По дороге в Дамаск (СИ)

- Не только для отчета... На информационном поле тоже идет война.

- Этот ролик будет выложен в Интернете?

- Да, в ближайшие дни. Пусть "крысы" и их покровители знают, что их излюбленный прием - террор - может быть применен и против них самих. И будет применяться впредь, как мы это продемонстрировали сегодня - здесь и сейчас.

Двое из бойцов, закинув автоматы за спину, достали из карманов разгрузочных жилетов баллончики с краской. Один из них, подойдя к посеченной осколками стене, стал выводить, смещаясь справа налево, выпускаемой из баллончика ярко красной струей надпись на арабском. Второй, переместившись к другой стене, противоположной от входа, тоже занялся настенной живописью, но оставляемые им граффити были уже на русском.

- Ты спрашивал про оплату, Иван... У нас имеются свои устоявшиеся расценки.

Саныч, закурив сигарету, сунул пачку и зажигалку обратно в кармашки разгрузки, устроенные на липучках. Иван обратил внимание, что старший, а также Мыкола, единственные из всей их группы, кто по прежнему укутаны в "арафатки". Причем бритоголовый так плотно намотал свою "куфию", что в оставленную им щель видны лишь глаза.

- За участие в подобной этой акции - по пять штук зеленью на брата, - выпустив облачко табачного дыма, сказал старший. - За мирняк - пятьсот баксов за голову. За каждого убитого рядового "тапочника", если он при оружии - штука баксов. За зверушек посерьезней, уровня полевых командиров, или тех, кого мы приговорили, когда освободили вас - бонусные прибавки. После завершения акции скалькулируем и произведем расчет - наличными.

- Местным... тем, что участвуют в этом... мероприятии, тоже платят?

- А как же. Но эти получают сирийскими фунтами, а не "зеленью".

- Сколько, если не секрет?

- От десяти до двадцати тысяч фунтов в день.

- Мне это ни о чем не говорит.

- Один бакс по плавающему курсу котируется в промежутке семьдесят - сто местных фунтов...

Пока старший перекуривал и пока они с Козаком обсуждали денежную тему, на стенах спортзала, устеленного телами жертв их налета, появились граффити. Особое внимание Ивана привлекли надписи на русском, нанесенные краской из баллончика:

"КРЫСЫ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД!"

"СИРИЯ, РУССКИЕ С ТОБОЙ!"

"СЛАВА БАШАРУ АСАДУ!"

"СЛАВА РОССИИ!"

"СМЕРТЬ ДЖИХАДИСТАМ!"

"СМЕРТЬ ВРАГАМ БАШАРА И РОССИИ!.."

Эти только что нанесенные надписи, на русском и на арабском, как и те надписи, что появились в коридоре и вестибюле здания, снимали на свои камеры Толстый и еще один боевик из их команды.

Старший посмотрел на часы. Дело сделано, материал отснят, пора уходить. Он уже готов был дать команду своим, чтобы закруглялись здесь и в темпе двигали к поджидающим их транспортам, как вдруг случилось то, что не вписывалось в его планы.

Пустые глазницы высоких узких окон спортзала вдруг осветились вначале призрачно зеленым, а затем ярко белым светом.

Саныч быстро сместился к простенку. Остальные бойцы тоже мигом заняли позиции у лишенных оконных рам проемов.

В ночное небо одна за другой, шипя, разбрызгивая искры, взмыли еще две сигнальные ракеты. И вновь вначале была выпущена кем то зеленая, а затем, с интервалом в несколько секунд - белая!

Тот, кто воспользовался ракетницей, тот, кто подавал сигналы или же обозначал себя, указывал свое местонахождение, расположился совсем неподалеку, всего в трех или четырех кварталах от школы!..

Из динамика портативной УКВ рации, закрепленной в кармашке разгрузки Саныча, послышалась возбужденная скороговорка.

На связь вышел водитель одной из двух оставленных на перекрестке "тачанок". Он говорил быстро, глотая слова. Козак находился неподалеку от Саныча; понял он из услышанного немногое, однако слова "тревога" и "чужие" все же разобрал.

