Найти и обезвредить. Чистые руки. Марчелло и Кgrad

Подчиненные знали: если генерал закурил, значит, случилось что-то чрезвычайное. Вот почему так насторожился Шахтанин, застав генерала с сигаретой во рту.

— Присаживайтесь, Николай Васильевич. Вот, прочтите, — сказал Гаевой, подвигая телеграмму.

А сам, продолжая курить, подошел к окну и широко распахнул его. Если бы чуть раздвинуть деревья и сместить построенные в последние годы вблизи дома, то из окна, у которого стоял генерал, можно было бы увидеть широкую панораму морского порта на берегу вытянутой в длину бухты, окруженной невысокими скалистыми горами.

— Судя по «почерку», — сказал Шахтанин, прочитав телеграмму, — это дело рук ЦРУ. Они собаку съели на подобных провокациях. Это для них мелочи. Вьетнам за тридевять земель от США и то они упорно притягивали его в сферу своих «жизненных интересов», а тут маленькая Никарагуа, прямо под боком, посмела ослушаться, бросила вызов. Кстати, поступили некоторые подробности.

Подробности эти заключались в следующем.

В порту Сандино при подходе на швартовку в 13 часов 52 минуты по местному времени под днищем носовой части танкера произошел взрыв мины. В момент взрыва команда находилась на своих местах в соответствии со швартовым расписанием. Третий помощник капитана, боцман, три матроса получили ранения, но продолжали выполнять свои обязанности. Пострадавшим оказана медицинская помощь. Приняты меры по ликвидации последствий взрыва, заделке трещины в корпусе судна.

Команда действовала в этих условиях самоотверженно.

Установлено, что перед прибытием нашего танкера в порт Сандино в нейтральных водах находился американский фрегат, с борта которого поднимался вертолет, облетавший акваторию бухты. С этого вертолета были установлены мины в непосредственной близости от места нахождения шланга приемки нефти, выгружаемой с судна, и в других местах. Утечки нефти с танкера нет.

Помолчали с минуту.

— Беснуются господа империалисты, — заметил полковник. — И на какие только гнусные дела не идут, чтобы уничтожить революцию в Никарагуа. Судя по Гренаде, Алексей Иванович, ЦРУ не оставит в покое эту страну.

— Да, да, — кивнул генерал. — Как думаете, Николай Васильевич, зачем к нам в последний раз приезжали помощники американского военно-морского атташе?

— Порт их интересует.

— Только ли порт?

— Черноморский флот, побережье...

— Вот-вот... Уточнение существенное. В нашем порту нет того, что бы их могло заинтересовать, если не считать пограничных катеров и нефтеналивных судов.

— А помощники военно-морских атташе стран НАТО годами обозревают стоянку пограничных катеров, заглядывают в щели забора старых казарм, тащатся на малой скорости вдоль полигона, шныряют по закоулкам.

— А может, еще что-нибудь?..

Полковник пожал плечами: ничего другого в порту Новочерноморска нет. А на полигоне — только макеты танков и ракет, которых, впрочем, из-за кустов не видно.

И все-таки... Сотрудники военно-морских атташе регулярно, как по расписанию, навещают Новочерноморск, и это обстоятельство не могут не учитывать контрразведчики.

— Не купаться же они к нам приезжают, — сказал генерал. — Имейте в виду, чтобы подорвать корабль, надо располагать точными сведениями о фарватерах и навигационной обстановке в порту.

— Ни разу не купались, это верно. Следует, пожалуй, отметить совпадение некоторых приездов или, может, их зависимость от появления вблизи наших территориальных вод, а то и в самих наших водах, турецких рыболовных шхун. Нередко шхуны доходят до Анапы и Керченского пролива на промысел, укрываются от шторма в наших бухтах.

— Резонно... Какой же вывод из этого?

— Видимо, эти шхуны попутно используются для патрулирования вблизи нашего побережья, наблюдения за кораблями Черноморского флота. Турки, очевидно, делятся информацией с американцами.

— Почему «очевидно»? Турки же, насколько мне известно, не вышли из НАТО, свою территорию предоставили для американских баз. Они — союзники, водой не разольешь. Вот что, Николай Васильевич, съездим в порт, посмотрим все на месте. Может, Пентагону там мерещится армада советских военных кораблей, а мы не видим и не знаем.

