Кольцо Неба (ЛП)

- Мама радовалась, увидев Киоши, - рассказывала Акико. – Они с Ханой согласились остаться и помогать ей, пока я буду искать тебя.

- Но разве Хана не сказала о Казуки?

- Сказала. И про то, в какой ты опасности.

- Но и ты в опасности, - возразил Джек, голос звенел от тревоги. – Теперь даже сильнее.

- Я не беззащитная бабочка, Джек, - ответила Акико, гладя ладонью лук и сузив глаза с решительным видом. – Если Казуки хочет меня найти, пусть приходит. Но он узнает, что я – пчела, что ужалит его первой.

Джек восхитился Акико. Она была и смелой, и красивой. Но Джек знал, как опасен Казуки.

- Его нельзя недооценивать, - напомнил он. – У него осталась банда Скорпиона, он хочет мести. Я оставлял след, чтобы увести его от тебя.

Выражение лица Акико смягчилось.

- Я знаю, что ты пытаешься быть «джентльменом», Джек. Но я – дочь самурая. Я – обученный воин, я знаю, как себя защитить. И вместе мы сильнее, - она взяла его за руку, в этот раз не думая, видит ли Бенкей.

Джек понимал ее план. Он не понимал лишь, зачем тогда судьба разделила их. Они и должны были идти вместе.

Акико вскрикнул.

- Кто это с тобой сделал? – спросила она, заметив отсутствие у него мизинца.

- Сенсей Кюзо, - сказал Джек, она осторожно разглядывала рану.

Глаза Акико расширились.

- НЕТ! Он бы не посмел…

Но она видела жестокую правду. Она печально покачала головой.

- Сёгун должен за многое ответить. Его правление уничтожает дух бушидо. И в этой тьме учитель оказывается против ученика.

Они шли в тишине, тени соприкасались и удлинялись в угасающих лучах солнца, они держались за руки.

- Можно остановиться? – простонал Бенкей, кривясь от боли при каждом движении лошади. – У меня весь зад сине-черный от синяков!

Заметив деревья, они свернули с дороги и устроились на привал. Бенкей неуклюже слез с кона и погладил его гриву.

- Спасибо, конь, но завтра я буду идти пешком.

Пока Акико занималась конем и их вещами, Джек и Бенкей отправились за хворостом.

- И что же вас с ней связывает? – спросил Бенкей, подняв ветку и передав ее Джеку.

- Мы учились в Нитен Ичи Рю.

- Но все намного сложнее! – настаивал Бенкей, подмигнув ему.

- Акико – хороший друг, - возразил Джек, краснея.

Бенкей подавил ухмылку.

- Конечно, - ответил он и продолжил собирать хворост.

Как только они заполнили руки Джека, они вернулись в лагерь и разожгли костер. Акико насыпала рис на ткань, завернула его и опустила этот сверток в воду, поставив котелок на костер. Бенкей нашел в сумке, что дал им Ширью, сушеную рыбу, Джек порезал ее на полоски, чтобы добавить в рис.

Солнце скрылось за горами, тьма сгустилась, они собрались вокруг костра. Дерево потрескивало, искры, словно светлячки, взлетали в воздух.

- Ты знал, что сейчас награда за тебя – двадцать кобан? – спросила Акико, разворачивая сваренный рис.

Джек покачал головой. Каждый месяц Сёгун, казалось, удваивал цену на его голову.

- Двадцать кобан! – воскликнул Бенкей, чуть не подавившись рыбой. – Да этого человеку на всю жизнь может хватить!

- Ты ведь не хочешь меня продать? – спросил Джек с хитрой улыбкой, принявшись за рис.

- У меня появилось бы новое кимоно, - серьезно ответил Бенкей, разглядывая свое потрепанное одеяние. Он заметил взгляд Акико. – Да не сделаю я этого, Акико! Нанбан спас мне жизнь. Он мой друг.

Акико натянуто улыбнулась, но Джек видел, что Бенкею она пока что не доверяет. Он рассказал ей, где встретил его, и она задалась вопросом о прошлом Бенкея. Она считала, что любой, кто был закопан по шею в песок, кто обманывал людей, не заслуживает доверия. Но Джек знал, что Бенкей доказал свою верность.

Они доели и собрались спать. Акико отцепила от седла одеяло и расстелила его на земле.

- Третий лишний! – отметил Бенкей, широко улыбаясь и зевая. – Я вас оставлю. Увидимся утром!

Найдя траву и камень, что послужил ему подушкой, он устроился спать, укутавшись в кимоно, закрыв глаза. Он вскоре захрапел. Джек не думал, что Бенкей притворяется, он решил оставить их наедине.

Акико устроилась на одеяле и указала Джеку присоединиться к ней. Они долго лежали в тишине, вокруг скрипели сверчки, свет костра мерцал на их лицах.