Зашифрованные маршруты

Таня вспомнила небольшой зеленый танк с коротким стволом. Он был старого образца и стоял в обороне на подступах к городу. Как-то вечером Таню с Петькой задержал военный патруль, а командир этого танка заступился, попросил отпустить и вдобавок накормил их горячей овсяной кашей. На другой день они с Петькой пришли снова, и он опять накормил и сказал, чтоб приходили к нему всегда. Они пообещали, но больше не появлялись, потому что поняли, что командир танка отдает им свой паек, а сам голодает…

Петька перешел на свежую колею.

- А вот теперь посмотрите здесь. Видите, тоже встречается коротышка и тоже через одинаковые промежутки. Теперь ясно, почему отпечатки одинаковые в старой полосе и новой?

Тимка, рассматривая рубчатые следы, промолчал. Таня улыбнулась:

- Мне, Петька, ясно.

- А мне нет, - сказал Шурка, - я следы очень плохо разбираю.

- Здесь проходила всего одна машина. Сначала туда, а через несколько дней обратно, к себе на пограничную заставу.

- Петька, а в какую сторону «обратно?»

Петька задумался. По отпечаткам колес, он, конечно, не мог определить, в какую сторону идти, чтобы попасть к военным. Тимка походил по рубчатым полосам, потрогал их руками:

- Если бы шел человек, я бы определил, какие следы ведут домой, а тут…

Петька вынул иголку и стрелку компаса. Определил направление. Рубчатые следы колес шли строго на восток. Петька еще раз взглянул на дрожащую стрелку и заявил:

- Надо идти на юг. Там граница. И значит, застава там.

Шурка посмотрел на солнце, на следы машины, сливающиеся вдали в одну линию, и молодцевато сказал:

- Пойдем, Петька, чует мое сердце, к вечеру у красноармейцев будем чай распивать.

- Мальчишки, а я считаю, что надо идти налево.

- Почему, Таня?

- Не знаю я, Петька, почему. Я просто так думаю.

- Xa, - сказал Шурка, - выдумала: налево. Сто дней будем идти и никуда не придем, а тут до военных рукой подать, и встретят они нас, как родных. Пошли!

Таня посмотрела печально по сторонам и заторопилась вслед за мальчишками.

Следы машины тянулись бесконечно. Ребята давно устали, а желанной погранзаставы не было. От нестерпимого зноя туманилось сознание. И колеблющийся на горизонте раскаленный воздух они однажды приняли за озеро. И странно, что все четверо увидели, как по нему плывут моторные лодки и тянут на буксире черную длинную баржу. Красный кормовой флаг был наклонен низко и плескался в бурлящей воде. На палубе стояло несколько пушек с тонкими зелеными стволами. Стволы смотрели вверх. Ребята побежали. Им чудилось, что они слышат тарахтение лодочных моторов и плеск холодной воды… Но вот баржа, и лодки, и озеро вдруг растянулись, заколебались, расплылись цветным туманом и исчезли совсем.

Мираж напугал Шурку:

- Фу, причудится же такое, - он грязным кулаком протер глаза, - чего только не бывает на белом свете, каких чудес… - он не договорил. Сзади послышался переливчатый свист. Быстро присели. Затаились. Внизу зашуршали сухие рыжие стебли и на ребят, близоруко щурясь, посмотрел толстомордый суслик. Тимка не успел скинуть лук, зверек резко повернулся и юркнул в нору.

- Черт с ним, пойдемте быстрей!

Следы машины стали петлять. Машина делала круги, снова возвращалась, разворачивалась на одном месте, срезая колесами мелкие бугорки.

- Глядите, что там! - закричал Шурка.

Лучи заходящего солнца высветили прямо перед ребятами грозные контуры военного самолета. Он лежал на земле. И походил на гигантскую хищную птицу, вонзившую когти в жертву.

Самолет был в желто-коричневых пятнах и полностью сливался окраской с выжженной степью. Вправо от него валялось покореженное крыло. На нем Петька различил черный крест. Свастика!

- Ложись! - скомандовал он. - Здесь фашисты.

Ребята распластались на горячей земле, подползли ближе. Стали наблюдать. Пестрая птичка с желтой головкой пробежала перед лицами ребят, приветливо чирикнула, вспорхнула, опять опустилась и, словно испугавшись шепота, взлетела, сделала в воздухе круг и спокойно села на тонкий ствол пушки, торчащий из фашистского самолета.