2

«Волга» остановилась у шлагбаума, закрывавшего въезд на территорию порта. Пожилой охранник, пенсионер, не спеша вышел из своей будочки, посмотрел на удостоверения Гаевого и Шахтанина, приложил руку к форменной фуражке и открыл шлагбаум.

Порт жил своей обычной напряженной жизнью, которую можно по-настоящему ощутить только у подножия громадных кранов, которые высоко поднимают длинными изогнутыми хоботами контейнеры, автомашины, бочки, мешки, лесоматериалы и плавно опускают их в раскрытые глубокие трюмы. В грохот и лязг портового шума врывались крики чаек, сновавших у океанских кораблей.

Гаевой и Шахтанин оставили машину у проходной, а сами направились в сторону нефтегавани. Впереди, у причала, выделялся загруженный танкер. Подошли ближе и невольно засмотрелись на внушительных размеров судно, вобравшее в свои емкости тысячи тонн сибирской нефти. Родственники и знакомые моряков столпились у трапа, который уже медленно поднимался на борт. Члены экипажа кричали что-то оставшимся на берегу, провожающие, в свою очередь, что-то кричали морякам. В общем, стоял обычный гвалт, сопутствующий отходу судна в неблизкий рейс.

Генерал и полковник тоже помахали морякам, пожелав им счастливого плавания.

— Такова жизнь моряков. В море они — дома. Как ни трудна стихия, а настоящего морского волка уже не оторвать от моря, а им, — Алексей Иванович показал на провожавших, — остается только провожать да встречать.

Танкер вот-вот должен был отойти. Провожавшие не расходились. Шахтанин задержал взгляд на молодой женщине, державшей на руках девочку лет шести. Малышка что-то кричала, видимо, отцу, а тот разводил руками, ничего не разбирая. Наконец судно отвалило от причальной стоянки и, медленно развернувшись в бухте, стало удаляться.

— Пошли, дочка, — вздохнув, сказала женщина. — Потом придем папочку встречать. Он скоро вернется и привезет тебе много подарков. — Она обернулась к девушке, которая тоже кого-то провожала и сейчас стояла рядом с ней. — Я могу вас подвезти. Наш «Запорожец» стоит у проходной.

— Спасибо, — поблагодарила девушка.

— Вас как зовут?

— Нина.

— А меня Анна Петровна. А это моя дочка. Скажи тете, как тебя зовут.

— Жанна, — застенчиво проронила девочка.

— Вот и познакомились, — сказала Анна Петровна. — Вы провожали врача, Григория Павловича?

— Да.

— Я так и подумала. Он стоял рядом с моим мужем, радистом. Я даже подумала, — улыбнулась женщина, — что доктор на меня засматривается, а потом обернулась и увидела вас. — Помолчала и добавила серьезно: — Они уже давно вместе плавают на этом танкере. Вы его жена?

— Нет, — сказала Нина. — Разве я похожа на жену?

— А почему бы и нет?

Танкер уже скрылся за другими судами. Анна Петровна и Нина медленно шли по пирсу к проходной.

— Вы где работаете? — спросила Анна Петровна.

— В «Интерклубе», гидом-переводчиком.

— А я продавцом в гастрономе. Весь день на ногах...

Нина посмотрела на часы, забеспокоилась.

— Не опоздать бы... Меня ждет группа. Сегодня итальянцы. Народ горячий.

— Я вас подвезу. Мигом...

Они ускорили шаг и вскоре подошли к «Запорожцу», стоявшему в длинном ряду «Жигулей» и «Волг». Анна Петровна села за руль и как заправский шофер, крутым виражом подав машину назад, выехала на проезжую часть дороги.

«Запорожец» помчался по улицам и через несколько минут остановился у «Интерклуба». Там, собравшись около «Икаруса», Нину уже ждали иностранные моряки. Она поблагодарила Анну Петровну, пообещав как-нибудь зайти к ней.

— Синьоры, прошу в автобус, — пригласила Нина моряков.

Она заняла место экскурсовода, взяла в руку микрофон и сказала:

— Мы выезжаем на главную улицу нашего города, заново построенную на месте руин...