Они мечтали (Сборник рассказов)

Что это? Зачем? Откуда? Почему?… Неужели это корабль? Носовая часть… Разве это возможно? А может, чья-то шутка? Наваждение? Попытка отвести общественное мнение от более важной проблемы? Вряд ли! А почему: вряд ли? Всё может быть именно так, как мы считаем, что оно должно быть, но в меру своей врождённой недоверчивости категорически отказываемся даже от одних только мыслей об этом… Стоп! Не туда меня занесло. Да и рано пока делать какие-то выводы. Как бы этого не хотелось… Нужно дождаться конечного результата раскопок. А тогда… Да, тогда и думать об этом!

Но не думать о сегодняшней находке ему в тот день так и не удалось. Равно как и во все последующие, вплоть до сегодняшнего, когда уже всё позади, когда общественность узнала правду…

Через три дня раскопки завершились. Частичные догадки Максима оправдались. Оказалось, что прямо у главного входа Центрального рынка на глубине нескольких метров покоилась оторванная носовая часть корабля. Предположительно – эсминца…

– Семёныч, не будьте же вы таким жестоким! – напирал Максим. – Вот уже и коньяк кончается…

Электрический свет бликовал на широкой лысине объятой серебристым серпом коротких волос. Дряблые щёки приподнялись в насмешливой улыбке, увеличив глубину морщин возле старческих глаз. Владимир Семёнович поправил очки и так же уверенно отрезал:

– Нет!

– Но…

– Нет!

– Семёныч?..

– И не переубеждай! И не думай даже переубеждать меня… – как показалось Максиму, последняя фраза преподавателя гражданской обороны, полковника на пенсии прозвучала менее уверенно, нежели все предыдущие.

– Но Семёныч, вы же сами понимаете…

– Понимаю, ещё как понимаю! Вот именно поэтому и не хочу тебе ничего говорить!

– Как же так?

– А вот так! – полковник погрозил кулаком. – Знаю я тебя, Макс, на всё пойдёшь, лишь бы спокойно на душе не было! Вот скажи, какого мига, понимаешь, ты этим страдать начал? Ведь не твоя это забота. Не твоя! Не ты ведь выкопал!

– Может быть, и не я выкопал…

– Может быть, и не я выкопал! – передразнил Семёныч. – Да гори оно напалмом капиталистической гидры! Разве тебе своих проблем не хватает? Ладно, наливай полную… Да, да, и себя не обижай… Давай, давай, не филонь… Ну, вздрогнули!

Собеседники чокнулись и в момент опустошили содержимое рюмок. Максим закусил кольцом лимона. Владимир Семёнович не стал закусывать, а достал из стола здоровенную сигару, откусил край, выплюнул его на пол и подкурил от полудюжины спичек. Хороший знак. Ещё пару стопок – и как миленький заговорит…

– Я тебе пока не предлагаю… – на выдохе густого дыма пробасил Семёныч.

– Да мне и не требуется… Мне бы лучше про находку…

Семёныч молча смаковал сигару. В такие минуты его не следует ничем озадачивать. Нужно ждать…

– Макс, – полчаса спустя убил тишину полковник, – можешь не распинаться… Когда такое было, чтобы тебе что-то не рассказывал?

– Один раз было. Про шабаш ведьм 76-го года в Мостовом…

– Так я и не знал ничего об этом! – поднял брови старик. – Да и не было вообще…

– Как же, как же… Откуда вы знаете, что не было? Значит, знаете всё-таки!

– Так! Ты мне про ведьм допросы вести надумал? Если ещё одно слово про них – ты знаешь где выход!

– Всё, молчу! Ни слога больше.

– Так бы сразу! – Семёныч сбил пепел в засохшую чернильницу. – Если так уж тебе интересно, расскажу, но вначале пообещай, что ответишь на мой вопрос…

– Обещаю!

– Честно ответишь, без фантазии, как ты умеешь…

Немного поколебавшись, Максим одобрительно кивнул головой. Семёныч продолжил:

– Максимка, знал я тебя ещё сопливым школьником… Шли годы. Ты рос физически, рос интеллектуально. Из худощавого заморыша вырос в широкоплечего, крепкого мужчину. Из хронического хулигана трансформировался в старшего преподавателя кафедры Экологии НУКа. На носу – защита кандидатской диссертации, а ты? Остался всё тем же сопливым школьником… Всё тем же "дайте раскрыть какую-нибудь тайну"! Разве ты не устал совать свой нос в ненужные никому, давно забытые дела, ворошить прошлое? Не пора ли подумать о более важных вещах?

