До особого распоряжения

положении Ибрагим-бека в 1929 году в соседней стране:

«Однако реализация планов вторжения на советскую территорию затруднялась вследствие позиции

официальных афганских властей. В соответствии с условиями советско-афганских договоров афганское

правительство запретило басмачам осуществлять антисоветские вылазки с территории Афганистана.

В связи с этим Ибрагим-бек собрал новое совещание с участием 200 басмаческих курбаши, где им

была дана установка - до особых указаний границу не переходить.

171

...Тем временем втайне от афганских властей англичане продолжали снабжать басмачей оружием и

боеприпасами. 20 июня в 3 часа ночи из английского консульства в Мешхеде в сопровождении двух

сотрудников отправились на территорию Афганистана пять машин под иранскими флагами с оружием и

боеприпасами, предназначаемыми для басмачей».

Известно, чем кончились попытки Ибрагим-бека и других курбаши вторгнуться на территорию нашей

страны.

Однако еще сохранялись вооруженные банды, которые продолжали получать помощь со стороны

иностранных разведок и в тридцатые и в сороковые годы.

Мы должны были знать о планах этих банд, где бы они ни прятались: на чужой территории, в горах

или в пустыне.

ЖИВОЙ БОГ

О нем ходили легенды... И трудно было отличить, где правда, а где невероятный вымысел,

рожденный безудержной фантазией исмаилитов.

Ага-хану приписывались великие дела, безграничная доброта к верующим, забота о племенах,

разбросанных в горах.

Ага-хану прощались мирские забавы и грехи. О них даже не говорили, не вспоминали. Ну и что, если

он пускается в дальний путь, в какой-то непонятный Лондон? Значит, нужно. Ну и что, если он женился

на англичанке? Значит, нужно.

За длинную дорогу Махмуд-бек услышал от проводника несколько самых достоверных историй. Эти

истории Махмуд-беку рассказывал еще старый вождь в тюремной камере. А вождь сам был свидетелем

многих событий.

Однажды люди большого горного племени принесли много золота. Они построили огромные весы. И в

присутствии верующих попросили Ага-хана взойти на одну чашу весов. На другую положили золото... Так

этот драгоценный металл, которым определили вес Живого Бога, стал сразу дороже в десятки раз, чем

он стоил совсем недавно, полчаса назад.

Золото продавали граммами верующим, богатым людям. Горное племя получило огромную прибыль.

К Ага-хану трудно пробиться бедному человеку. Но иногда добреет Живой Бог и разрешает пропустить

первого же посетителя.

- Что у тебя? - спросил Ага-хан одного бедняка.

- Вот! - показал бедняк свои лохмотья. - Не знаю, как дальше жить.

- Жить надо... - посоветовал Ага-хан.

- Но как? - опять спросил бедняк.

- Очень просто. Я тебе помогу.

- Я за этим и пришел, владыка... - поклонился бедняк.

- Встань! - приказал Живой Бог. - Возьми вон ту чашку и принеси мне воды.

Бедняк немедленно выполнил незначительную просьбу.

Ага-хан взял чашку, отпил один глоток. Присутствующие при этой церемонии замерли.

- Теперь возьми чашку. Иди... Ты будешь богатым и счастливым.

Осторожно, опасаясь пролить хотя бы каплю воды, которая отныне стала святой, бедняк вышел с

глиняной чашкой в вытянутых руках.

Слух о святой воде опередил бедняка. За каждую каплю ему предлагали бешеные деньги, дорогие,

редкие вещи. В свой поселок человек вернулся на хорошем коне, в дорогой одежде, с деньгами. Он вез с

собой остаток воды на донышке чашки. И эта вода охраняла его от самых дерзких бандитов.

В поселке люди приходили смотреть на чашку, на святую воду. И конечно, приходили не с пустыми

руками.

О благе своих подопечных Живой Бог не думал. Но Махмуд-бек знал, что с ведома Ага-хана и при его

помощи банда снабжается иностранным оружием. Ага-хан держит под своим контролем все тропы,

ведущие к советской границе. Именно с ведома Живого Бога живет и процветает шайка Джанибека-кази.

