Сицилия – верное лекарство от хандры (СИ)

Время летело незаметно, пока прорисовывала пейзаж, придумался сюжет этой картины. Васька все же права, Сицилия - волшебное место, меня просто прет, уж простите, но иначе не скажешь, чтобы ёмко и полно отразить мое состояние.

Ай-да я, ай-да молодца. Ну и Васька, конечно, что сфотографировала, да и Марк тут неплох. Жаль, что престарелой импозантной спутницы не оказалось, как задумывалось, да и со стервозинкой плоховато, но идея получилось то, что надо. В верхнем правом углу бледно-голубое утреннее небо, переходит в более насыщенное, схожее по тону с морем. Слева свежая утренняя зелень плюща с бледно-сиреневым пятном глицинии, на заднем плане пара кипарисов.

Основное внимание падает на пару, которая стоит по центру. Девушку (на фото у нее фотоаппарат в руке, но я заменила на кисть) словно кто-то окликнул, она повернулась с вопросом во взгляде (тут можно поработать, добавив удивления или восторга) и смотрит прямо в камеру, то бишь на зрителя. По виду сразу можно понять, что она художница: рядом мольберт, кисть опять же в руке, жаль, что я не пользуюсь длинным светлым халатом, ну знаете таким… с рюшами, который некоторые до сих пор предпочитают одевать поверх одежды, когда садятся рисовать. Ну так вот, девушка вся из себя богемная… (О! Стервозинку ей все же нарисую) и молодой интересный человек с чашечкой кофе в руке и легкой улыбкой, смотрящий на нее, а если в его взгляд добавить обожания, которое можно увидеть только тогда, когда стервозная художница не видит этого, то получается замечательный сюжет. Он - состоятельный и влюбленный, она -  гордая и принципиальная, не замечающая ничего вокруг, кроме себя и своего художества. Здорово! А если еще и время отмотать на полвека назад (одежда, кстати, похожа на то время), то картинка вообще получается ностальгирующая.

Посмотрела на почти завершенный рисунок, улыбнулась – мне нравилось, то, что я вижу. Все – отложила его до завтра, с утра свежим взглядом посмотрю, чего еще не хватает.

Когда рисовала, холода не чувствовала, приходилось несколько раз выходить из-под зонта, одежда стала влажной, руки и ноги, как ледышки. За обедом согреюсь. Затащила скрюченными от холода пальцами мольберт в комнату. Глянула на время – полдень, на Ваську – взгляд уперся в одну точку, на уровне плинтуса у противоположной стены. Решила погреться под душем, а потом уж что-то решать с обедом. Быстро растерла себя под струями горячей воды, вроде согрелась. Вышла из-под душа, ой, мамочки, какая же холодрыга. Одела сухие теплые брюки, кашемировый джемпер. Показалось мало, достала из чемодана красный шарф, который меня уже не раз выручал.

Васька по-прежнему сидела с недовольным выражением лица, уткнувшись взглядом все в тот же плинтус.

- Ну что? Никак? – посочувствовала я.

- Эти…, не знаю как их назвать, не хотят лезть в пещеру. Никакие аргументы не действуют. А у меня там очередная подсказка.

- Может они темноты боятся? Или устали?

Васька посмотрела на меня, как соловей (признанный всеми сопрано) на ворону (каркающую в свое удовольствие), которая вздумала учить его искусству петь.

- Собирайся, - скомандовала я, - сходим пообедаем, глядишь на сытый желудок и уговоришь их.

- Идем, - покладисто согласилась она, несколько раз тряхнув уставшей головой.

Обед в итальянском ресторане - это что-то непривычное, колоритное для наших русских традиций. В нашем ресторане ужин был по меню, завтрак – готовый шведский стол, а обед – это святая святых традиция любой сицилийской семьи, тут подавался, что называется «комплексный»: антипаста нескольких видов на шведском столе, а вот горячее выносили всем одинаковое.

Мы зашли в зал для трапез минут десять второго. Шум стоял неимоверный, все большие столы на восемь-двенадцать человек были заняты разговаривающими, кушающими, запивающими итальянцами. Откуда-то взялись дети от нуля до тринадцати лет, которые бегали по залу между лавирующими с подносами официантами. Блин, а мы рассчитывали на тихую, спокойную обстановку, которая позволит насладиться трапезой и отдохнуть мозгом. У обеих мелькнула мысль, что нужно вернуться в номер и заказать еду туда. Но тут появилась уже знакомая нам девушка и увлекла нашу парочку к дальнему небольшому столику у стеклянных складных дверей, ведущих на террасу. Сегодня ввиду непогоды они были закрыты.

