Чужие отражения чужих тел(СИ)

Крепкая фигура на крыльце с недоумением смотрела на Руслана, не понимая, откуда на этой планете взялся такой странный человек и что он здесь делает. Кеерземин не стал убивать Руслана, так как его симпоты наткнулись на десяток Вселенных, которые принадлежали анимо, живущим на Перии.

- Кто ты? - удивлённо спросил Кеерземин, запуская в Руслана свои симпоты и брезгливо их выдёргивая, словно дотронулся до дерьма.

- Я властелин всех Вселенных! - с пафосом сказал Руслан и произнёс формулу-заклинание. Кеерземин, неожиданно для себя, тут же оказался в каменном яйце. Руслан вспомнил Аирземию, и его похотливые глаза хищно засверкали, а лицо странно вытянулось, превращаясь в пасть, из которой непроизвольно потекла слюна. Проходя мимо яйца Кеерземина, Руслан с удовольствием напомнил:

- Иду топтать твою курицу.

- Не смей! - закричал Кеерземин, а Руслан поддал ногой яйцо, в котором сидел хозяин дома. Яйцо, срезав по пути пару деревьев, приземлилось в Первичном океане, а Руслан громко захохотал и крикнул:

- Аирземия, приготовься, я буду тебя драть!

Когда он вошёл в спальню, Аирземия, как загнанный зверь, смотрела на него жалобным взглядом, просящим пощады, но Руслан был непреклонным. Он бросил её на постель, а потом одним движением содрал с неё хитон. Аирземия закричала, когда он всадил в неё свою восставшую плоть, но не от боли, которой она не чувствовала, а от унижения. Руслан широкими взмахами глубоко загонял свое стремительно набухшее дидло, мстительно мял её груди и бил по щекам, чтобы ещё больше унизить. Аирземия не чувствовала, что он с ней делал дальше, так как отключила своё сознание. Оскверняя её внутренности своим семенем, Руслан зарычал, как зверь, а потом захохотал, надеясь, что Кеерземин на дне океана его услышит. Закончив экзекуцию, он запаковал Аирземию в яйцо и забросил его далеко в океан.

- Иди к своему петуху! - презрительно бросил Руслан, а потом полетел в сторону дома Сатземина. Если смотреть сверху на остров Благоденствия, который по контуру похожий на крокодила, то дом Сатземина находился возле левой лапы пресмыкающегося. Руслан перелетел поперек туловища крокодила и приземлился возле дома, крепко сложенного, но не отличающегося красотой. В доме, насколько знал Руслан, оставалась только Овземия, жена Сатземина. Он нашёл её спальне, лежащей на кровати. Она игралась со своей Вселенной и уставилась на Руслана, удивляясь визиту незнакомого мужчины. Симпоты, выпущенные Овземией, упёрлись в крепкую стенку, а незнакомец без слов схватился за перстень с Вселёнными и бесцеремонно стащил его с пальца Овземии.

- А теперь раздвигай ноги, - произнёс Руслан, ожидая криков и мольбы о пощаде

- Это можно сделать по любви, - удивила его Овземия, а Руслан с кривой усмешкой сказал: - Я никого не люблю.

- Тогда позволь мне любить тебя, - произнесла Овземия, привстав с кровати, и возбуждённо лизнула его лицо, исходя слюной.

- А как же твой Сатземин? - с издёвкой спросил Руслан.

- Мне он давно не нравится, - сказала Овземия, целуя его и добавила: - Мне он давно не нравится... с тех пор, как изменил мне с Аирземией.

- Я изменяю всем постоянно, - сообщил Руслан.

- Тебе - можно, - сказала Овземия, превращаясь в в неистовую самку. Она, играючи, куснула его за подбородок, с вожделением втягивая ноздрями запах его пота, и сама направила его орган в себя, задрожав от удовольствия всем телом. Неистовство, в которое они погрузились, превратило дом Сатземина в щепки, а любовники, скатившись к берегу, избороздили пляж глубокими канавами от задницы Овземии.

После изнурительной сексуальной игры Руслан завалился на семейное ложе Сатземина, уставив открытые глаза в беззвёздное небо над головой, так как крышу они разнесли во время безумного секса. Овземия примостилась рядом с ним, карауля, чтобы его сон никто не нарушил. На остров Благоденствия опустилась ночь и Овземия, сама того не замечая, тоже уснула, спрятав свою голову в подмышках Руслана. Словно догадываясь о присутствии чужих в доме, ни одна птичка не посмела чирикнуть, и только океанские волны ритмично накатывали на берег, успокаивая сонной мелодией. Лёгкий ветерок, устремляясь в океан, едва колыхал листья деревьев, распространяя вокруг тихий приглушённый шелест, словно предупреждая неспокойных птиц: "Не ш-ш-ш-ш-ш-у-у-у-ми-и-и ..."

