Поиск-92: Приключения. Фантастика

И тут все закружилось, закувыркалось. Равин успел почувствовать легкое прикосновение к спине, затем последовал страшной силы рывок… Воронка исчезла… Еще рывок… В мозгу полыхнули тысячи молний, прошивающих нейроны…

Скручивались и раскручивались желто-оранжевые спирали облаков в удивительном, пронзительно-зеленом небе. Вокруг высились непроницаемо-черные массивы «дальнобойных» экспедиционных шаров, орбитальных конусов, дисков полевых модулей, стоящих на ребре.

«База, — облегченно вздохнул Владислав Львович. — Но что за необычный ракурс? Ах да, я лежу на спине». Пошевелив онемевшими пальцами, прислушиваясь к непривычному электрическому покалыванию во всем теле, он подумал: «Куда меня угораздило забраться? Что это было?» Заметив краем глаза какое-то движение, повернул голову.

По матовому, идеально ровному посадочному полю к нему шла Светлана. Равин невольно залюбовался девушкой. Темные волосы, словно крылья, взлетали и опадали над плечами в такт шагам. Белая ткань скафандра подчеркивала стройность фигуры на фоне фантастического неба. Было в ее походке вызывающее восхищение единство порывистости девочки-подростка с утонченной грацией взрослой женщины.

«Богиня идет, — подумал Равин. — Она вернулась с Земли? Зачем богине спускаться в мир существ, превращающих добродетель в перегной? Богиня должна жить здесь, на небесах… А глаза-то, глаза! Не глаза, а два карих вулкана. Носик вздернут, губки поджаты… Богиня рассержена?.. Похоже, мне сейчас будут драть уши».

Равин сел, оглянулся. Несколько в стороне, рядом с покоящимся в наклонном положении патрульным тором стояли трое голубоволосых мужчин. Сверхлюди улыбнулись Равину — Владиславу Львовичу показалось, что один даже подмигнул ему, — скрылись в торе, и корабль в ту же секунду беззвучно растаял в воздухе.

Светлана подошла, улыбнулась и с иронией сказала:

— Поднимайся, горе-путешественник. Ты стал хуже маленького ребенка.

— Встаю, мамочка, встаю, — ответил Равин в тон, поднимаясь на ноги. — В какой угол мне становиться, или меня ожидает порка ремнем?

— Перестань воображать себя обиженным судьбой джигитом. Удаль тебе, возможно, скоро понадобится. А за то, что вырвали тебя у темных почти из зубов, можешь благодарить не меня, а тех троих. На твое счастье, патруль пролетал неподалеку от ловушки и услышал истошные вопли.

— Знаете что, мадам… — Равин хотел сказать что-нибудь колкое, но передумал. — Мне все надоело до чертиков, даже не до чертиков — до зеленых крокодильчиков. Эти ваши темные, серые, просветленные… Эта ваша сверхмудрость, сверхправильность и сверхбезошибочность. Я хочу домой, на Землю. Мне надоело быть мальчиком для бесконечных поучений. У темных меня, видите ли, из пасти выдернули. Да кто вас просил? Может быть, мне со своей недоразвитостью у темных-то и жилось бы в самый раз?!

— Какую чушь ты говоришь! Успокойся! — Светлана даже не обиделась. — И вообще, Владислав, на Земле ты, когда ухаживал за мной, таким тоном не разговаривал. Я не подозревала, что ты — мужчина с характером.

Равин смутился и, опустив глаза, сказал более миролюбиво:

— Все ты знала. Сама же рассказывала. — Он поднял глаза. — Да, я ухаживал за тобой на Земле. А здесь… — Он запнулся, пытаясь сам себе объяснить причину, разрушившую их прежние отношения. «Если бы я был сверхмужчиной, я бы, конечно, стал ухаживать за сверхженщиной, — подумал он. — А в моем нынешнем состоянии это все равно, что первокласснику влюбиться в завуча».

— Давай оставим эту тему, Владислав. Сейчас есть дела поважнее. Нас ждут.

Светлана взяла его за руку. Здесь, на базе, это произошло впервые, и Равин почувствовал ее ладонь — обыкновенную человеческую ладонь, мягкую, теплую. «Ну вот что ты будешь делать? — подумал он. — Ведь невозможно отличить, ведь разобыкновенная земная баба. Обыкновеннейшая! Я же сотню раз смотрел в ее глаза там, дома. А здесь… Я ее элементарно боюсь».

— Успокойся, прошу тебя, — сказала Светлана.

— Чего уж там, — ответил Равин, пряча глаза.

