Схватка с оборотнем

— Да, парит, — согласился Климов, расстегивая ворот сорочки и приспуская галстук.

— Теперь бы на речку с удочкой, — сказал человек в шляпе, — вот бы пошли дела!

— Рыболов! — усмехнулся Климов.

— Рыболов, охотник, турист — все, что хочешь, — ответил высокий в шляпе. — Люблю, понимаешь, природу нашу. Родился-то в деревне. Да и сейчас нет-нет, а в нашу Тополевку наведываюсь. Вы-то городской?

Климов внимательно оглядел соседа. Шляпа надвинута на лоб, на красноватом от загара лице спокойные серые глаза, длинный рот с крепкими зубами. Что это — любопытство?

— Городской. Родился в Москве.

— В столице, значит, — определил сосед. — Я там бывал. Ты из какого района?

— С Красной Пресни.

— Ну, — обрадовался высокий, — у меня там брат живет. Волков переулок. Не знаешь?

— Как не знать, — ответил Климов, прищуриваясь. — Ты-то из какой области по рождению?

— Полтавский.

— Как там у вас? Гоголевские места.

— Да у нас там и Короленко жил, — похвастался сосед. — У нас места — на весь Союз лучше не сыщешь! Вот в сентябре в отпуск как махну, так меня оттуда не вытянешь.

Климов скользнул взглядом по волосатому запястью соседа. Было тридцать пять минут третьего. Снова сорвалось свидание, да к тому же этот тип… Черт его знает, с чего он так к нему прицепился?

— Пожалуй, пойду, — сказал он, вставая, — засиделся.

— Не в пивную? — привстал сосед.

— Нет, по делам. — И, энергично кивнув, чтобы пресечь все попытки соседа присоединиться, Климов зашагал к выходу из сквера. Сейчас он проверит, кто и зачем подсел к нему на скамью.

Он вышел, пересек улицу, забежал во двор многоэтажного дома и, зайдя в подъезд, поднялся по лестнице. Как он и предвидел, окна подъезда выходили на сквер. Осторожно, чтобы его не было видно с улицы, выглянул в окно. Сосед по лавочке сидел, угрюмо ковыряя землю каким-то прутиком. Потом поднялся, посмотрел по сторонам и подошел к человеку в коричневом костюме. Тот поднял голову, выслушал, что ему говорит высокий в шляпе, и отрицательно покачал головой. Высокий снял шляпу, почесал затылок и неторопливо побрел из сквера.

«В пивную искал товарища», - решил Климов.

Он спустился во двор, пересек его и вышел на другую улицу.

«Итак, все переносится на следующую неделю, — подумал Климов. — Посмотрим. Если опять не придет, будет похоже па катастрофу… Ничего, надо ждать и не скулить. Там увидим, как и что. Будем действовать по обстоятельствам».

— Ну что у вас? — встретил полковник Скворецкий входящего Луганова.

— Новостей нет, — сообщил Луганов.

— Так. — Полковник привычно пригладил волосы на затылке. — Тут есть одна новость, слышали?

— Какая, товарищ полковник?

— В совхозе «Октябрьский» умер бухгалтер. Некий Рогачев.

— Не слышал, товарищ полковник.

— Смерть неожиданная. Похоже на самоубийство. Но все может быть… Милиция расследовала. Утверждает — самоубийство.

— У вас есть сомнения?

— У меня есть пожелание.

— Слушаю, товарищ полковник.

— Надо постараться выяснить: нет ли причинной связи между этим убийством и работой резидента. Проверить надо. Тем более что покойник оставил письмо. Странное письмо.

— Что в нем?

— Сообщает, что погиб от угрызений совести, что когда-то в немецком тылу был в подполье, потом предал товарищей и с тех пор жил с сознанием своей страшной вины перед людьми… В общем, письмо сами почитайте… Поручите расследование толковому сотруднику и посмотрите, нет ли здесь каких-либо нитей, ведущих к работе чужой разведки.

— Хорошо, товарищ полковник.

— С Мироновым держите связь?

— Держу, товарищ полковник.

— Как у него?

— Выясняет, товарищ полковник. Пока ничего нового.

— Можете идти. Как наметится что-либо конкретное, немедленно ставьте меня в известность.

