Медуза

Крис услышал, как Ханна обратилась к тарги:

— Кор, как мне поступить с камнем? В свой мир я его забрать не могу, но и здесь его оставлять нельзя. Он слишком опасен.

Старик кивнул:

— Ни о чем не беспокойтесь. Успокойтесь и отдыхайте. Через несколько дней я доставлю вас в Джанет. Там вы и получите ответ на свой вопрос.

Глава 30

Солнце поднималось над вершинами скал Тассили-Анджер, как и в незапамятные времена. Нынешнее утро было особым. Крис сразу ощутил это, едва открыв глаза. Он огляделся, но все вокруг, насколько помнилось, было прежним. Позади возвышалась отвесная стена с проломом в центре, открывавшим проход к магическому кругу. Он до сих пор не мог избавиться от волнения, вспоминая о том, как вошел в ущелье и увидел скульптурное изображение Медузы. До конца дней своих ему не забыть этого.

Сидевшая рядом Ханна смотрела вниз, на равнину. Темная, мрачная пелена, нависавшая над ней все это время, начинала спадать, и она чувствовала себя легко и свободно. Крис, потянувшись, уселся в спальном мешке и поежился. Потом принялся изумленно озираться:

— А где Кор?

Ханна поставила чайник с водой на газовую плитку.

— Вчера вечером уехал. Ты уже спал. Он считает свою миссию выполненной. Да, он забрал с собой Бушу; надеюсь, ты переживешь.

— Жаль, мне хотелось бы попрощаться с обоими. И в особенности поблагодарить Кора за все.

— Он не хотел тебя будить. К тому же, сам знаешь, долгие проводы — лишние слезы. Это не в обычае туарегов.

Крис покачал головой:

— Нет, мне никогда не понять их до конца. Они люди другого мира.

Ханна, потупив взор, задумчиво рассматривала мелкий галечник под ногами. Нагнувшись, подняла гладкий камешек и стала вертеть его в пальцах.

— Ты прав. Даже для меня, целую вечность прожившей здесь, туареги так и остаются загадкой. Я люблю их, мне с ними интересно, и все же они для меня чужаки, как и пустыня, где они обитают. Думаю, пора взять тайм-аут. Надо уезжать отсюда.

— Что же ты намерена делать? Чем займешься?

Размахнувшись, Ханна запустила камень в скалу.

— Представления не имею. Чего мне точно не хочется, так это возвращаться домой. Я еще не готова.

— Тогда поехали со мной. Я упрошу Стромберга дать мне отставку и вернусь к старой профессии. А ты в Вашингтоне можешь спокойно подать на степень.

— Ты на самом деле хочешь этого?

— Больше всего. В особенности сейчас, когда мы вроде все выяснили и со всем покончили.

Ханна из-под очков вперила в него полный скепсиса взор:

— Ты считаешь, совсем? Отнюдь. Есть еще кое-что, что предстоит довести до конца. Мы вчера долго говорили с Кором, и теперь, как мне кажется, я созрела для решения. Ты не пройдешься со мной?

Что за вопрос. Крис готов был следовать за этой женщиной хоть на край света. Проворно выскочив из спального мешка, он взял ее за руку.

— После вас, мадемуазель, — с шутливой галантностью поклонился он.

Ханна вошла в низкую палатку и вернулась с деревянным сундучком, украшенным орнаментом. Кор настоял на том, чтобы Всевидящему Оку Аллаха было уготовано достойное место хранения, и выделил эту красивую шкатулку.

— Ты правда решила оставить глаз здесь?

Кивнув, Ханна решительно направилась куда-то в полумрак между скалами. Крис последовал за ней, и несколько минут спустя они были в магическом кругу, том самом потайном месте туарегов, откуда все и начиналось. Ханна подошла к пересохшему колодцу в тени древнего кипариса. Усевшись на выложенный из камня край колодца, она жестом подозвала Криса.

— Если тебе интересно, я расскажу, что испытала в ночь, когда прикоснулась к камню.

Наконец, радостно подумал Крис. С того самого дня он сгорал от желания узнать тайну, но Ханна, стоило ему заговорить об этом, всякий раз либо отшучивалась, либо просто обрывала его.

— Конечно, — ответил он, присаживаясь к ней.

