Золотой Будда

— Если не сработает закон подлости, все, включая освобождение пленников и бегство с ними, пройдет без сучка и задоринки, — произнес Кабрильо. — Самое интересное начнется, когда мы все окажемся на борту и попытаемся выйти из гавани. В то мгновение, когда защитники залива увидят, как мы снимаемся с якоря и направляемся через пролив в открытое море, они непременно сообразят, что что-то здесь нечисто. И вот тут-то нам мало не покажется. Мы точно попадем в самое пекло.

Линда взглянула на Кабрильо.

— У нас достаточно оружия, чтобы заставить их замолчать.

— Верно, — согласился Кабрильо. — Но мы не сможем ударить первыми. Если они атакуют «Орегон», то нам не останется ничего другого, кроме как защищаться.

— Ни для кого из нас не секрет, — произнес Сенг, — кого именно мы вытаскиваем из тюрьмы. Это кто-то очень важный, иначе бы мы не стали заключать контракт на эту работу.

Кабрильо взглянул на него.

— Мы хотели сохранить это в тайне, пока не доберемся сюда. Они — кубинские врачи, журналисты и бизнесмены, которые были в оппозиции правительству Кастро, все уважаемые люди, мужчины и женщины. Кастро знает, что на свободе они представляют для него определенную опасность. Если они доберутся до кубинского поселения в Майами, они смогут использовать его в качестве базы для организации революционного движения.

— Значит, это выгодный контракт?

— Десять миллионов долларов, если мы доставим их в целости и сохранности на территорию Соединенных Штатов.

Сенг и другие, стоящие вокруг голографического изображения, довольно улыбнулись.

— Это будет приятной скромной добавочкой в наши копилки, — сказал он за всех.

— Делай добро за хорошее вознаграждение, — Кабрильо широко усмехнулся. — Это наш девиз.

Ровно в 20.30 Сенг с маленьким отрядом подошел к берегу на подлодке «Номад-1000», два моряка остались на борту для охраны. Подводная лодка больше напоминала какую-нибудь фешенебельную яхту, чем военную субмарину. На поверхности она развивала высокую скорость благодаря мощному дизельному двигателю, а под водой использовала аккумуляторные батареи. Со скоростью в двенадцать узлов она могла погружаться на глубину до тысячи футов. Внутри с комфортом могли разместиться двенадцать человек, но сегодня ей предстояло взять на борт в три раза больше, чтобы доставить всех за один заход.

Заслонки в гидроотсек закрылись. Лебедка стала медленно опускать подлодку в центр «Лунной заводи». Оператор заглянул в комнату управления и получил дальнейшие указания от Кабрильо. Затем, очень медленно, большой агрегат спустили в черную воду. Как только он достиг цели, ныряльщики отцепили тросы и отплыли на безопасное расстояние.

— Проверка связи, — произнес Сенг. — Как слышите?

— Как будто мы с вами находимся в одной комнате, — заверила его Линда.

— Впереди все чисто?

— Никакого движения, только три рыбацкие лодки направляются к проливу. На глубине в тридцать футов они вряд ли смогут вас задеть веслами или винтом.

— Держи наготове чашечку кофе, — сказал Сенг.

— Счастливо отдохнуть, — бросил на прощание Кабрильо.

— Тебе легко говорить, — отмахнулся Сенг.

Несколькими мгновениями позже огни «Номада» сверкнули, и лодка погрузилась в черные воды гавани.

Пилоты субмарины полностью доверялись центральной управляющей системе, которая направила лодку на нужный курс к докам, расположенным в той части города, где и должна была завершиться их миссия. С помощью детекторов и системы лазерных мониторов им удалось беспрепятственно проскользнуть между бортами двух сухогрузов и продолжить свой путь, оставаясь невидимыми для береговой охраны. Один раз они всплыли на поверхность и, никем не замеченные, воспользовались приборами ночного видения, чтобы просканировать окружающую местность и точно определить местоположение субмарины.

— Наша цель прямо над нами, — доложил старший лоцман.

