Пасть дьявола

— Сергей Сергеевич, вы знакомы с гипотезой Макарова, Гончарова и Морозова? — спросил Гриша. — Изучив огромный материал, эти ребята пришли к выводу, что Земля имеет как бы некий «силовой каркас». На нем покоятся плиты правильных геометрических очертаний. Ну вроде футбольного мяча, сшитого из отдельных кусков кожи. «Швы» между плитами, то есть ребра скрытой под ними «силовой решетки», совпадают со многими срединно-океаническими хребтами, разломами земной коры, зонами активных поднятий и опусканий…

— Ты собираешься прочитать целую лекцию? — перебил Гришу Сергей Сергеевич.

— Авторы этой гипотезы считают, что как раз на стыках плит, в точках пересечения линий «силового каркаса» происходят всякие непонятные и загадочные вещи, — не обращая внимания на реплику, продолжал Гриша. — Якобы именно здесь располагаются центры минимального и максимального атмосферного давления, зарождаются ураганы. Тут же будто бы находятся основные нефтяные месторождения и даже центры древних цивилизаций. Одним из таких районов является и «Пасть дьявола».

— Универсальная теория, — покачал головой Лунин. — Берется объяснить все загадки на свете. Но почему же исчезают здесь суда и самолеты? В чем все же причина?

— Ну если честно сказать, объясняют они это довольно туманно, — ответил за Гришу Сергей Сергеевич. — Просто неким воздействием гипотетических узлов «силового каркаса», пересекающихся именно в этих местах.

— Да, туманно, — протянул Андриян Петрович. — По-моему, весьма уязвима их оригинальная гипотеза. Во-первых, даже не математику ясно, что скроить земной шар, как и футбольный мяч, можно тысяча одним способом из, равных наборов правильных геометрических кусочков. Так что каждый может рисовать «силовой каркас» по своему желанию.

— Ну, ребята выбирали рисунок «силовой решетки» не произвольно, а исходя из реальных данных различных наук, — пробовал возразить Гриша. — Они обнаружили закономерность в кажущемся хаосе.

— Или просто начали подтягивать к узлам «силовой решетки» все любопытное из самых разных наук? — наседал на него Лунин. — Не буду касаться других наук, но метеорологию-то уж вы, ради бога, не трогайте. Центры атмосферного давления непрерывно перемещаются, вся атмосфера подвижна, а вы хотите ее привязать к жесткой решетке! Ураганы зарождаются в точках соединения плит! Ну как вы, океанограф, можете повторять подобную чепуху? Ведь эти точки располагаются и на суше, некоторые в центре материков, в Арктике и в Антарктиде. А ураганы возникают лишь над океанами, да и то в узкой, строго локализованной полосе — у экватора. И причины этого нам давно известны, ничего общего не имеют с каким-то мистическим воздействием таинственных «силовых линий».

— Что, Гриша, трещит по швам гипотеза? — засмеялся Волошин.

— Ну что, в самом деле! — не унимался Андриян Петрович. — Ведь в своей области, как и полагается ученым, вроде относятся к разным скороспелым гипотезам скептически. А расскажи им сказочку о космических пришельцах или таинственной «Пасти дьявола», тут же готовы рты разинуть от восторга и всему верят…

Что произошло в этот момент, я не смогу толком рассказать.

Дирижабль вдруг резко провалился куда-то вниз, так что на какой-то миг мне показалось, будто пол гондолы ускользнул из-под моих ног и я парю в воздухе. А потом нас стало швырять из стороны в сторону с такой силой, что все мы повалились на пол, пытаясь за что-нибудь ухватиться.

Только Локтев не потерялся, намертво вцепился в рукоятки управления, и это нас спасло.

Двигатели натужно, дико взревели. Потом один из них заглох, за ним второй…

Вскочивший Волошин кинулся на подмогу к Локтеву.

А нас все швыряло, крутило, бросало то вниз, то вверх.

Двигатели загудели снова…

И вдруг так же внезапно все успокоилось. Дирижабль летел плавно, словно с ним ничего и не было. А мы еще сидели на полу и потрясено переглядывались: профессор Лунин, Гриша и я.

И фигура Бориса Николаевича, застывшего у пульта управления, все еще была словно скована неимоверным напряжением…

— Что это было, Сергей Сергеевич? — срывающимся голосом спросил я.

