Сицилия – верное лекарство от хандры (СИ)

Я же, недолго думая, достала обновку, купленную еще в Катании – длинное вечернее платье из тонкого трикотажа нежно-бирюзового цвета с вышивкой по груди и разрезу по ноге. Для комфорта - не раз выручавший теплый красный шарф. В общем, найти нас среди темной массы присутствующих можно было быстро. Мы, как яркие огоньки, мелькали: в Ваське проснулся аппетит, и она каждые десять минут бегала от нашего стола к общему, чтобы наложить ограниченную порцию пасхального ужина. Почему ограниченного? Потому что каждый раз была уверена, что все, наелась, хватит. Но тарелка быстро пустела, подруга опять была у шведского стола. Мне же надо было переговорить с Лючией насчет поездки в багетную мастерскую, мы не виделись пару дней, и планы друг друга не знали. Она попросила показать то, что я успела нарисовать, ждать до завтра почему-то не могла, пошли с ней в номер, вернулись в ресторан, она нашла отца, потянула его смотреть. К нам присоединился Марк, поздоровавшись с Пауло и расцеловавшись с Лючией – они так близко знакомы? А веселье нарастало в зале, зачем мы устроили эту беготню во время праздника, мне до сих пор непонятно, видимо, ударила в голову лимончелла и заразила всех общим приподнятым настроем веселья, радушности.

Вернулись за стол, Васька танцевала с итальянцем, ой, блин, с тем, кому она бухнулась с тарелкой на колени. Интересно, кто кого выцепил? Василина, девица будничной скромности, но если выпила, то некоторые замки с этой самой скромности слетают на раз-два, могла, увидев знакомое лицо, и сама подойти. А когда она выпившая, то особенно очаровательна, про луну с неба за свой счет я уже говорила. А мог и итальянец, ну кто пропустит такую Красоту мимо, особенно итальянец, особенно, если нет рядом жены или невесты.

Пауло с Лючией присели ненадолго за наш столик, правда работодатель тут же увлек меня танцевать, Лючия тоже не растерялась, фланировала в медленном танго с Марком, Васька сидела за нашим столиком с итальянцем и, судя по ее томному взгляду, готова была к луне.

Небольшой столик стал нам критически мал, на итальянца никто не рассчитывал, стульев не хватало, места за столом тоже. Марк придвинул мой стул вплотную к своему, я подтянула Пауло поближе, Лючия все равно не вмещалась. Тогда итальянец ловко, по-киношному пересадил Василину к себе на колени, так, что у всех дух захватило, освободив для Лючии и стул и место. Васька расплылась невменяемой бабочкой в объятиях малознакомого красавца. Ну, все, прощай Муз: если не успела дописать рукопись до конца, то уже и не допишет в ближайшее время. Не до того ей. Сначала будет плавиться от удовольствия рядом со жгучим красавцем, потом страдать от его отсутствия. Издатели в пролете, что стоило ему появиться на пару дней попозже? Глядя на счастливую подругу, придушила в корне свое недовольство.

Василина если влюбляется, то сразу, быстро и очень остро, растворяясь в предмете своих чувств по самую макушку, не замечая ничего вокруг. Вернее замечает все, но через призму своих чувств, она готова делиться своим счастьем со всем миром и радовать даже тех, кого на дух не переносит. И сейчас я видела по ее пьянющим от счастья глазам, что Васька готова не только луну…, но и скормить с ложечки весь свой мир человеку, который с робкой нежностью, так несвойственной итальянцам, заглядывает ей в глаза.

- Василина давно его знает? - спросил на ухо Марк.

- Нет, - немного взгрустнулось мне от зависти, ну почему я не умею так, как она, - только что влюбилась.

- Она же замужем, - удивился он с легкой претензией.

- Марк, - вздохнула я, потянула носом - приятная у него туалетная вода, сидели мы совсем близко. Его рука на спинке моего стула. Повезет же кому-то! – У нее так сложно все дома, пусть отдохнет, может, благодаря этому мужчине, она взглянет на свою жизнь под другим углом и наведет в ней порядок.

Увидела легкую дымку осуждения в его взгляде.

- Ты пуританец?

- Нет, но мне больше верность импонирует.