Луганов прошел в свой кабинет, затребовал письмо бухгалтера Рогачева и долго его изучал. Потом позвонил одному из своих сотрудников:

— Займитесь делом Рогачева из совхоза «Октябрьский». Осмотрите там все. Прикиньте, не похоже ли это на убийство. Постарайтесь взвесить все обстоятельства и завтра мне доложите выводы.

— Слушаюсь, товарищ майор, — сказал голос в трубке.

Луганов еще долго сидел в кабинете. Он обдумывал факты, которые к нему стекались за последнее время. То, что Крайск мог быть избран резиденцией вражеских шпионов, похоже на правду. Город большой, промышленный. В нем штаб военного округа, оборонные предприятия. Вокруг много научно-исследовательских институтов, деятельностью которых всегда очень интересуются на Западе. Одно только удивительно. Несколько лет назад именно здесь, в Крайске, они с Мироновым взяли крупного вражеского агента, действовавшего под фамилией Черняев. Казалось бы, со стороны вражеской разведки вторично организовывать работу на месте, где она только что потерпела неудачу, было большой дерзостью. Но манил их Крайск чем-то очень важным. И, скорее всего, предприятиями, связанными с атомным производством.

Валерка, разинув рот, смотрел на товарища. На побледневшем его лице явственно выделялись веснушки. Димка тоже смотрел на него. Лицо его выражало упорство, зеленые глаза отчаянно блестели.

— Согласен?

Валерка, проглотив слюну, молча кивнул.

— Взрослым — никому! — приказал Димка. — Они все поверили. Пусть! Мы одни знаем, какой был дядя Костя. И мы найдем этого гада.

— Дим, — жалобно сказал Валерка, — может, в милицию сходим? Письмо-то надо показать.

— Нет, — отрезал Димка, — никому. Когда отыщем предателя, тогда пусть все знают. А пока — никому.

— Но как искать-то? — пробормотал Валерка.

Они сидели недалеко от автобусной остановки. Утром Валерка забежал за Димкой, тот вывел его в сад и там прочитал черновик письма Рогачева. Теперь они собирались в город, но зачем, Валерка еще не знал.

— Я сегодня уже в бухгалтерии был, — сказал Димка. — Они там всех знают. Сначала все спрашивали: зачем они мне. Потом назвали. За эти два месяца у нас в совхозе были четверо. Понял? Один из них и есть тот Соколов. Только, конечно, под другой фамилией. Вот смотри. — Он сунул под нос Валерке бумагу с косо нацарапанными фамилиями: Кузькин, Варюхин из облисполкома, Аверкин из облпрофсовета и Дорохов из облплана. Понял?

— Ну? Что, так и сунешься к ним: вы Рогачева знали? Кто ж скажет? Еще по шее вломят.

— Не вломят. Я буду спрашивать, а твое дело следить, как у него настроение изменится. Если это он, знаешь как встревожится!

— Не знаю, — недоверчиво произнес Валерка, — может, лучше как похитрее…

Показался автобус.

— Ты думай, — сказал Димка обиженно. — Придумаешь, что похитрее, я посмотрю. А пока поехали.

Первым на очереди был облисполком. В огромном вестибюле, полном людей, ребята растерялись. Выручил милиционер.

— Вам чего, пацаны? — подошел он.

— Дядя, — кинулся к нему Димка, — нам надо найти Варюхина и Кузькина!

— Это все равно что иголку в сене, — сказал милиционер. — У нас тут поболе пятисот человек работает, где ж я вам их запомню.

— А что же делать?

— Очень нужно, стало быть?

— Очень.

— Поднимитесь на второй этаж, увидите вывеску: «Председатель областного Совета депутатов трудящихся». Зайдите. У секретарши спросите. Она должна знать.

Минуты через три ребята уже стояли перед столом женщины средних лет, которая неспеша причесывалась, поглядывая в зеркало.

— Слушаю, — сказала она нараспев.

— Нам надо найти Кузькина и Варюхина.

— По какому делу?

— По важному.

— По личному или по работе?

Ребята замялись.

— Кузькин в двести тридцать первой, Варюхин в двести четырнадцатой, — величественно объявила секретарша.

Когда ребята вошли, трое людей за столами подняли голову.

— Вы к кому, мальчики? — спросил один из них, лысоватый полный человек.

— Нам бы Кузькина, — сказал Димка.

Валерка, совершенно потерявшийся в такой обстановке, дышал ему в затылок.