Ага-хан служит Великобритании. Любой свой поступок он может оправдать перед верующими.

Может. . Но не будет. Разве Бог обязан перед кем-нибудь оправдываться?

Без благословения, без разрешения Ага-хана нельзя ничего сделать в горах Памира. И даже с

опытными проводниками Махмуд-бек не сможет добраться до становища Джанибека.

Какая-нибудь случайность, например шальная пуля или просто камень, приостановят движение

маленькой, никому не известной группы.

Ага-хан должен знать планы этой группы.

Поселок, где возвышался огромный, неуклюжий дворец Ага-хана, был прикрыт горами от злых ветров.

Здесь находилась широкая базарная площадь, на которой тосковало несколько упрямых продавцов.

Настоящий базар здесь бывает два раза в год. С гор спускаются люди. Они продают и покупают, а

точнее, меняют вещи и продукты, запасаются самым необходимым на долгую зиму, на рабочее лето.

Махмуд-бек и Адхам остались в маленьком пустом караван-сарае.

- Сидите здесь, - предупредил проводник.

В поселке каждый новый человек хорошо заметен. И нужно ли шляться по базарной площади,

обращать на себя внимание жителей и верующих, пришедших на поклонение к Ага-хану.

172

- Был бы Живой Бог здоровым и в хорошем настроении... - прошептал, словно молитву, проводник.

Он потоптался у двери, смущено поглядывая на Махмуд-бека.

- В чем дело? - спросил Махмуд-бек.

- Хозяин, до Живого Бога трудно дойти. Там столько слуг! Охрана! Меня пропустят, но долго буду

идти...

Махмуд-бек вытащил деньги, отсчитал несколько ассигнаций.

- Английские? - спросил проводник.

- Да, настоящие английские.

- Их любят они... - сообщил проводник и, спрятав деньги, ушел добиваться для Махмуд-бека приема у

Живого Бога.

Адхам покосился на дверь и, расстелив халат, решил лечь. Он избегал оставаться наедине с Махмуд-

беком. Адхам старался не выказывать своих чувств к этому человеку, но и не умел их прятать.

Единственным спасением для Адхама были привалы и ночевки. Он притворялся усталым, ложился и

моментально закрывал глаза.

Сейчас Махмуд-бек не дал ему повернуться к стене.

- Хотелось бы увидеть Живого Бога? - спросил он.

- Интересно, - не очень уверенно ответил Адхам. Он старательно сворачивал рукава халата,

подкладывая их в изголовье.

- Владеть огромным краем... - покачал головой Махмуд-бек. - К тому же люди на тебя молятся...

Адхам не поддерживал разговора. Плохо, если он задержится у Джанибека на несколько дней. Его

могут раскусить, и не вырвется парень на родную землю. Да и Махмуд-бек не сможет ему помочь. И

сейчас он мог только рассказать Адхаму о могущественном Ага-хане, который так поддерживает их,

бедных мусульман. Адхам слушал его с большим вниманием. Он, видимо, старался запомнить факты,

населенные пункты, людей, которые встречались с Живым Богом перед уходом к Советам.

Махмуд-бек говорил медленно, повторяя имена и даты, восхваляя Ага-хана, Джанибека - всех, кто

решил посвятить жизнь «освобождению» Туркестана. Неожиданно прервав рассказ, Махмуд-бек

нахмурился и недовольно сказал:

- Разболтались мы. Пойди отыщи хозяина. Пусть готовит хороший ужин.

Ага-хан был удивительно тучный, с красным лицом, с маленькими, внимательными глазками. О своей

вере Живой Бог не распространялся. Он заговорил о судьбе народов Востока, о беспощадной борьбе с

неверными.

Ага-хан старался быть предельно сдержанным, говорил коротко, весомо. Но порой он забывался. И от

волнения еще больше краснел, терял свой величественный, как подобает богу, вид.

Он рад был приезду Махмуд-бека Садыкова, ближайшего помощника муфтия Садретдин-хана. Вести

о делах этих людей дошли до его скромной обители... Но...

Ага-хан должен высказать свое мнение о неумелой работе антисоветских организаций, о тех ошибках,