Шизофреник на капитанском мостике(СИ)

- Проснётесь, - говорил им, - здесь оружие. Оружие дал вам бог. Уверуйте в бога.

2. Мы не рабы

Вернулись в саклю Гория Джошуа втроем. Вечерело. Настала пора уходить. Собрав съестное, оставшееся оружие, документы, я заставил Сулико быть проводником до границы с Абхазией, обещав отпустить через сутки-двое. С собой взяли деньги, несколько единиц запасного оружия, мины, гранаты. Остальное привели в негодность.

Рядом со мной, с самозарядной снайперской винтовкой системы Драгунова, с винтовкой СВД, со связкой другого оружия, сгорбившись, ковылял "русский снежный человек", одиннадцать лет бывший рабом поганых грузин.

Владимир Айбабин, худой, борода до пояса, жидкие слипшиеся волосы до плеч, не сдавался. На лице его выделялся острый нос, и странные, мрачно горящие глаза. Переодеться он не пожелал, был одет в рваный плащ и драные галоши. Глаза его говорили, что это был воин, не раб.

3. Погоня

На второй день бегства нас обнаружил "Ирокез", грузинский патрульный вертолёт UH-1 американского производства. Все залегли в завал из камней. Вертолёт быстро увеличивался в размерах.

- Военная грузинская полиция, - ревел голос из громкоговорителя по-русски. - Мы знаем, что вы убийцы сванов. У вас нет шансов, сдавайтесь.

Вертолёт кружил так низко, что можно было заглянуть в застеклённый кокпит. "Ирокез" нёс трёх вооружённых людей. Пилот и человек в камуфляжной форме сидели в кабине. Третий целился из мощной винтовки с телескопическим прицелом, выставив её из двери. Грохнул выстрел, пуля рикошетом от камня ушла в сторону. Стрелок высунулся из открытой двери вертолёта. Я отчётливо видел его овальное лицо с большим носом. Грузин готовился к следующему выстрелу.

Чуть приподняв ствол штурмового, ручного пулемёта Aug-77, я прикоснулся к спусковому крючку. Короткая очередь в два патрона. Попадание точно в цель. Вертолётчик-стрелок машинально прижал руки к изуродованному лицу, и откинулся назад. Он умер сразу, не успев вскрикнуть. Вертолётная кабина забрызгалась кровью. Человек в камуфляжной форме оттаскивал труп от двери. Круглолицый пилот с ужасом смотрел на забрызгавшую его мозговую ткань стрелка. Глаза у круглолицего полезли на лоб, пилот схватился одной рукой за пристяжной ремень, другой за рычаг и нырнул на пол. Вертолёт качнуло, хвостом он задел скалу и замер. Потом перевернулся кверху брюхом, и рухнул, чуть ли не возле нас.

Странно, но упавший грузинский, наглый и агрессивный геликоптер не взорвался.

4. Грузинский спецназ выбрал себе дичь для охоты

Когда пыль улеглась, из кабины вытащили невредимого, безумного от страха пилота. Третий военный погиб при падении.

Заикаясь, на грузинском языке пилот сообщил, что за нами по пятам идут пятеро не вооружённых гражданских лиц с собаками. За гражданскими - рота грузинского спецназа, сотня человек, обученных американскими инструкторами. Командует спецназом, американский инструктор Самуэль Траутмэн.

Рация вертолёта работала, я приказал Сулико "запугать" и обозлить грузинский спецназ. Потерявший лицо пилот соединил с ротой, преследовавшего нас горского боевого подразделения. Сулико что-то прокричала по рации по-свански или по-грузински, ей что-то ответили.

- Что ты им сказала? - спросил я Сулико.

- Выбрали дичь для охоты - зелёного берета, героя войны, американца, у него заслуженная Почётная медаль Конгресса, - смеясь отвечала Сулико, - они мне не верят.

Я улыбнулся. Насчёт Почётной медали Конгресса Сулико угадала. Угадала и насчёт зелёного берета. Только не американского, а русского.