Искрящийся колодец туннеля возник над ними беззвучно, видимо, Светлана вызвала его мысленно, и они очутились в просторном помещении, в котором Равину ранее бывать не доводилось: стены, плавно скругляющиеся в пол; светящийся мягким зеленым светом купол над головой; несколько кресел непривычной формы и одно кожаное, земное, для него, — догадался Владислав Львович. В одном из кресел сидела Эльза Марковна, одетая в белый скафандр, в каких ходили все сверхлюди. Напротив нее — мужчина. На мужчине был аккуратный, хотя и не новый, серый костюм, туфли… Равин остановился глазами на туфлях. Туфли давно не чищенные, запыленные.

«Откуда на базе пыль?! Неужели землянин?!» — сердце у Владислава Львовича гулко забилось.

— Здравствуйте, Владислав Львович, здравствуйте, наш дорогой! — сказала Эльза Марковна, ласково улыбаясь. — Проходите, присаживайтесь.

Равин на деревянных ногах прошел к предназначенному для него креслу, сел, не в силах с собой справиться, опять уставился на туфли незнакомца.

«Что он здесь делает? Непохоже, чтобы его вывезли, как меня. Сидит, улыбается».

Сзади подошла Светлана, облокотилась о спинку кресла.

— Знакомься. На Земле его зовут Януш. Он из Польши.

— Оч-чень приятно… — Равин кивнул головой и добавил единственное слово, которое знал по-польски: — …панове.

— Пан знает польский? — Януш сверкнул ослепительной улыбкой.

— У-у, не знаю…

— Януш только что с Земли, — сказала Светлана, подчеркивая слова «только что».

— Да, я пять минут назад был на Земле, — Януш опять улыбнулся. — У нас к вам вот какое дело, Владислав Львович, — он переглянулся с Эльзой Марковной. — Вы не хотели бы побывать дома?

Равин сначала растерялся, пожал плечами, потом хмыкнул и спросил:

— Когда?

— Прямо сейчас же, вернее, через несколько минут.

Равин обернулся, посмотрел на Светлану: не шутят ли с ним.

— Я не понимаю, — сказал он. — То не пускают, то вдруг через несколько минут…

— Вам пока действительно нельзя окончательно возвращаться на родную планету, но… Но у вас есть возможность побыть на Земле полчаса, не больше, а затем вас опять вернут на базу. Причем эти полчаса вы проведете с пользой для своей планеты.

— Я желаю, а бог располагает. И что-то вы недоговариваете. Давайте конкретно.

— Хорошо, — Януш закинул ногу на ногу. — Буду говорить конкретно. Вы, Владислав Львович, надеюсь, знаете, что ваша страна имеет на околоземной орбите космическую станцию.

— Конечно, знаю. Ну и что?

— Двое ваших соотечественников сегодня выходили в открытый космос и при возвращении не смогли закрыть внешний люк шлюзовой камеры, он так и остался открытым. Это еще полбеды. Но когда через два дня они повторно выйдут в космос, то люк закроется, а люди останутся в открытом пространстве. Предотвратить их гибель можете только вы, человек Земли.

— А почему не закрылся люк? Что-нибудь заело?

— Не совсем так. Постарались ваши знакомые из противоположного лагеря.

— Темные?

Януш кивнул.

— Чепуха, — сказал Равин.

— Вы ошибаетесь, это не чепуха. Люк абсолютно исправен. Всего только один раз он не закрылся, а потом не откроется. Тоже лишь один раз.

— Да зачем темным это нужно?

— Они решили отложить на более поздний срок получение земной наукой результатов по выращиванию квазикристаллов в невесомости.

— Кошмар какой-то! Ведь люди погибнут.

— Их это не интересует. Кстати, «наука требует жертв» — фраза, внедренная в сознание землян ими.

— Хорошо. Мне ясно. Я должен буду закрыть люк?

— Если бы все было так просто, мы бы вас не беспокоили. Как, по-вашему, космонавты отнесутся к появлению в открытом космосе рядом со станцией человека? Причем в том виде, в котором вы сейчас — в рубашке, брюках, в заштопанных носках. Даже если вы будете в скафандре или в орбитальном модуле — все равно вызовете шок.

— Тогда толком объясните, что я должен делать.

— Очень простую вещь: объявить одному из своих знакомых, будто видели сон, что через два дня с космонавтами случится трагедия. Мы вас высадим на железнодорожном вокзале. В толпе ваше появление не будет замечено. А заберем в аэропорту. По дороге в аэропорт вам и надлежит поделиться впечатлениями от сновидения.