Оскал гориллы

Судья Манди взглянул на свои часы.

– Прошу вас, господа, побыстрее закончить слушание по этому делу. Как мне представляется, ничто не должно нам помешать уже сегодня вынести решение.

– Если Высокий Суд не возражает, – сказал Мейсон, – мы договорились провести перекрестный допрос Филина Гротона.

– Но ведь речь шла, по-моему, о его профессиональной компетентности? – спросил судья Манди.

– Да, это имеет отношение к его профессиональной компетентности.

– Что, неужели есть какие-то основания сомневаться в компетентности мистера Гротона? Завтра в суде и так очень насыщенный день.

– Я полагаю, если Суд не будет возражать, что интересы моего клиента требуют...

– Ну хорошо, хорошо, но Суд предупреждает вас, мистер Мейсон, что он не собирается мириться с тактикой умышленного затягивания процесса. Это предварительное следствие. Это не судебный процесс с участием присяжных заседателей. Суду достаточно хорошо известна квалификация мистера Гротона. Мистер Гротон десятки раз проводил экспертизы для суда. Более того, я полагаю, что и защите прекрасно известна квалификация мистера Гротона. Займите место свидетеля, мистер Гротон.

Гротон вновь занял место свидетеля.

Мейсон сказал:

– По поводу упомянутой реакции осаждения человеческой крови я хочу задать вам вопрос – знакомы ли вы с механизмом этой реакции?

– Естественно.

– Не могли вы объяснить Суду, что...

– Суд не нуждается ни в каких объяснениях, – нетерпеливо прервал его судья Манди. – Суду досконально известен механизм этого процесса. При неоднократных инъекциях человеческой крови у животного срабатывает иммунная система, защищающая от этого типа крови. В результате если налить в пробирку сыворотку крови этого животного и добавить туда человеческую кровь, то происходит реакция с выпадением осадка. Вот и все.

– Прекрасно, Ваша Честь, – проговорил Мейсон с улыбкой, не теряя хорошего расположения духа, – но я хотел бы услышать это от свидетеля, а не от Суда.

Судья Манди сердито нахмурился и сказал:

– Отлично, спрашивайте свидетеля, если хотите, но Суду все это известно, и вам это известно, и любому, кто имел хоть какое-то отношение к судебной медицине, это тоже известно.

– В целом все обстоит именно так, верно? – спросил Мейсон Гротона.

– Да, в общих чертах все верно.

– Теперь вот что, – сказал Мейсон, – когда впервые был разработан этот тест? Просто ответьте кратко.

– Если вы не возражаете, – сказал Гротон, – и если это поможет вам прояснить для себя этот вопрос, мистер Мейсон, я мог бы рассказать вам вкратце о реакции осаждения.

– Прошу вас.

– В конце прошлого века, – сказал Гротон, – господин по имени Уленхут, ведущий немецкий специалист-серолог, впервые доказал, что если ввести кролику сыворотку крови любом другого биологического вида, например человека, то происходит специфическая иммунизация, то есть в крови кролика образуется вещество, которое будет реагировать только на кровь того вида, которую ему вводили, например на человеческую кровь. Вассерман был одним из многих, кто доказал правоту Уленхута, и реакцию стали использовать в качестве метода идентификации человеческой крови. Профессор Наттел, американский серолог, работавший в Кембриджском университете в Англии, взял на себя решение сложнейшей задачи полного определения области применения и пределов различных тестов и в тысяча девятьсот четвертом году опубликовал книгу по этому вопросу. Профессор Наттел выделил антитела у кроликов, которым вводили кровь всех известных в мире животных, и ему не удалось обнаружить никаких исключений, опровергающих утверждение, что тест является специфическим, то есть сыворотка кроликов, которым вводили человеческую кровь, реагировала только с человеческой кровью; кроликов, которым вводили кровь слонов, – только с кровью слонов, и так далее.

Гротон взглянул на судью и улыбнулся, судья улыбнулся ему в ответ, словно хотел сказать: «Я полагаю, вы поставили этого адвоката на место».

– Это очень интересно, мистер Гротон, – сказал Мейсон. – А вам известно, что кровь приматов, как установили некоторые немецкие исследователи, иногда дает реакцию, напоминающую реакцию человеческой крови?

– Да, насколько мне известно, об этом эффекте упоминается в некоторых трудах.

– И что методы исследования значительно усовершенствовались со времен Уленхута и профессора Наттела?

– Ну конечно.

– Теперь ответьте, пожалуйста: знакомы ли вы с доктором Градволем?

– Я слышал о нем. Я с ним не знаком.

– Он ведь является директором полицейской лаборатории в Сент-Луисе, штат Миссури?

– По-моему, да.

– Знакомы ли вы с его экспериментами, проводившимися в тысяча девятьсот пятьдесят первом и пятьдесят втором годах с имеющимся теперь более совершенным оборудованием?

– Нет, сэр. Не знаком.

– Известен ли вам документ, появившийся впервые в «Дайджесте лаборатории», том пятнадцатый, февраль тысяча девятьсот пятьдесят второго, страницы четыре, пять и шесть, в котором доктор Градволь публикует данные, полученные им в результате тщательной проверки тех давних предположений и проведения реакции осаждения с кровью обезьян?

– Ну... теперь, когда вы об этом упомянули, мне кажется, я в свое время обратил на это внимание.

– Я смею утверждать, что если вы собираетесь выступать экспертом по таким вопросам, то вам нужно лучше знать последние научные исследования в этой области, – сказал Мейсон. – Вы можете прочитать там, что доктор Градволь, используя новое, более совершенное оборудование, провел серию тестов с кровью шимпанзе и обнаружил, что реакция осаждения происходит с кровью шимпанзе точно так же, как и с человеческой кровью. Чтобы завершить всестороннее исследование этого вопроса, он ввел кроликам кровь шимпанзе, выделил сыворотку, дающую реакцию на кровь шимпанзе, и обнаружил, что совершенно идентичные результаты получаются как с кровью шимпанзе, так и с человеческой кровью.

– Мне об этом ничего не известно! – воскликнул Гротон.