— Локальный ураган. Скрывался вон под тем облаком, — ответил вместо него Андриян Петрович. — Мы в него случайно залетели. Уникальное явление, редкостное.

Он вскочил и кинулся к приборам:

— Только бы самописцы все зафиксировали! Неужели отказали?! Нет, вроде работают нормально. Крепко нам повезло!

— Спасибо Борису Николаевичу, — сказал Волошин.

— Что? Ах вы в этом смысле… Да, конечно, молодец, он действовал блестяще. А ведь мы на какой-то миг даже невесомость испытали, когда проваливались, а? — покачал головой Лунин.

— Да, — засмеялся Сергей Сергеевич. — Как в падающем лифте. — И повернулся ко мне: — Понравилось?

— Не очень, — честно ответил я.

— Зато теперь сможете правдиво описывать ощущения, какие при этом возникают. Даже такие мощные нисходящие потоки воздуха для нашего кораблика не страшны, не то что для дирижаблей старых конструкций! — не удержался он, чтобы не похвастать. Но сейчас Волошин имел на это полное право.

— Какой интереснейший район! — снова начал восхищаться Лунин. — Но тут нужно держать ухо востро, дорогие мои воздухоплаватели. Несколько лет назад в здешних местах исчез двухмоторный самолет. Его долго искали. И только через год обнаружили обломок крыла. Исследование показало, что самолет попал в турбулентный поток необычной интенсивности. Видимо, наткнулся на такой же ураганчик.

— Да, ловушка опасная, — кивнул Сергей Сергеевич. — Но, оказывается, и вы, Андриян Петрович, следите за сообщениями о загадках «Бермудского треугольника»?

— Небось грамотный, — слегка смутившись, отшутился Лунин. — Только в отличие от вас не уверяю, будто самолет пропал бесследно. И объясняю его гибель вполне естественными причинами. Воздушный океан не безопасней обычного. Сами только что убедились.

— А «Прекрасная Галатея»? Где она или хотя бы люди с нее?

— Оставьте, Сергей Сергеевич! — отмахнулся Лунин. — Неужели вы всерьез верите в эти сказки? Я же понимаю, вы поддерживаете их лишь для того, чтобы людям скучать не давать, такой уж у вас характер. И прекрасно! Но ведь некоторые начинают о «загадках» «Пасти дьявола» всерьез рассуждать, даже, видите, теоретическую базу пытаются под них подвести. Сколько стыков, узлов насчитали у своей «силовой решетки» создатели универсальной гипотезы? — повернулся он к Грише.

— Кажется, шестьдесят.

— Значит, шестьдесят, а то и больше критических «горячих точек» на планете, где должны происходить всякие невероятные события, так? Почему же прославилась одна «Пасть дьявола»? Отчего лишь она одна заслужила столь зловещую славу?

— Не только она. Есть еще «Море дьявола» в другом полушарии, в районе Филиппинских островов. Там тоже пропадают при загадочных обстоятельствах суда и самолеты. А Ив Сандерсон насчитал таких точек даже десять…

— Вот как! Тогда получается, вся Земля одинаково загадочна. С этим я согласен.

Тут и Сергей Сергеевич со смехом поддержал Лунина:

— Нет, Гриша, сдавайтесь. Гипотеза, конечно, оригинальная, но весьма сырая. И Андриян Петрович сразу нащупал ее ахиллесову пяту: аналогичные явления должны повторяться во всех без исключения узлах предполагаемой «силовой решетки».

— А какой центр древней цивилизации вы обнаружили в этих волнах? — не мог успокоиться Андриян Петрович. — Затонувшую Атлантиду?…

Тут Костя снял наушники, отключил аппаратуру и мрачно объявил:

— Крепко сердится шеф. Будет нам тот компот…

И мы замолчали, думая о самом реальном, что нас ожидало, — о разносе за долгую задержку.

К утру океан совершенно успокоился, и ученые смогли наконец заняться исследованиями.

Сергей Сергеевич попросил начальника рации снова дать послушать обрывки последних переговоров по радио с пилотом пропавшего самолета, которые вчера удалось записать на магнитофон. Я, конечно, отправился с ним и попросил пойти и Володю Кушнеренко, чтобы он мне перевел все в подробностях. Сам я, к сожалению, не настолько хорошо знаю английский.