Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов

— Что говорит белый человек? — спросил старик, который, конечно, ничего не понял из этой речи — Фрике произнес ее на одном дыхании и по-французски.

Полковник перевел ее слово в слово.

— Правду ли говорит бледнолицый? — спросил старик.

Американец перевел. Фрике ответил:

— Вот что, старик, я иногда шучу — для смеха, но не лгу никогда.

— Что скажет Кровавый Череп? — сказал старик.

— Я скажу, отец, что все белые люди наши враги. Они нарушают договор, захватывают наши земли, похищают у нас женщин, убивают нас, где только могут, и вообще хотят истребить всю нашу расу. Мы должны их всячески истреблять, если не хотим сами быть уничтоженными. Если я имею перед вами какие-нибудь заслуги, много лет прожив с вами бок о бок и командуя вашими воинами, прошу себе награду — предать смерти обоих этих белых.

ГЛАВА XVI

Дела идут все хуже. — Кровавый Череп не выпускает добычу из рук. — Андре защищается. — Французы в Канаде. — Напрасное красноречие. — Смертный приговор. — Мечты о побеге. — Бывший медиум. — Сюрприз. — Экзамен. — Подвиги стрелка. — Всадник, каких мало. — Восторг. — Фрике и Андре получают предложение стать индейцами.

Совет не был готов к такой постановке вопроса, ситуация складывалась не в пользу французов.

Участь американца вожди решили легко — они знали, что он старинный и заклятый их враг, и не беспокоились о нем нисколько. Считали себя вправе поступить с ним так, потому что и он, в случае чего, поступил бы с ними не лучше. По отношению к нему совесть у них была спокойна и чиста.

Но Фрике и Андре — дело другое. Краснокожие редко встречали путешественников, похожих на этих французов. Чувствовали, что люди они незаурядные, что следовало бы оставить их в покое, тем более что это гости «каменных сердец», с которыми индейцы поддерживали мирные отношения. Кроме того, им был симпатичен Фрике с его физической силой и фокусами.

С другой стороны, и Кровавый Череп играл не последнюю роль, пользуясь уважением даже у соседних племен. Влияние его было очень велико. Отказать ему казалось невозможным.

Случай выдался весьма затруднительный.

Слепой Бобр счел, что лучше повременить с окончательным решением. После длительной паузы, во время которой полковник переводил французам слова сиу, он произнес:

— Белые охотники слышали, что сказал Кровавый Череп. Пусть отвечают откровенно и смело. Уши вождей открыты для всякого слова правды.

Андре, до сих пор спокойно молчавший, знаком показал, что хочет говорить.

— Отец, — сказал он своим приятным голосом, — и вы, мои братья, выслушайте меня. Хотя мы и не принадлежим к американскому народу, к тем людям, которых вы называете Длинными Ножами, тем не менее мы с ними братья по крови и по цвету кожи, подобно тому, как братья все краснокожие. Мы не отделяем себя от человека, который переводит вам мои слова, мы не хотим для себя никаких преимуществ. Мы познакомились с ним совсем недавно, но он был нашим верным проводником среди опасностей, жил одной жизнью с нами, ел с нами хлеб, мы обменивались рукопожатиями. Он такой же белокожий, как и мы. Или и мы умрем вместе с ним, или вы выпустите его на свободу.

— Сэр, — перебил американец, — должен вас предупредить, что на краснокожих это не подействует. Я их знаю. Вы только себя напрасно погубите, а меня не спасете.

— Не мешайте мне говорить, полковник, и переводите точно. Я делаю то, что считаю своим долгом… Слышит ли меня мой отец и мои братья? — спросил он невозмутимо сидевших индейцев.

— Слепой Бобр понимает Белого Охотника, и уши моих сыновей также открыты.

— А-ту! — подтвердили они.

