Бомба для Аль-Джазиры (СИ)

Козак пристально смотрел в глаза тому человеку, с которым он летел одним рейсом из Стамбула. Этот фрукт дал ему свою визитку. Он, как выяснилось, приказал убить Ивана сразу после того, как в Карачи будет отснят ключевой фрагмент мегапроекта, задуманного им и его партнерами, призванного стать настоящей бомбой.

Главный манипулятор арабского мира, изощренный махинатор, совладелец "Аль Джазиры" не выдержал его взгляда, отвел глаза.

- Махмуд аль Хамаз, вы готовы рассказать нам, при каких обстоятельствах познакомились с джентльменом, стоящим сейчас перед вами? - спросил Сэконд. - Вы знаете этого мужчину, господин Махмуд аль Хамаз?

- Нет, я его не знаю, - сказал катарец. - Может, и видел где то... нет, не припомню.

Сэконд насмешливо хмыкнул, посмотрел на Козака и спросил:

- А у вас есть что сказать этому господину?

- Найдется кое что.

- Буквально пару слов, - предупредил его Майкл. - Не больше.

Иван хрустнул пальцами и проговорил:

- Чтобы разбудить человека, достаточно прикоснуться к открытому участку его кожи. - Он посмотрел на съежившегося катарца. - Это ведь ваши слова, почтеннейший? Сейчас проверим, так ли это.

Иван коротко, но сильно врезал этому типу в челюсть. Затем, не дожидаясь, пока господина Махмуда аль Хамаза поднимут с пола, он развернулся и направился к выходу из этого информационного центра. Нет, логова.

Двадцать второго числа супруги гостили на другой вилле. Ивана и Анну принимала так называемая тупиковая ветвь семейства Аль Тани. Инициатором приглашения стал бывший сосед Ивана по тюремной камере. Этого мужчину, как выяснилось, звали вовсе не Саидом, но это и не важно.

Иван не очень вникал в местные монархические заморочки, но это почему то было интересно его жене Анне, возможно, Антонову и еще кому то в Москве. Женщине здесь не пристало задавать вопросы мужчинам, тем более членам царской семьи, пусть даже из тупиковой ветви. Так что пришлось Ивану осторожно выспрашивать у слегка оклемавшегося бывшего сокамерника, как он докатился до такой жизни.

Выяснилось, если коротко, следующее. Отец этого человека, сводный брат правящего эмира, сын прежнего от другой жены, некоторое время состоял в оппозиции к брату и монарху. Его бы уже, возможно, казнили под каким нибудь благовидным предлогом, но каждый раз вступались британцы. Эта скрытая вражда длилось, по сути, все время, пока в стране правил Хамад, свергнувший, кстати, их общего отца.

В сентябре две тысячи одиннадцатого года после неудачной - спровоцированной или даже придуманной такими спецами, как Махмуд аль Хамаз - попытки переворота последовали аресты. В участии в заговоре был обвинен и тот человек, с которым Козаку довелось сидеть в одной камере на базе "Эс Сайлия". Его, наверное, уже обезглавили бы, как других арестованных офицеров, но пошел какой то торг. Сам же сиделец весьма убедительно симулировал безумие на почве религиозного фанатизма.

Любопытно еще и то, что мужчина этот подумал на Козака, что он - подсадная утка. Когда Иван услышал такое от него, то долго смеялся.

Ему кое как удалось отбояриться от главного их подарка. Ивану хотели презентовать ценного арабского скакуна. А так посидели неплохо, пообщались с интересными людьми, обзавелись новыми связями, важными знакомствами, каковые, возможно, им еще пригодятся.

Рано утром, в день намеченного ими отъезда в Таиланд, их привезли в Умм Салаль. Это был тот самый форт, в котором Анна провела несколько беспокойных дней и ночей, именно то место, которое Сахид назвал истинным сердцем Катара.

Охранник, знакомый госпоже Козаковой, провел супругов через открытые ворота. В самом центре периметра, образованного стенами старого арабского форта, стояли двое молодых мужчин. Они были в простых арабских одеяниях и только что совершили утренний намаз, даже коврики не успели убрать. Увидев супружескую пару, привезенную в этот старинный форт, арабы, улыбаясь, двинулись им навстречу.

Всего через каких то два дня Иван и Анна, уже находящиеся в курортном коттедже на острове Самуй, будут смотреть репортажи мировых СМИ об отречении эмира Катара. Тогда они вспомнят этих двух молодых людей, вышедших к ним не в богатом облачении, не в парадных офицерских мундирах, а в обычной домашней одежде. Так, как будто они были их друзьями или родственниками.

Это были Тамим бин Хамад Аль Тани, будущий эмир Катара, и его брат Салех, отныне второй по значимости человек в правящей семье.

Когда между двумя зубцами стены, казавшимися полупрозрачными из за дивного розоватого освещения, как и всегда, неожиданно для наблюдателя, показался край солнечного диска, Иван и Анна стали прощаться. Катарцев ждали свои дела, весьма непростые обязанности. На следующий день в их небольшой стране поменяется власть, и один из них станет главой государства.

У супружеской пары, выехавшей прямо из Умм Салаль в аэропорт, чтобы успеть на утренний рейс Доха - Бангкок, тоже имелись свои планы.

Иван и Анна Козаковы отправлялись на отдых, но уже знали, что вместо двух недель им дадут отдохнуть лишь одну. Анне предстояло вернуться из Таиланда в Москву и предоставить исчерпывающий доклад о том, что случилось в Дохе, Антонову и прочему начальству.

Что касается Айвена Козака, то его трехлетний контракт с компанией "Армгрупп" истекал в конце июля нынешнего года. Майкл Сэконд, куратор Козака по линии лондонской фракции этой структуры, предложил ему подумать о заключении нового договора на весьма выгодных условиях. Точно такое же пожелание передал своему самому ценному агенту через Анну Козакову их общий московский куратор. Фактически это был приказ.

Антонов, а затем и высокое руководство ГРУ обратили особое внимание на один из фрагментов переписки крупной охранной структуры, обнародованной неким сыном человеческим в "Третьей книге джунглей".

Там говорилось вот что:

"Парни из ЦРУ, а также некоторые наши коллеги из "Армгрупп" этой весной собирали сведения о ядерных испытаниях Советов в среднеазиатском регионе.

Дэвид, они явно что то задумали".

Перед Антоновым Званцевым и его командой была поставлена конкретная задача: собрать максимум информации по данной теме и выяснить, что или кто за этим стоит.