Оскал гориллы

Поздно вечером во вторник, когда все остальные уже разошлись по домам, Мейсон и Делла Стрит сидели в кабинете адвоката и сопоставляли информацию, выуженную из дневников Элен Кэдмас.

– Чтоб мне провалиться, – воскликнул Мейсон, – но лично я не исключаю возможность убийства!

– Ну, а я уже почти наверняка могу исключить возможность несчастного случая или самоубийства, – сказала Делла Стрит.

– У нас нет никаких улик, – возразил ей Мейсон, – то есть я имею в виду, ничего конкретного.

– Для меня они достаточно конкретны, – с чувством произнесла Делла Стрит. – Ты ведь внимательно прочитал дневник, шеф, и перед тобой, конечно, возник образ чертовски симпатичной, совершенно нормальной молодой девушки с прекрасной фигурой – девушки, мечтавшей сниматься в кино, о чем мечтают почти все симпатичные девушки. И ты получил представление о ее проницательном и глубоком уме. Она восхищалась силой характера Бенджамина Эддикса. Ее возмущало, как он обращается с обезьянами. Она чувствовала, что в его жизни есть какая-то тайна. По первой тетради хорошо видно, с каким жгучим любопытством она пыталась выяснить, что это за тайна, а затем, совершенно неожиданно, перестает упоминать об этом. И вот еще что девушка была влюблена.

– Почему ты так решила, Делла?

– По ее настроению, по тому, что она писала в своем дневнике. У нее было предостаточно свободного времени, и она часто погружалась на досуге в романтические мечтания.

– Но она не доверяла свои романтические мечты дневнику, – заметил Мейсон.

– В открытую – нет, – согласилась Делла, – но это можно прочесть между строк. По каким-то причинам девушка избегала писать в дневнике совершенно откровенно, но она, вне всякого сомнения, выражала свои настроения. Влюбленные всегда пишут о красоте природы, о том, как прекрасна весна в природе и весна в человеческом сердце.

– Как ты поэтично рассказываешь, Делла!

– Я всего лишь рассуждаю логично.

– А ты сама случайно не ведешь дневник?

Лицо Деллы ярко вспыхнуло.

– И кроме того, – поспешно сказала она, – Элен ненавидела Натана Фэллона.

– А что, кто-нибудь испытывает к нему более дружеские чувства?

– Сам Натан Фэллон.

Мейсон откинулся назад и захохотал.

Делла улыбнулась и продолжила:

– Она любила животных и была очень сильно привязана к обезьяне по имени Пит. Ее возмущали эксперименты, которые Бенджамин Эддикс проводил с животными.

Мейсон задумчиво прищурился:

– Эксперименты у Эддикса велись на самом высоком научном уровне. Он пытался воздействовать на нервную систему животных. И у него были довольно своеобразные идеи, связанные с гипнозом. Очевидно, он осознал, что человека нельзя погрузить в гипнотический транс настолько глубоко, чтобы он смог сделать нечто противоречащее его высшим моральным установкам, но ему, похоже, казалось, что гориллы, как существа человекообразные, могут поддаваться воздействию гипноза и, к примеру, способны убить человека. Черт бы меня побрал, если я понимаю, что именно он пытался этим доказать. Я чувствую, что это каким-то образом связано с прошлым Эддикса. С ним, очевидно, стряслась большая беда, возможно, он совершил преступление и подозревал, что пошел на это под чьим-то гипнотическим влиянием.

– Кошмарная обстановка для секретарши, – сказала Делла Стрит. Эддикс богат, но это отнюдь не оправдывает его жестокого обращения с животными.

Мейсон кивнул:

– Вероятно, вначале Элен Кэдмас испытывала то же самое. Затем, похоже, ее взгляды несколько изменились. Она, несомненно, относилась к Эддиксу с большим уважением и чувствовала, очевидно, что за его экспериментами скрывается нечто очень важное.

– А затем ее убили, – сказала Делла Стрит.

– Не нужно так говорить, Делла. Нет абсолютно никаких доказательств.

– Ну, я чувствую интуитивно, очень ясно чувствую, что она не могла пойти на самоубийство.

– В тетради, которую я читал, – сказал Мейсон, – есть еще одна очень любопытная вещь, Делла. Меня она очень заинтересовала.

– Что именно?

– У этой обезьяны, Пита, которую она так любила, появилась привычка таскать ее мелкие безделушки – все, чем она, по мнению обезьяны, любовалась. Пудреницу, губную помаду, сережки – она все подряд хватала и прятала. Скорее всего, ее любимым тайником была огромная греческая ваза в холле... Делла, у меня появилось одно подозрение... Кто из адвокатов представляет миссис Джозефину Кемптон в процессе против Эддикса?

– Сейчас посмотрю, – сказала Делла Стрит и вышла из кабинета.

Вернувшись минуты через три, она вручила Мейсону листок, на котором было напечатано на машинке:

"Джеймс Этна, адвокатская контора «Этна, Этна и Дуглас».

– Боюсь, я совершила глупость, шеф, – сказала она, когда Мейсон ознакомился с запиской.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я вышла в приемную, телефон зазвонил так настойчиво, что казалось, вот-вот развалится на части. В общем, я хотела объяснить, что рабочее время уже кончилось и на звонок ответить некому... Ну и выяснилось, что я разговариваю с Мортимером Херши, финансовым управляющим Бенджамина Эддикса. Он очень хотел договориться о твоей встрече с мистером Эддиксом.

– Что ты ему ответила? – спросил Мейсон.

– Я сказала, что должна связаться с тобой, уточнить, какие встречи уже намечены на завтра, и назначить подходящее для тебя время. Тогда он заявил, что мистер Эддикс не сможет прийти к тебе в офис, поскольку он ранен.

– Ранен?

– Он сказал именно так.

– Он сообщил какие-нибудь подробности?

– Больше ничего. По его словам, мистер Эддикс ранен и не сможет приехать к тебе в офис, но, как ему представляется, встреча с мистером Эддиксом была бы в твоих же интересах. Я ответила, что попытаюсь связаться с тобой и перезвоню ему.

– Вот что, – сказал Мейсон, – попробуйте-ка, Делла, для очистки совести дозвониться до конторы «Этна, Этна и Дуглас».

– В такое время там наверняка уже никого нет.

– Кто-нибудь из компаньонов мог задержаться на работе. В конце концов, Делла, мы-то ведь работаем допоздна.

– Вот это точно. – Она сняла телефонную трубку, набрала номер и через мгновение спросила: – Простите, кто у телефона?.. Вас беспокоят из офиса Перри Мейсона... Да, да, адвокат... О, это вы?.. Прошу извинить за столь поздний звонок, но мистеру Мейсону нужно срочно поговорить с мистером Джеймсом Этной. Минутку, не вешайте, пожалуйста, трубку. – Делла Стрит кивнула Мейсону и щелкнула рычажком коммутатора. – Еще одна сова, сказала она. – Он и в самом деле задержался из-за срочного дела.