Старший поднес к губам "моторолу". Но прежде, чем он успел сказать хоть слово, со стороны перекрестка донесся басовитый клекот КПВТ.

- Оружие к бою! - громко скомандовал старший. - Антон! Филин! Толстый! Идете замыкающими! Остальные... бегом к машинам!

Он дернул застывшего "новичка" за рукав.

- Тебе что, отдельная команда нужна! Бегом на выход! - Он остановил одного из боевиков. - Марат, присмотри за ним!

Они не стали возвращаться через заваленный трупами коридор, а выбрались через окна. Иван, оказавшись снаружи, увидел на площадке перед зданием, возле угла, три силуэта - два мужских и один женский.

- Иван?! - окликнула его Джейн. - Что происходит?

- Понятия не имею...

- Хватит базарить! - зло произнес Марат. - Эй, ты! - он схватил женщину за локоть. - Бегом в машину! Шевели булками, кому сказано!..

В темное небо вновь взлетела сигнальная ракета! Вся округа разом окрасилась в призрачный зеленоватый свет; теперь уже можно было разглядеть расположенные по другую сторону от здания школы каркасы полуразрушенных строений...

К клекоту "Владимирова" присоединился внушительный голос ДШКМ!.. В своеобразную перекличку с ними тут же вступили еще два или три станкача! А в промежутках между рокотом крупнокалиберных пулеметов теперь уже были слышны и автоматные очереди...

Иван, пригибаясь, переместился к "роверу".

Пахнущий гарью и пылью воздух над ближними кварталами теперь уже гудел от выстрелов! Всего в каких трех сотнях метров от них, на одной из соседних улиц, разгорается бой! Что там происходит, пока непонятно... Сам перекресток находится вне прямой видимости; колонна, проехав его и оставив там мобильное заграждение из двух тачанок, повернула на одну из внутриквартальных улиц.

От другого крыла здания к машинам потянулись фигурки боевиков. Некоторые усаживались в кабины пикапов, иные забирались в кузова "тачанок" и занимали место у треноги с пулеметом. Одна из "тачанок" проехала почти до поворота. Но водитель не решился высунуться - пространство между полуразрушенными домами плотно простреливалось. И это было видно даже визуально, по трассерам.

"Тачанка" остановилась; водитель не знал, что ему делать дальше. Может, струсил. Во всяком случае, ехать вперед, пытаться проскочить к перекрестку под чужим огнем, он явно не собирался.

Из окон спортзала выбрались еще трое или четверо - эти побежали к "роверам".

Пальба вдруг разом стихла. Оборвалась так же резко, как и началась. Не слышно было ни стука крупнокалиберных пулеметов, ни автоматных очередей, ни даже щелчков одиночных выстрелов.

Из динамика автомобильной рации - Филин, забравшись в салон, включил ее на прием - звучали возбужденные и, как могло показаться, торжествующие мужские голоса. Возле соседнего джипа совещались о чем то Саныч и Мыкола, к которым присоединился Салех. Вышел из машины и Марат... У этого чемоданчик со спутниковым телефоном - похоже, они сейчас попытаются установить с кем то связь.

С шипением взлетела в небо зеленая ракета - совсем рядом, как показалось, от перекрестка! За ней - вторая! Спустя несколько секунд с северо запада, примерно от переезда, который они проезжали, ответили - двумя "зелеными"!..

И тут же в мертвенно зеленое небо понеслись сигнальные ракеты - еще! еще! и еще! С юга, от Христианского кладбища... Откуда то еще из старого города... От цитадели... Опять зеленые ракеты - со стороны центрального вокзала!.. Теперь с запада!.. Откуда то из новостроек, из Нового Алеппо... С севера, откуда они приехали - целая россыпь сигнальных ракет! Еще ближе к ним взмыли "сигналки"! Вновь с западного направления, из соседнего района Ашрафи!.. И, наконец, сразу несколько сигнальных ракет отстрелили из своих ракетниц те, кто расположился в соседних кварталах этого же района Шах Максуд...