- Василина – творческий человек, она без влюбленности не может жить, она просто чахнет и погибает медленно и мучительно. Она влюбляется в людей, в книги, в фильмы, приехала на Сицилию и влюбилась сначала в Катанию, потом в сицилийцев, в этот дворец, она потихонечку начинает учиться любить себя. И влюбленность - это еще не любовь, но ей пока важно чувствовать, что ее восхищаются. А итальянец на нее запал, я понимаю, что для него это развлечение на один ужин, но Ваське пока и этого достаточно. Не надо ее осуждать.

- Я и не думал осуждать... Я…

- Василиса, пойдем потанцуем, - Пауло дотронулся до моего локтя.

- Конечно, - обрадовалась я.

Все же суть итальянского мужчины – это флирт, даже если он точно знает, что продолжения не будет. Флирт ради самого флирта. Пауло годится мне в отцы, и у нас с ним отношения исключительно рабочие, он приятный, интересный человек, но отношения ра-бо-чи-е. И он об этом прекрасно знает, но инстинкт, который просыпается, если рядом появляется женщина от 18 до 50 лет, физически непреодолим итальянцем. Если итальянец не скажет пару банальных комплиментов, не заглянет проникновенно в глаза, не прижмет вас вплотную – это уже не итальянец. И Пауло не исключение. Я с интересом наблюдала все его ухаживания, причем в нем существовали два человека: один – деловой партнер, у которого крепкая семья и тут, кстати, его дочь, которая все видит и понимает, и другой - закаленный, проверенный не одно поколение мачо. Бедный, он за пять минут танца раз восемь переметнулся из одного лагеря в другой. Под конец танца я, не выдержав его метаний, рассмеялась. Он, придя в себя, тоже расхохотался.

- Василиса, ничего не могу с собой поделать, если рядом появляется такая красивая женщина, - повинился он, но без особого сожаления.

- Пауло, даже если и некрасивая, итальянский мужчина все равно включает режим флирта.

- Василиса, ты не права, - вздохнул он, - некрасивых женщин не бывает, каждая прекрасна по-своему.

Тут уже расхохоталась я во весь голос, привлекая к себе внимание окружающих. Подошли к нашему столу, я все еще не могла успокоиться. Лючия с Марком что-то оживленно обсуждали.

- Пауло, у русских есть такая поговорка. «Некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки».

Марк фыркнул коротким смешком. Лючия с Пауло вдумывались несколько секунд в смысл формулировки и потом начали хохотать до слез. А Василина со своим сицилийцем была на другой планете, она, по-прежнему устроившись с комфортом у него на коленях, плавилась в его руках, его глазах. Он что-то тихонько ей рассказывал, она с улыбкой кивала в ответ.

- Лючия, - позвала я новую приятельницу, когда Пауло отошел, - а как итальянские женщины относятся к ухаживаниям своих мужчин за другими женщинами.

- По-разному, да и мужчины разные. Кто-то просто раздает комплименты и дальше не сделает ни шагу, а кто-то постоянно изменяет женам. Мама привыкла, что папа флиртует, а мне было бы неприятно, если бы мой муж вел себя так же, как мой отец.

- Подожди, если рядом сидит жена, то мужчина тоже может флиртовать с другой.

- Василиса, есть разные степени флирта. Воспитанный мужчина всегда скажет комплимент знакомой женщине, даже если рядом жена, но далеко не каждый будет обниматься с другой женщиной, если рядом жена.

- А если жены рядом нет, но рядом ее подруги или родственники? – чужая логика завораживала.

Лючия на мгновение задумалась.

- Скорее всего, будет флиртовать, потому что если он этого делать не будет, то что-то с ним не так, но спустит дело на тормозах на глазах у всех, потому что сицилийская жена – это сила.

- То есть? Даже если ему и не хочется, он все равно должен себя стимулировать к флирту.

Лючия рассмеялась.

- Нашим мужчинам всегда хочется. Это все равно, что не хотеть воды или вина. Если ты увидел воду, то пить хочется, если обеденное время, то хочется вина, если утро, то хочется эспрессо. Дальше флирта это может и не зайти. А флирт – это только игра, и в нее играют, как правило, двое.