Когда пробьет восемь склянок

Большая часть корабельных ценностей страхуется у Ллойда. Лорду Чернли наверняка было известно хотя бы о части этих страховок. Он знал и о ценности грузов, и о том, какая фирма или какой банк их отправляет. Ко всему прочему у него имелись сведения о корабле, везущем ценный груз, и дне его отправления.

— Но ведь лорд Чернли — зажиточный человек, — вставила Шарлотта.

— Лорд Чернли пытается создать такое впечатление, — поправил я. — Согласен, чтобы стать членом старейшего клуба по страхованию, он должен был доказать, что у него есть состояние. Но, может быть, он поставил не на ту лошадь или проигрался на бирже. Как бы то ни было, он или нуждается в деньгах, или хотел подработать. Возможно, он действительно богатый, но ведь деньги как алкоголь: некоторые его воспринимают, некоторые — нет. И последним они нужны тем больше, чем больше они их имеют.

Вторую проблему разрешил Доллман: хищение ценностей и команду для этой цели. Склонен полагать, что, имея средства, это было сделать нетрудно. Корабли вашего супруга транспортировали нефть в довольно странные и темные места. Для дела, несомненно, нужны были суровые и твердые люди. Я даже не думаю, что Доллман сам отыскал пиратскую команду. Я лично склоняюсь к тому, что он отыскал только нашего хорошего «друга» капитана Имри, прошлое которого было весьма интересно и поучительно, и дал ему поручение прочесать флот Скураса и подыскать на нем подходящих для команды людей. Когда команду собрали, господа Скурас, Лаворский и Доллман стали выжидать, пока в открытом море не появится первая жертва, а потом отправили вас и вашу стюардессу в отель, взяли пиратскую команду на «Шангри-Ла» и напали на корабль. Причем каждый раз они применяли разные трюки, о которых я расскажу позднее. Во всяком случае, им всегда удавалось захватить корабль. После этого «Шангри-Ла» высаживала плененную команду на сушу под надзор часовых, а в это время пираты отводили захваченный корабль в тайник.

— Не может этого быть! Не может этого быть! — бормотала она. Я уж давно не видел, как женщины заламывают руки, но Шарлотта Скурас именно этим сейчас и занималась. Лицо ее было мертвенно-бледным. Она знала, что все, что я ей сейчас рассказал, — правда. — Вы сказали «тайник», Филипп? Какой тайник?

— Ну а где бы вы спрятали корабль, Шарлотта?

— Откуда мне знать? — Она устало пожала плечами. — Сегодня ночью я что-то плохо соображаю. Может быть, где-нибудь в Арктике или в уединенном норвежском фиорде, а может быть, на пустынном острове. Больше ничего не могу придумать, Филипп! Не так уж много можно найти таких мест: ведь корабль — не игрушка, его не так-то легко спрятать.

— Есть миллионы мест, где можно спрятать корабль. Практически в любой точке моря. Для этого достаточно его просто потопить.

— Вы… вы хотите сказать…

— Именно это я и хочу сказать. Корабль опускают на грунт. Западнее зунда и восточнее острова Дюб-Скейр имеется очень милое водное пространство с красивым названием Глотка Мертвеца. Судя по всему, там находится самое большое кладбище кораблей во всей Европе. Достаточно при отливе открыть в корабле люки, и судно быстро пойдет на дно. Как показывает таблица приливов и отливов, все корабли были потоплены приблизительно в полночь. «Погребение в полночь», — как красиво сказал поэт. Но в данном случае дело отнюдь не красивое — по крайней мере, для страховых компаний.

Странно. И почему только мне раньше не пришла в голову эта мысль? Глотка Мертвеца — подходящее название. И при этом оно нанесено на карту четким и жирным шрифтом, название даже бросалось в глаза… Но только не для человека по имени Калверт.

Она, разумеется, не могла знать, о чем я думал, и спросила:

— Дюб-Скейр? Но… Но ведь там находится замок лорда Кирксайда.

— Не «но», а «потому что». Тайник был отыскан вашим супругом. — (Если это и сделал кто-то другой, то все равно по подсказке сэра Энтони). — Я недавно узнал, что ваш супруг и лорд Кирксайд часто вместе выпивали. Я вчера его видел, но он не захотел говорить. Ни он, ни его милая доченька.