– Устал, Семёныч, ох как устал… – Максим тяжело вздохнул. – Вы думаете, это так просто: захотел и перестал быть мистером "дайте раскрыть тайну"? Фигушки! Только я прекращаю искать ответы на ненужные никому вопросы – что-то внутри меня гаснет, исчезает. Становится так одиноко, так не по себе, что хоть волком вой! Словно ты – не ты, а пустая оболочка тебя, тень человека, не больше… Только тяга к неизведанному помогает наполнить её хоть каким-то смыслом… – на глаза Максима накатили слёзы. – Ладно, давайте, Семёныч… давайте выпьем…

Оба молча выпили не чокнувшись. Владимир Семёнович протянул Максиму сигару. Тот не стал отказываться. Тишина продлилась до последней капли второй бутылки коньяка…

– Макс, что ты слыхал про "Филадельфийский эксперимент"? – якобы невзначай поинтересовался Семёныч.

– Много чего слыхал… – от употреблённого спиртного язык так и чесался что-то рассказать.

– Например?

– Например? Ну, что в 43-м году американцы проводили эксперименты по "дегауссизации" эсминца "Элдридж", с целью сделать его менее заметным для радаров противника и "невидимым" для магнитных мин. Проект назывался "Радуга", если не ошибаюсь.

– И что?

– Что? Кто же не знает: эсминец дважды исчезал. Второй раз – так вообще побывал в районе Норфолка, в нескольких сотнях километров от Филадельфийской верфи, близ которой и проводился эксперимент…

– И ты действительно веришь в эту ахинею дикого бобра в брачный период?

– А почему бы не поверить? Управление научных исследований ВМС США до сих пор замалчивает правду, хотя больше шестидесяти лет прошло. А весь состав двух экипажей – прямые свидетели, способные развеять лишние догадки, или с ума посходили или во время второго эксперимента погибли. Кто врос в металл корабля, кто обуглился, а кого вообще – как жидким азотом заморозило. Страх…

– Может, этому ещё и научное объяснение существует?

– Как же без этого? Хотя только гипотеза… Вообще говорят, что в этом всём Альберт Эйнштейн замешан…

– Как? Сам Эйнштейн?! – наигранно удивился Семёныч.

– Да, есть предположение, что он свою "Единую теорию поля" проверял…

– Интересно, интересно-то как! И что тебе известно об этой теории?

– К сожалению, ничего…

– Почему это?

– Эйнштейн уничтожил все свои записи и разработки.

– Неужели?

– Ну да, насколько мне известно…

– Тебе известно неправильно… Не надо недооценивать возможностей Советской Разведки…

– Как?! – лицо Максима застыло в напряжении. Он был похож на губку, готовую с бесконечной жадностью впитывать в себя всю возможную информацию.

– А вот так! Несколько миллионов дряблых капиталистических бумажек и дело в шляпе, хе-хе. Наши вербовать ох как умели… А считался одним из лучших друзей Эйнштейна…

– Но вы то откуда знаете?

– Витёк, ты забываешь, кем я проработал тридцать семь лет…

– А разве ваше ведомство пересекалось с разведкой?

– Не только пересекалось, но и корректировалось!

Глаза Максима сверкнули словно алмазы на солнце:

– Значит, вы каким-то образом причастны?

– Нет, я только знаю о попытке повторить нашими учёными "Филадельфийский эксперимент"…

– И он удался! – закричал Максим. – Нос корабля, несколько дней назад откопанный возле Центрального рынка!

– Не кричи ты так! – осадил его полковник.

– Но где тогда остальная часть судна? – полушёпотом спросил Максим.

– Затонула где-то в Южном Буге. Эсминцем "Дружба" называлась, если не ошибаюсь. В середине семидесятых это было. Столько времени прошло…

– Но как такое можно было скрыть от общественности? Почему я об этом ничего не знаю?!

– Ты Чернобыль вспомни. Если не жалобы соседних стран – никто б и малейшего представления не имел о случившейся катастрофе! А ты про эсминец там какой-то…