Помолчав, словно собираясь с силами для предстоящего рассказа, Ханна наконец заговорила:

— Думаю, первую часть можно опустить. Ты сам пережил ее. Я имею в виду, когда летят искры и перед тобой мелькают фрагменты прошлого. Все это я видела, как и ты, и уверяю тебя, это было одним из самых болезненных переживаний моей жизни. Вновь пережить разрыв с отцом… знаешь, это очень нелегко. Но каким-то образом все кончилось, и я очутилась в наглухо закрытом шаре, который с невероятной скоростью несся в мировом пространстве. — Тут Ханна смущенно улыбнулась. — Вероятно, тебе может показаться смешным, но я все время ощущала близкое присутствие Бога. Космическое пространство бесконечно, нельзя описать, какое оно огромное. Я видела то, для чего не подойдет никакое описание. Планету, населенную разумными существами, которые как две капли воды походили на нашу Медузу. Там произрастают звучащие деревья и идет серебряный дождь. На этой планете необозримый океан, который что-то басовито бормочет, а весь мир, погруженный в почтительную тишину, внимает ему. Я видела все созвездия, найденные нами на каменных стенах и потолке пещеры. Видела глазами Медуз, обитающих на этой планете.

Потом мне стали давать указания. Меня обучали. Я познала Учение Воды. Узнала о том, что вода — ценнейшая субстанция в нашей Вселенной. Первооснова жизни. Вода способна вдохнуть жизнь даже в мертвые миры. Миры, в сравнении с которыми Сахара — райские кущи. Я видела, как на каменистых шарах зарождается новая жизнь только благодаря воде. Мне разъяснили технологии, позволяющие простейшим способом превратить любую безжизненную планету в рай. «Используя свою силу, преврати безжизненное в живое» — вот девиз и послание, сокрытое в недрах Ока.

— Отчего же все, кто достаточно долго находился в контакте с ним, лишаются рассудка?

— Оттого, что существует своего рода перестраховка. Отправитель послания должен быть полностью уверен, что сведения станут достоянием живых существ, достигших определенного уровня развития. В целях предотвращения использования камня во зло каждый, кто стремится получить через него знания, сначала подвергается испытанию. Первое, что я узнала от камня, была незамысловатая истина: «Сначала познай себя, а потом познавай новое».

Крис наморщил лоб:

— То есть банк данных с запароленным входом, так я понимаю?

— Я бы назвала это зернами истины, миллионами рассеянными по космосу в поисках развитой формы жизни. — Ханна усмехнулась. — Или же альбомом «Битлз», если хочешь.

— То есть? — не понял Крис.

— Помнишь космические корабли «Вояджер-1» и «Вояджер-2», в 1977 году посланные на Юпитер и Сатурн? Так вот, на их борту находились золотые пластины с записями образов и звуков Земли, среди прочего и песни «Битлз». А на другой стороне в доступной пониманию форме было запечатлено местонахождение Земли. Эти пластины служили посланием разумным существам, которые их обнаружат, давали представление о том, кто мы и как нас найти. Ведь вполне возможно, что и глаз выступает в той же роли.

— Посланные с целью оплодотворить Землю, — пробормотал Крис. — Посланные в Пуповину Мира.

— Что-что? Что за Пуповина Мира?

— Да так, ерунда, просто идея, которую мне однажды изложил Григорий.

Как жалел сейчас Крис, что нельзя продолжить беседу с обаятельным геологом!

— Но почему все, кроме тебя, терпели кораблекрушение? Я исхожу из того, что, как ни крути, человечество достаточно развито, чтобы воспользоваться предложенными знаниями.

— Отнюдь не достаточно. Во всяком случае, если говорить о подавляющем большинстве обитателей нашей планеты. Все, включая Ирэн и Малкольма, споткнулись на первом же пункте. Попали в плен к своему прошлому. Вот почему они вновь и вновь вынуждены были искать контакт с глазом. Они помешались на самих себе и не пожелали делить глаз ни с кем другим. Но вспомни о тех четырех фигурах рослых женщин, изображенных на скале, — я имею в виду тех, у кого вокруг головы светился нимб. Вот им оказалось под силу преодолеть препоны и проникнуть к запретному знанию. Остальные развязали кровавую войну за шар, войну настолько ужасную, что сами были уничтожены. А эти четверо сумели избежать гибели и доставили камень в недра Тамгака, где он пребывал в безопасности. Полученные ими знания позволили возвести огромный храм из обсидиана, который и стал последним прибежищем Ока. Они были единственными из людей, кого оно признало достойными разделить накопленный им опыт.