— А вы действительно уже многое здесь узнали и со многими познакомились. Я не имела чести познакомиться с его дочерью.

— Это дело поправимое. Она считает, что вы старое и жадное до денег чудовище. Поистине очень милая девочка. Но запуганная. До смерти запуганная. Боится и за свою жизнь, и за жизнь других людей.

— Но почему?

— А как вы думаете, каким образом нашим «друзьям» удалось привлечь на свою сторону лорда Кирксайда?

— С помощью денег. Подкупили…

Я покачал головой.

— Лорд Кирксайд — шотландец и джентльмен. Старине Скурасу за всю жизнь не скопить такой суммы, чтобы подбить лорда Кирксайда бесплатно проехать в общественном транспорте. Возможно, это неудачный пример, ибо лорд Кирксайд никогда не узнает, что такое общественный транспорт — разве что под него попадет. Я хочу сказать, что старика подкупить невозможно. Поэтому ваши добренькие друзья просто взяли и похитили старшего сына лорда Кирксайда (младший живет в Австралии), а чтобы не допустить какой-нибудь глупости со стороны Сьюзен Кирксайд, прихватили и ее жениха. Правда, это пока лишь предположение, но вполне вероятное. Официально значится, что оба они погибли…

— Нет, нет, не может быть! — прошептала Шарлотта, держа руку у рта. — Голос ее дрожал. — Быть этого не может!

— Может. Это логически вытекает из событий и, кроме того, очень эффективный метод, знаете ли. По той же причине похитили сыновей вахмистра Макдональда и жену Дональда Мак-Ихерна. Чтобы купить их молчание и сотрудничество.

— Но… но ведь люди так просто не пропадают?

— Мы имеем дело не с дилетантами, а с умными, даже гениально умными преступниками. Все исчезновения произошли при таких обстоятельствах, что казалось, что жертвы не исчезли, а просто погибли — причем от несчастных случаев. И пропали не только они, но и другие. Например, те, которые имели несчастье находиться поблизости на собственных судах в то время, когда наши «друзья» выжидали часа, чтобы потопить похищенный корабль.

— Но разве полиция не обратила на это внимания? Ведь наверняка покажется странным, когда в одном районе периодически исчезают маленькие суда?

— Два таких судна они тащили пятьдесят или даже больше миль, чтобы потопить подальше или выбросить на скалы. Еще одно исчезло в другом районе. Четвертое вышло из Торбея и только потом пропало. Все несчастные случаи имели разные причины. Поэтому они и не возбудили особых подозрений.

— Да, вы правы. Знаю, что правы. — Она покачала головой, как будто ей все еще не верилось. — Это многое объясняет… Но какая от этого польза? Они все равно успеют скрыться. Ведь Лох-Хоурон…

— Откуда вы знаете, что наши подозрения связаны с Лох-Хоуроном?

— Дядюшка Артур рассказал мне прошлой ночью в рубке. — Ее голос прозвучал удивленно. — Разве вы не помните?

Я вспомнил. Со стороны Дядюшки Артура это было глупым и едва ли не предательским заявлением. Хорошо, что он ее сейчас не слышал. Я сказал:

— Калверт на пределе, мадам. И память начинает изменять ему. Конечно, они успеют скрыться… Вернее, попытаются. Но не в ближайшие сорок восемь часов. Они посчитают, что у них достаточно времени. Ведь не прошло и восьми часов, как мы приказали вахмистру Макдональду сообщить, что мы отправляемся на материк за помощью.

— Понимаю, — сказала она смущенно. — А что вы делали сегодня ночью на Дюб-Скейр, Филипп?

— Я успел не так уж много. — Это была еще одна вынужденная ложь. — Попытался найти подтверждение своим предположениям. Подплыл к берегу, к маленькой искусственной гавани, и открыл ворота ангара. Очень интересное помещение: не только в три раза больше, чем кажется снаружи, но и сверху донизу заполнено снаряжением для подводных работ.

— Для подводных работ?

— Господи! Вы представляетесь мне такой же глупой, как я сам. Как, вы думаете, достают драгоценности с потопленных судов? Они используют специальное судно, которое находится в потайном ангаре Дюб-Скейра.