— Теперь вы знаете наши мысли. Узнайте же, кто мы такие и зачем здесь. Мы — французы. Не может быть, чтобы вы не слышали про этот народ, издавна принимавший участие в судьбе людей краснокожей расы. Вы знаете миссионера, отца де Сме, который сорок лет был другом краснокожих. Ваш вождь, которого зовут Кровавый Череп, говорит, что все бледнолицые враги индейцам. Неправда! Отец де Сме — ваш лучший друг, а он француз! Он наш соотечественник! Наконец, вы живете недалеко от Канады. Вы должны знать, что там французы и индейцы — давние друзья и никогда не враждовали между собой. И даже теперь, во время ваших войн с солдатами вашингтонского Великого Отца, где вы находите себе убежище в случае неудач, как не в той же Канаде, среди тех, в ком французская кровь перемешана с индейской? Это смешанное население свято хранит старинные французские предания и остается неизменно дружественным к вам, оказывает вам покровительство и заступничество. Если бы белые люди всегда были врагами краснокожих, как утверждает Кровавый Череп, разве могли бы появиться такие люди, что живут сейчас в Канаде? Кровавый Череп, вы сами сиу. Скажите, где и у кого ваш главный вождь Ситтинг-Булл нашел себе убежище и защиту?.. Что скажет на это мой отец Слепой Бобр?

— Мой сын Белый Охотник говорит хорошо. Слепой Бобр и вожди слушают его с удовольствием.

— Зачем мы сюда прибыли, вы знаете, — продолжал Андре. — Мы люди свободные и любим охотиться. Мы путешественники и приехали сюда посмотреть страну Великого Запада и познакомиться с людьми красной расы, с которой вели дружбу наши предки. Мы честно и благородно охотились на земле дружественного нам племени «каменных сердец», а соседних племен не трогали, равно как и их собственности. Ты, отец, и вы, вожди, выслушали правду.

Семеро вождей совещались некоторое время, потом вновь заняли свои места. Лица их не выражали ничего.

— Что скажет на это Кровавый Череп? — спросил Слепой Бобр.

— Отец и вы, мои друзья! — вскричал сиу, скрежеща зубами. — Не верьте белым людям, не верьте их словам. Они вам очки втирают, стараются представить белое черным, а черное белым. Взгляните лучше на мою обезображенную голову, вспомните ваших зарезанных братьев, похищенных женщин! Вспомните сожженные деревни, отобранные земли! Белый Охотник может говорить, что ему угодно, но он не возвратит мне скальп, не воскресит ваших убитых, не вернет вам женщин и земель, не выстроит хижин. Нет, этого он не сделает. Вы отдали мне скальп и жизнь Белого снимателя скальпов, вы дали мне слово… Слово вождей! Казнь должна совершиться.

— Но ведь сиу заключили мир с Соединенными Штатами, — возразил Андре. — Вы зарыли в землю топор войны. Ситтинг-Булл снова поселился на резервной земле. Ваш главный вождь лично объявил о прекращении военных действий. Берегитесь. Вы очень рискуете. Ваш поступок не останется без наказания. Опять польется кровь, опять запылают селения. Опять повсюду промчится смерть и разрушение. И виноваты будете вы.

Слепой Бобр медленно встал и произнес твердым монотонным голосом:

— Совет обсудил дело и объявляет решение. Белый сниматель скальпов принадлежит Кровавому Черепу. Завтра он будет казнен. Это справедливо. Что касается двух охотников из Франции, они умрут вслед за ним. Если они вернутся в землю белых, то расскажут про смерть снимателя скальпов, и тогда придут солдаты Великого Отца и отомстят нам. Если же будут уничтожены, мы спокойно вернемся домой, и никто ничего не узнает. Ату!

— Ну что, генерал? — вскричал американец. — Не прав ли я был, когда говорил, что от этих негодяев нельзя ожидать ничего путного? By God! Я много их истребил и нахожу, что все-таки мало. Надо было больше. Знайте, что наша участь была решена заранее. Весь этот суд — комедия, обряд, не более. Представьте, как эти плуты хохотали над вами в душе, пока вы тут перед ними распинались!..

Андре, ошеломленный неожиданным оборотом дела, опомнился, вновь обрел присущее ему хладнокровие.

— Я сделал то, что считал своим долгом. Моя совесть чиста. Впрочем, у нас впереди целые сутки, а за сутки такие люди, как мы, могут многое задумать и выполнить.

Заседание завершилось. Пленников отвели обратно в хижину, связав их на этот раз по рукам и ногам. Кроме того, к ним приставили хорошо вооруженного индейца. Этот сторож устроился так, чтобы поднять тревогу при малейшей попытке пленников совершить побег. Фрике насмешила эта чрезмерная предосторожность. Он расхохотался.