Голубого берета, из Войск Дяди Васи.

- Скажи, чтобы соединили с Траутмэном, я с ним поговорю по-английски, - сказал я, - какие позывные у командира?

- Один, три, семь, семь. "Вожак Стаи" в "Волчьем Логове" два, шесть, восемь, - поспешно ответил пойманный с поличным пилот. Он подскочил ко мне и, щёлкнув металлическими оковками каблуков американских ботинок, заискивающе произнёс, путая грузинские и русские слова:

- Я механик, работал на заводе. Радио, рация готова... Господин пленный, господин майор, прошу учесть, господин полковник что я механик... Летать умею случайно... Ваше превосходительство, я простой работяга... У меня трое детей... Товарищ генерал полковник, я должен вернуться!

- Аромат-то какой, - вдыхая воздух, заметил я, - божественный!.. Чего он хочет?

- Боится, что расстреляешь. Просит учесть, что он механик, словом, многодетный рабочий,.. - ответила Сулико.

- Это я понял...- оглядывая местность, выбирая позицию для засады, в раздумье сказал я, - подай сюда, многодетный, наушники!

Взяв наушники с микрофоном, глубоко вздохнул. Мой голос был хриплым и измученным. Я давно не говорил по-английски.

- Один, три, семь, семь, - начал я с бруклинским прононсом, - "Одинокий Волк" вызывает "Волчье Логово", два, шесть, восемь, "Вожака Стаи".

- Я два, шесть, восемь, - "Вожак Стаи", - ответил Траутмэн с оксфордским акцентом, с английским сленгом кокни, и с фальшивой радостью. - Где ты, Волк? Говори координаты!

- Траутмэн, - прохрипел я в микрофон, - готовь гробы для спецназа, я до тебя доберусь!

Из динамика послышалось, как кто-то изумлённо охнул. Я выключил и разбил рацию.

5. Уничтожение грузинских собак

Спецназ я раздразнил, наступило время принимать решение.

Посовещавшись с Сулико и с Айбабиным, отправил их к долине Кулау, которая была неподалёку. По словам Сулико путь в долину шёл по одинокому, острому горному гребню. Айбабин, сгибаясь, потащил связку ещё не брошенного нами оружия. Я остался в засаде, ожидая, когда преследователи приблизятся к обрыву.

У моих ног валялся связанный работяга - механик-вертолётчик-пилот. Надо было избавляться от собак. Пилот мог пригодиться для отвлечения грузинских псов.

Собаки были слышны, доносился их злобный, хриплый лай. Показался оранжевый поводырь, грузин держал псов на общем поводке. За поводырём бежали преследователи. Я насчитал шесть собак и десять вооружённых человек. Четыре преследователя были в серой полицейской форме, скроенной по образцу формы американских копов. Пять - в англо-немецких комбинезонах пятнистых, защитных цветов. Десятый - поводырь был в натовской оранжевой куртке и брюках. Поводырь держал на поводке злобно гавкающих грузинских псов.

Метров за тридцать до обрыва оранжевый разделил общий поводок, и передал трёх овчарок полицейскому.

Преследователи приблизились к обрыву, и я без труда застрелил две собаки. Я попал бы и в третью, но опытный поводырь в оранжевой куртке успел рвануть поводок, и оттащил огромную собаку от края обрыва. Грузины закричали, бросаясь в укрытие. Вторая тройка псов бесилась, натягивая поводки, пытаясь освободиться от державшего их полицейского.

Последним патроном магазина пристрелил ещё одного пса. Две овчарки метнулись в сторону, сорвавшись с края обрыва. Державший поводки преследователь, в серой форме копов, пытался вытащить их наверх, но потерял равновесие, и полетел вниз. Коп падал вместе с собаками. Прежде, чем его тело ударилось о камни у подножья скалы, он успел вскрикнуть. Уцелевшие грузинские собаки ползали вокруг трупа с переломанными лапами.

6. Громадная собака сванов