- Кажись, там никого нет, - тихо произнес Тимка.

Донесение командира советской погранзаставы майора Крупинцева (Восточная граница)

В шесть часов местного времени мы услышали гул. Сначала приняли его за шум ветра. Потом увидели, что в сторону советской границы идет немецкий самолет типа моноплан. Двухмоторный, камуфлированный под цвет скалистых гор и тайги. Обогнув вершину хребта, он прошел почти над нашей заставой. Я бросился к рации поднимать авиаторов, но вдруг увидел, что у самолета мотор на правом крыле фыркнул пламенем, Самолет развернуло, и он, сохраняя равновесие, резко пошел к земле. Вскоре издалека донесся глухой удар. На место падения самолета мы прибыли в шесть двадцать восемь. Взломав «пассажирскую» дверь, обнаружили тридцать трупов. Если судить по вооружению и оснастке, это немецкие диверсанты. Пилот и штурман были контуженные. Оказали яростное сопротивление и пытались скрыться. Взять их живыми не было никакой возможности. Оба уничтожены в двух километрах от нижней границы квадрата В-39-И.

…Корпус самолета деформирован, но мотор на левом крыле и все приборы в кабине сохранились полностью…

ТОКИО. АВДЕЕВУ.

Сообщите Фомину, пусть срочно уйдет «на отдых».

Всех благодарим…

Вершинин

Кусок сухой глины, запущенный Петькой, ударился о корпус самолета, как о пустую бочку. Бум. Никого. Петька встал и, не таясь, пошел к самолету. Покосился на валявшееся крыло, наклонился над свеженакопанным глинистым холмиком, поднял какую-то дощечку, посмотрел на нее и вдруг закричал во весь голос:

- Идите сюда!

Подбежали к холмику. Петька подал оструганную ножом дощечку:

- Читайте.

Синим карандашом на ней было написано: «Здесь зарыты немецкие диверсанты со спецсамолета». Ниже стояла подпись: майор Крупинцев.

Подошли к самолету. Он лежал на брюхе. Алюминиевая обшивка хвоста лопнула от удара. Через щель вывалились наружу целые косы разноцветных проводов. Овальная помятая дверь была приоткрыта.

Шурка подпрыгнул, схватился руками за порог, начал подтягиваться.

- Не лезь внутрь, успеем еще. - Петька оттащил Шурку от двери. - Надо сперва осмотреть со всех сторон, мало ли что.

За самолетом оказалась небольшая площадка, разутюженная стальными гусеницами. Танковые следы, приведшие ребят, здесь кончались. Прямо к борту самолета танкисты набросали гору обломков. Тут лежали согнутый в дугу пропеллер, расколотые зеленые диски колес, клочья резиновых покрышек, два пулемета с погнутыми стволами, цинковые коробки из-под патронов, сплющенные канистры и раздавленная в лепешку тяжелая рация. На боку у нее Таня разглядела эмблему: летящий Змей Горыныч с пламенем в разинутой пасти.

- Мальчишки, смотрите, он такой же, как на рации у Мулекова.

Тимка за отломленным крылом обнаружил закрытую зеленым брезентом кучу различных инструментов. Узкие лопаты с короткими черенками, причудливые легкие кайлы, тонкие стальные багры, цепи, крючья, башмаки для лазания по скалам. Их подошвы, как ежики, щетинились железными шипами. Башмаков почему-то было пять штук. Три на правую ногу и два на левую.

Среди веревок Шурка нашел толстую зажигалку. Она была точь-в-точь такая же, как у Вислоухого. Но не работала, потому что кто-то, может быть, танкисты, выкрутили у ней пробку.

- Положи ее на место, - сказал Тимка.

- Не приказывай, и так положу. На фиг она мне сдалась без горючки-то.

Шурка швырнул зажигалку в кучу.

- Мальчишки, а диверсанты эти наверняка летели к Прокопию Костоедову золото вытаскивать из лабиринта.

Шурка замахал руками, как будто крыльями:

- Пусть на том свете теперь полетают, может, и встретят там этого сухопарого старикашку. И пенделей ему насуют. Шурка, мол, Подметкин, велел передать.