Бабье лето медвежатника

Пенкрофт выбрался из такси, и перед ним, как по волшебству, возникло бюро морских путешествий с желтой табличкой у входа, извещавшей о том, что как раз сегодня с ближайшего причала отплывает в Нью-Йорк пароход, который совершает рейсы всего лишь дважды в месяц.

Вот ведь какая штука получается!.. До сих пор, стоило ему замыслить какое-либо дельце в одном конце города, как оказывалось, что обстряпать его следовало совсем в другом месте. Если предстояло заняться двумя делами, он решал отсрочить одно из них и посвятить себя второму. Затем выяснялось, что отставить следовало второе, а взяться за первое, как более выгодное. Зато теперь, похоже, безо всякой видимой причины жизнь его с ухабистой дороги перешла на ровную колею. Заветный сейф ждал, можно сказать, с распростертыми объятиями, такси подали в нужное время и в нужном месте, а едва мелькнула мысль о Нью-Йорке, и вот тебе бюро путешествий, и пароход отплывает в тот же день. Неужели неудача, эта злобная ищейка, до сих пор гонявшаяся за ним по пятам, вдруг потеряла след? Или же беда не в самом человеке, а в последовательности событий?

«Пожалуй, не стоит сразу же мчаться к Мэг на всех парах», – подумал Пенкрофт чуть погодя. Недурно было бы сперва наведаться в Гавану, прекрасный, благоуханный край! Конечно, там жарковато и влаги в избытке, зато до чего хороши пальмовые рощи. Не говоря уже о красавицах кубинках!..

Итак, в путь – туда, где произрастают сигары!

Прежде всего следует позаботиться о приличном багаже, благо Эстет Мануэль субсидировал расходы. Давно он не путешествовал как подобает белому человеку. Возьмет билет в первый класс, с переездами в товарных вагонах и грузовых трюмах покончено. Изменилась жизнь – пора меняться самому. А на прощание можно позволить себе слегка покуролесить: опрокинуть рюмашку-другую текилы под мягкие аккорды мексиканского джаза, послушать заливистый женский смех… В сорок лет помыслы нашего героя были чисты и наивны, как у юноши, вступающего в жизнь.

Привычно сунув руки в карманы и беззаботно насвистывая, Пенкрофт отправился к парикмахеру, а по дороге распорядился доставить букет цветов очаровательной даме, сидевшей у окна кондитерской напротив. Стоит ли отказывать себе в такой малости!

Выйдя из парикмахерской, он озаботился покупками и между делом подрался с целой ватагой таксистов. Эта приятная разминка лишь подняла ему настроение. Попадавшиеся навстречу давние знакомые в упор не узнавали Пенкрофта, что тоже его забавляло.

2

Очутившись в каюте первого класса, Пенкрофт начал с того, что устроил кавардак, поскольку терпеть не мог порядка. Открыл все краны – пусть хлещет вода, принялся жонглировать двумя пепельницами и бананом, а когда пепельницы разбились, решил переодеться.

Выложив вещи из карманов костюма своего двойника, он обнаружил в бумажнике короткую, всего в две строчки записку:

Кто же этот тип, от которого следует держаться подальше? Судя по имени, должно быть, какой-то испанец.

До вечера, пожалуй, можно будет пренебречь предостережением, а часов с восьми или с завтрашнего утра он и близко не подступится к этому Филиппону. Даже если судьба твоя переменилась к лучшему, предосторожность все равно не помешает. Пенкрофт порвал записку и, насвистывая, принялся одеваться. О Филиппоне, который где-то подстерегает его, он и думать забыл.

Вскоре пароход вошел в порт Гаваны.

Какое блаженство сойти на берег прекрасного острова!

Предвкушая удовольствия, Пенкрофт прошествовал через вестибюль гостиницы. Портье пододвинул ему регистрационный листок, при этом не сводя с постояльца пристального взгляда.

– Интересные дела… – буркнул портье, прочтя имя гостя. – Вы ведь побывали у нас четыре года назад.

– Может, и побывал… Всего не упомнишь, – небрежно усмехнулся в ответ Пенкрофт. – Полагаю, по части увеселений здесь не стало хуже. Что бы вы посоветовали?

– Я бы посоветовал вам сматывать удочки, – мрачно сказал портье.