Внезапно, какая-то странная тень, оторвавшись от опушки леса, мягко и беззвучно поплыла у самой земли, путаясь между кустарниками, но неизменно направляясь в сторону тёмного полуразрушенного дома Сатземина. Едва заметно скрипнула висящая на одной петле растворённая дверь, и тень приняла рыскать по дому, отыскивая, словно случайное животное, чего бы слопать на халяву и убежать в лес. Но оказалось, что забежавший зверь не боялся анимо, так как не струсил, увидев хозяйку дома, лежащую на Руслане. Он тихо замер возле кровати и наблюдал за ними, как кот, поблескивая в темноте глазами. Если внимательней присмотреться к темноте, то можно увидеть, что не всё так тихо, как кажется: соскользнув с пальца Руслана, один из перстней завис в воздухе и, словно по ниточке, поплыл в сторону тени. За ним, как парашютисты с самолёта, соскользнули следующие перстни и медленно двинулись в тень. Бдительная Овземия, услышав какой-то шорох, настороженно открыла один глаз и увидела, как последний перстень соскользнул с пальца, уплывая в серую темноту. Она открыла второй глаз и отправила вслед за перстнем свою симпоту, но упёрлась в оставшийся кусок стены. Ни перстня, ни чего-либо другого Овземия не заметила. "Приснилось!" - подумала она и снова прикорнула на груди Руслана, пытаясь обнять рукой его широкую грудь. Сон оказался таким крепким, что для неё оказалось шоком, когда её грубо збросили на пол.

- Куда ты девала мои перстни! - кричал Руслан, таская её за волосы. Несмотря на то, что физическая боль ей не грозила, Овземия чувствовала себя униженной и растоптанной. "И это после такой ночи любви!?" - возмущённо подумала она и сердито выкрикнула прямо в лицо Руслану: - Я не трогала твои перстни! Ты, что, их потерял?

Руслан подумал, что в словах Овземии есть резон, поэтому оттолкнул её и перевернул кровать. Овземия не была идеальной хозяйкой, и пыль под семейной ложей свидетельствовала об этом, но перстней Руслана там не оказалось. Руслан разрушил дом до основания, усложняя себе поиски, а когда ничего не нашёл, то завыл так громко, что даже стаи рыб в океане испуганно юркнули врассыпную. Овземия, испуганная не меньше рыб, всё же решилась и произнесла: - Мне показалось...

- Что тебе показалось, курица безмозглая!? - спросил разъярённый Руслан.

- Что ночью здесь кто-то был, - пролепетала Овземия. Что-то конкретно объяснить она не могла - кроме какой-то тени, которая ей показалась, Овземия ничего не видела. Руслан размышлял о том, какая падла осмелилась снять перстни с его руки. В сущности, все здешние анимо, как боги, и могут всё. Их нельзя убить, разве что чем-нибудь запугать, например яйцами Деземина. Славно придумал пацан - любого врага можно держать в яйце до бесконечности. У Руслана тоже имелось последнее средство, которое никто не испытывал, но он опасался его последствий. Ненароком можно исчезнуть и самому, а этого Руслану не хотелось. Учёные в Сарове изобрели то, что так нужно было Эрземии. Она хотела уничтожить всех анимо. Может, стоило позволить девочке осуществить свою мечту, а не лезть на рожон самому?

Овземия стояла рядом и даже не шевелилась, опасаясь потревожить задумавшегося Руслана. Несмотря на то, что он был с ней груб, она не собиралась с ним расставаться, так как лучше принадлежать ему, чем противному Сатземину. О том, что скажут об этом её сыновья, она не думала: "Они уже большие!" - мелькнул в глифомах железный аргумент, а Овземия выбросила из них все заботы и напоминания о бывшей семье. Между тем, Руслан понял, что всё нужно начинать сначала и придётся с каждым анимо говорить отдельно. Если исключить Овземию, которая влюблена в него, как кошка, да Кеерземина с женой, лежащие на дне Первичного океана, то подлянку Руслану могли сделать остальные девять анимо.