитетному мнению одного из археологов, нужна по меньшей мере неделя на то, чтобы в том хаосе, который сейчас там царит, найти настоящее место гибели корабля.

Совсем по-другому протекали работы в 1950 г. в районе городка Альбенга на Лигурийском побережье Италии.

В 1925 г. один из местных рыбаков поднял в сетях две амфоры. Однако прошло почти 25 лет, прежде чем они всерьез привлекли внимание ученых. Нино Ламболья, директор Института по исследованию Лигурии предположил, что эти амфоры — часть груза затонувшего древнего корабля. Ему удалось выяснить, что они — не единственная находка из этих мест. Несомненно, здесь должен был находиться затонувший корабль, но для поисков его нужна была мощная техника. Надежда на помощь правительства отпала, и работам, казалось, не суждено было осуществиться. Но Ламболья сумел заинтересовать своим проектом капитана Квалья. Этот судовладелец и капитан судна «Ар-тильо» известен всему Средиземноморью тем, что удачно поднимал затонувшие корабли. Особенно прославился он после работ по подъему груза «Египта», затонувшего у мыса Рац на глубине 120 м. Участие такого человека со своим судном делало поиски древнего корабля реальным предприятием, но вместе с тем Ламболья попадал в зависимость от капитана в отношении средств и методов, так как «Артильо» был приспособлен не для археологических исследований, а для работы, требующей гораздо меньшей тщательности. Именно поэтому исследования не дали никаких сведепий об устройстве корабля.