В этот раз ни оборудование, ни тяжелые боеприпасы не осложняли экспедицию. Каждый имел при себе легкий автомат, и отряд производил впечатление небольшой военной группы, которая, в свою очередь, не вызывала никакого интереса у редких обывателей, попадавшихся ей на пути. Единственное, что в данный момент вызывало у них беспокойство, это насколько опрятно и презентабельно выглядит их форма. Все члены отряда ранее состояли в различных частях вооруженных сил. Они все привыкли беспрекословно выполнять приказы, даже если их выполнение могло стоить жизни. Сенг сам служил в свое время на подлодке, и ни разу еще в его отряде не случалось потерь.

Не успел еще «Номад» встать на якорь у нужного дока, как Сенг в сопровождении своих людей покинул субмарину и устремился по узенькой лестнице к маленькому домику, в котором хранился рабочий инвентарь. Дверь тихо и быстро взломали, и Сенг, мельком убедившись, что никто не видит их маневра, подал своим людям знак следовать за ним.

Огни кранов и кораблей, ожидающих разгрузки, освещали док, как дневной свет, но, к счастью, выход был прямо напротив, и отряд, скрытый тенью, благополучно выбрался из помещения. Затем, разбив людей по парам, Сенг проводил колонну к выходу из дока, обогнув пакгауз.

Часы показывали 21.36. У них было ровно двадцать четыре минуты, чтобы добраться до внешних ворот тюрьмы. Через девять минут обнаружился и грузовик, припаркованный прямо за доками напротив освещенного пакгауза. Сенг сообразил, что этот фургон был сделан на заводе Форда примерно в 1951 году, хотя выглядел он так, будто проехал около двух миллионов километров по плохом дорогам и теперь нуждается в заслуженном отдыхе. На борту с трудом можно было разобрать надпись, сделанную когда-то красными буквами на испанском. Она гласила: «Продукты от Гонсалеса». Догадаться о присутствии водителя можно было лишь по мерцающему огоньку его сигареты.

Сенг подошел к открытому окну, держа в руках свой любимый «Ругер-П97» сорок пятого калибра и тихо произнес:

— Dos.

Водитель с наслаждением затянулся сигаретой без фильтра, и, выдохнув облако сизого дыма, ответил:

— Uno.

— Лезьте в кузов, — приказал Сенг своим людям, — я сяду спереди.

Он открыл дверь слева от водителя и запрыгнул в кабину. Ехали молча по пустынным городским улицам. Через пару кварталов грузовик свернул на главную улицу и направился прямиком на холм Сан-Хуан. Сантьяго, второй по величине кубинский город, располагался в восточной части острова и был основан еще в семнадцатом веке. Окруженный плантациями кофе и сахарного тростника, город походил на муравейник с его узенькими улочками, маленькими площадями и зданиями, украшенными лепниной и балкончиками в испанском колониальном архитектурном стиле.

Сенг сидел молча, внимательно оглядывая боковые улочки, и мысленно возвращался к трехмерному плану города, проверяя, правильной ли дорогой везет их водитель. На улицах почти не попадалось машин, только старенькие пятнадцатилетние автомобили стояли припаркованные вдоль тротуаров, да пешеходные дорожки были заполнены любителями вечерних прогулок после хорошего ужина. Многочисленные кубинские заведения были заполнены веселой пестрой публикой. Вывески многих магазинов выглядели старыми и потрепанными, а другие, наоборот, привлекали покупателей ярким глянцем. Тротуары были чисто подметены, а окна и витрины, казалось, никогда не видели чистящих средств и губок. В целом же люди выглядели вполне счастливыми. Отовсюду слышались веселый смех и громкое пение. Никто не обращал внимания на грузовик, направляющийся в центральную часть города.

Сенг заметил несколько человек в форменной одежде, но их гораздо больше интересовала возможность поболтать с симпатичной девушкой, чем перспектива ловить иностранных диверсантов. Водитель достал еще одну сигарету. Сенг никогда сам не курил и вообще табачный дым переносил с трудом, поэтому, чтобы избежать удушающего смога, он открыл окно и придвинулся к нему поближе.

Спустя десять минут грузовик остановился у центральных ворот тюрьмы. Водитель нажал на газ и проехал еще несколько ярдов вперед.