Я тут же попросила принести лимончеллу и отправила Ваську за закусками – пусть развеется. Пока шла туда, погруженная в свои нерадостные думы, как же замотивировать главных героев залезть в пещеру за очередной подсказкой, два раза в нее успели врезаться дети (хорошо, что была без тарелок), зато поймала улыбки почти всех сицилийцев, рядом с которыми сидели их жены. Но, сдается мне, Василина этого просто не заметила. На автомате что-то наложила в две большие тарелки и пустилась в обратный путь. Не успела сделать и пары шагов, как ей в то, что пониже спины врезался толстый десятилетний пацан, она взмахнула тарелками, которые, ловко поймал оказавшийся рядом официант. Васька не удержалась в своей широкой юбке на высоких шпильках и (зал замер, прекратив разом все важные для себя обсуждения) приземлилась на колени к жгучему брюнету, инстинктивно обхватив его руками за шею (зал выдохнул и снова наполнился гомоном). Мамаша шустрого крепыша награждала его словестными подзатыльниками, громко, на весь зал, прививая, таким образом, хорошие манеры, а заодно жалуясь соседке на непоседливое чадо.

Я с интересом наблюдала за развитием событий. Итальянец, на которого приземлилась подруга, вжался в стул, оказывается они только на расстоянии, когда раздают комплименты, смелые. Васька улыбнулась обворожительнейшей из своего арсенала улыбкой, прикрыла пушистыми ресницами голубые глаза. И итальянец поплыл. Василина неторопливо поднялась с мужских колен и лебедушкой направилась к нашему столику. Уселась напротив меня.

- Какой мужчина, - вздохнула она.

- А чем ты его так напугала?

- Хочется верить, что своей неординарностью.

- На оценку неординарности у него не было времени, а вот неземную красоту наверняка заметил.

- Ну, это само собой.

Я все же достала фотоаппарат, сделала несколько снимком. Просто, для истории, чтобы показать дома, как обедают сицилийцы. Бабуля точно придет в шок от подобного воспитания. И тут начался апофеоз сегодняшнего обеда. Сам шеф-повар - лично! - выкатил тележку с зажаренным ягненком, я опять схватилась за камеру. Народ зааплодировал то ли кулинарному шедевру, то ли самому повару (может это местная знаменитость вместе с ягненком). Повар - опять же, самоличо! - стал отрезать тонкие ломтики сочного мяса. Я не удержалась, щелкнула еще и его. А вдруг, и правда, знаменитость. Васька тоже жадными глазами следила за происходящим. Официанты стали быстро разносить по столам основное блюдо на сегодня. Дошли и до нас. Мы с трепетом отведали столь кульминационно поданное блюдо. Ну что сказать? Я готова была разрыдаться: нежнейшее мясо, пропитанное розмарином и еще чем-то, что мне не ведомо, таяло во рту. Кладешь его на язык, прикрываешь глаза и чувствуешь, что оно растворяется, впитываясь в нёбо, желудку ничего не доставалось.

- Господи, - простонала Васька, - никогда не думала, что от еды могут возбудиться мои эрогенные зоны. Это лучше, чем секс.

- Особенно, если его долго не было, - испортила я ей все удовольствие.

- Я работаю над этим, - увеличила она глаза в два раза.

- Я видела, как ты работаешь, - усмехнулась я, - напугала бедного итальянца, ему, наверное, сейчас и ягненок не в радость.

- Ничего, пусть знает наших. Девушка ему с неба, можно сказать, падает, а он ворон ловит.

Васька взяла мой фотоаппарат, без всяких объяснений, отошла подальше и пару раз меня щелкнула, вернула его мне, тут же стребовала сатисфакции «для долгих зимних вечеров, когда будет смотреть на себя, сицилийскую, и вспоминать, как здесь было чудесно».

На рессепшн я попросила всё ту же услужливую девушку сделать мне распечатки: одну с поваром, одну с Васькой за столиком и, пролистав немного вперед, обнаружила фотки, сделанные в первый вечер нашего пребывания в гостинице. Вот я в темно-синих брюках, белом топике и длинном красном шарфе, который очень картинно спадает с локтя на пол, стою у балконной двери, фотоаппарату удалось запечатлеть лунную дорожку на море, саму луну и интерьер номера. Только моя спортивная сумка никак не вязалась с этой картинкой. Или вот еще: Василина в длинном белом платье со строгой прической сидит в кресле и снизу вверх смотрит на меня своими большущими голубыми глазами, ей бы еще сигарету на длинном мундштуке.