Сбежавшая медсестра

– Отличный пример, – заметил Мейсон, – просто замечательный.

– Я узнаю своего приятеля, – продолжал Кастелло, – не вычисляя длину его носа в долях дюйма.

– Я понял, – сказал Мейсон. – А когда вас осенила эта идея, мистер Кастелло?

– Какая идея?

– Аналогия между фляжкой и физиономией вашего приятеля.

– Я вас не понимаю.

– Напротив, отлично понимаете, – сказал Мейсон – Будем откровенны, мистер Кастелло. Вы бойко отчеканили свои показания, после чего оглянулись на прокурора, как ученик, продекламировавший стишок, на учителя. Значит, это заместитель окружного прокурора посоветовал вам воспользоваться такой аналогией, если я поинтересуюсь, какой отличительный признак помог вам опознать фляжку?

– Я... ну, мы обсуждали с мистером Харлеем эту проблему.

– И в частности предусмотрели мой вопрос, после чего мистер Харлей полюбопытствовал, как вы на него ответите?

– Ну, разговор у нас был самый общий.

– Это ведь факт, – продолжал Мейсон, – именно мистер Харлей, сидящий в данный момент на месте обвинителя, подсказал вам, что на мой вопрос, по каким признакам вы идентифицируете фляжку, нужно ответить, что по общему виду, без особых опознавательных ориентиров, примерно так, как отличают приятеля от незнакомца. Верно?

Кастелло заколебался, покосился на Карла Харлея и тут же отвел глаза.

– Отвечайте, – настаивал Мейсон.

– Я действительно посоветовал ему нечто в этом роде, – вмешался Карл Харлей, стараясь побыстрее отделаться от щекотливой темы. – Мне казалось, что при сложившихся обстоятельствах подобный комментарий вполне уместен.

– Вы слышали, что говорит господин обвинитель? – спросил Мейсон Кастелло.

– Да, сэр.

– Это правда?

– Да, сэр.

– Сейчас вы это охотно признаете. А почему вы колебались?

– Я размышлял.

– О чем вы размышляли?

– Пытался вспомнить.

– И не могли?

– Нет, сэр, сразу не мог.

– Но ведь свои показания вы изложили без запинки.

– Ваша Честь, – встрепенулся Харлей. – Я протестую. Дискутируются вымышленные обстоятельства. Я просто подсказал свидетелю аналогию – вот и все.

– Протест отклоняется, – распорядился судья Тэлфорд. – Хотя, мистер Мейсон, ситуация уже вполне разъяснялась.

– Спасибо, Ваша Честь, – сказал Мейсон. – А теперь, отстояв свою точку зрения, я не возражаю против приобщения фляжки к делу в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения.

Мейсон вернулся на свое место.

Карл Харлей опять остался один на один со свидетелем, уже далеко не таким спокойным, как прежде.

– Я хотел бы услышать от вас, мистер Кастелло, – решительно начал Харлей, – что происходило за день до трагической гибели доктора Малдена, точнее, восьмого числа вечером.

– У меня состоялся разговор с миссис Малден.

– Упоминая миссис Малден, вы имеете в виду миссис Стефани Малден, вдову доктора Малдена, присутствующую на данном процессе в качестве обвиняемой? Она находится в этом зале рядом с мистером Мейсоном.

– Совершенно верно, сэр.

– Где состоялся ваш разговор?

– У меня в квартире.

– Следует ли вас понимать в том смысле, что миссис Малден сама явилась к вам на квартиру?

– Да, сэр.

– В котором часу?

– Приблизительно в шесть.

– В шесть вечера?

– Да, сэр.

– Имел ваш разговор отношение к фляжке и к ее содержимому?

– Да, сэр.

– Перескажите, пожалуйста, Суду, о чем с вами говорила подсудимая.

– Минуточку! – вмешался Мейсон. – У меня имеются возражения против такого подхода к разбирательству. Если, однако, он приемлем для судьи и обвинителя, я оставлю возражения при себе, пока не прослушаю ответы на эти вопросу. Если я сочту протест обоснованным, попрошу Суд его удовлетворить.

– Обвинению это предложение подходит? – спросил судья.

– Вполне подходит, – ухмыльнулся Карл Харлей. – Прослушав показания, господин адвокат воздержится от протестов.

– Прошу стороны воздерживаться от личных выпадов, – сказал судья Тэлфорд. – Что ж, мистер Мейсон, я оставляю за вами право на протест. Суд заслушает показания свидетеля о характере и содержании того разговора.

– Расскажите, о чем тогда шла речь, мистер Кастелло, – попросил Карл Харлей.

– Миссис Малден сообщила мне, что к ее мужу едет старый друг, у которого где-то здесь, в санатории, лежит парализованный родственник. Доктор проконсультирует этого родственника, а потом вместе с другом вернется домой.

– Назвала она имя этого друга?

– Да, сэр.

– Кто же он?

– Мистер Дарвин Керби. Давний друг доктора Малдена, еще со времен армейской службы.

– Продолжайте. Что еще говорила миссис Малден?

– Что она будет занята с гостем и вечером ко мне не придет.

– У вас с ней было на этот вечер назначено свидание?

– Да, сэр.

– И она пришла к вам в шесть часов, чтобы предупредить, что в силу сложившихся обстоятельств прийти не сможет?

– Да, сэр.

– А о чем еще она говорила?

– Она отдала мне фляжку с виски.

– И что-нибудь сказала при этом?

– Сказала, что это фляжка доктора Малдена, ее надо отнести в самолет и что доктор завтра отбывает в Солт-Лейк-Сити, а фляжку она наполнила сама.

– Она сказала, что сама наполнила фляжку?

– Да, сэр.

– Насколько я помню, вы утверждал, что доктор Малден имел обыкновение брать с собой в полет виски?

– Да, сэр.

– Доводилось вам летать с доктором Малденом?

– Да, сэр.

– В качестве пассажира?

– Иногда в качестве пассажира, иногда, если доктор Малден чувствовал себя утомленным, в качестве пилота.

– У вас есть лицензия?

– Да, сэр.

– А вам известно, зачем доктор Малден брал с собой виски?

– Он говорил мне, что...

– Неважно, что он вам говорил. Что вы сами знаете зачем?

– Ну, он подбадривал себя глотком-другим... Чтобы не уснуть.

– Чтобы не уснуть?

– Он принимал таблетку кофеина и запивал ее виски. Эта смесь оказывала на него стимулирующее воздействие.

– А теперь, во избежание недоразумений, уточним, – сказал Карл Харлей. – Из ваших показаний явствует, что миссис Стефани Малден, обвиняемая по данному делу, передала вам вечером восьмого числа текущего месяца, около шести часов, фляжку, заявив, якобы сама налила туда виски.