Такого оборота событий Пенкрофт не ожидал.

– А в чем проблема? Филиппон тоже здесь? – выстрелил он наугад.

– Неважно, – отмахнулся портье. – Оставим этот разговор. В конце концов, какое мне дело до ваших махинаций!

Пенкрофт счел за благо поскорее убраться отсюда и подался в «Альгамбру». Однако едва он успел заказать шампанского, как к нему подступил суровый страж порядка.

– Ну и наглец же вы, Бенджамин Вальтер! Следуйте за мной!

– Не понимаю, чего вы от меня хотите.

– Разве вы не помните капитана Батисту? Пакуйте побыстрей свое барахлишко, в восемь отплывает пароход в Мехико. Если успеете на него, может, и обойдется… Но остерегайтесь: Марте уже известно, что вы здесь.

– Вы имеете в виду Марту Филиппон?

– Хватит валять дурака!

Только они подошли к гардеробу, как над ухом у Пенкрофта просвистел нож и разбил зеркало. Одним прыжком наш герой очутился посреди зала, а следующим прыжком настиг мулата, который изготовился выскочить в окно. Увидев, что на помощь мулату спешат еще двое со столь же воинственными намерениями, Пенкрофт швырнул полукровку им навстречу.

Прогремел выстрел, затрещала мебель. Один из нападающих уже нацелился было пырнуть Пенкрофта ножом в живот, но Теобальд вовремя обезвредил его столиком по голове.

– Бейте подонка! – раздался чей-то истошный вопль.

Полицейских набежало видимо-невидимо, с полсотни посетителей заведения в ярости потрясали кулаками, грозя дерзкому пришельцу. Стражам порядка насилу удалось вырвать его у разгневанной толпы и увести прочь. Капитан самолично тащил Пенкрофта за руку, а двое конвоиров плотно держались по бокам. Высунувшись из окна дома напротив, незнакомая пожилая дама кляла его на чем свет стоит.

– А вы везучий! – заметил капитан. – Этот мулат до сих пор ни разу не промахивался. Как у вас хватило пороху сюда заявиться?! Неужто надеялись, что Луис забыл о случае на острове Бонга?

– На это я вовсе не рассчитывал! – наобум ляпнул Пенкрофт. – Но чтобы устраивать свистопляску из-за какого-то паршивого острова – это уж слишком!..

Полицейские расположились в холле гостиницы, отправив Пенкрофта наверх собирать вещи.

Угораздило же его заявиться именно в такое место, где Бенджамин Вальтер натворил столько пакостей!

Пенкрофт отворил дверь к себе в номер, где в кресле сидела юная дева. Она тотчас же подскочила к Теобальду и принялась охаживать его арапником, приговаривая:

– Мерзавец! Подлый совратитель! Хватило же наглости сунуться сюда!..

Юная прелестница дергалась, словно бесноватая. Пенкрофт схватил ее за руку.

– Послушайте, милая Марта…

– Упоминать в моем присутствии эту гнусную тварь?! – Разгневанная фурия вырвала руку и пошла махать плеткой.

Когда Пенкрофт взошел на борт судна, лицо его было крест-накрест перечеркнуто багровыми рубцами. Издали его можно было принять за погашенный чек.

По счету уплачено! Но при чем здесь он, Пенкрофт? Ведь счет-то не его, а Вальтера!

Погруженный в невеселые мысли, он стоял на палубе, когда в него пальнули с берега, но в остальном полчаса до отплытия парохода прошли без каких-либо эксцессов.

Прибыв наконец в Мехико, Пенкрофт даже не удивился, когда портье в гостинице недоуменно уставился на регистрационный бланк.

– Бенджамин Вальтер?! Вернулись, значит… Вот уж никто бы не подумал, что вы когда-нибудь осмелитесь появиться здесь после той истории со Стином!

«Неплохо для начала, – отметил про себя Пенкрофт. – Знать бы еще, кто он, этот Стин!»

– Вы имеете в виду Филиппона Стина?

– Кого?… Нет, Гарри Стина.

– Неужели он все еще на меня сердится?

– Чего не знаю, того не знаю, но не далее как вчера слышал собственными ушами, будто бы Стин до сих пор по пятницам упражняется в стрельбе из револьвера, чтобы укокошить вас, если вздумаете сюда вернуться.