Обессилевшая рука. Рассказ о мести в лесной глуши

Лена, я не хочу видеть твоего отца и не хочу, чтобы он знал, что я здесь появился. Поэтому ты не должна говорить, что видела меня.

– Не скажу, – ответила она тоном, говорившим скорее о печали, чем об удивлении. – Увы, мне легко выполнить твою просьбу, потому что я не смею говорить с ним о тебе. Не знаю по какой причине, но отец запретил мне упоминать твое имя. Если случайно я вспоминала тебя или спрашивала, когда ты вернешься, он меня жестоко ругал. Можешь поверить, Пьер: однажды он мне сказал, что ты мертв! Но я так горевала, что он смягчился и сказал, что хотел только испытать меня. Бог простит меня за то, что я так говорю об отце; но временами мне почти казалось, что он желает твоей смерти. О Пьер, что ты сделал? Почему он стал твоим врагом?

– Не могу сказать. Для меня это тоже загадка; а также то, почему он меня отослал, и кое-что еще. Но… что это за голос?

– Отец! И топот копыт его лошади! Он возвращается по тропе. О Пьер, он не должен тебя увидеть!

– И не увидит. Я могу уйти, как пришел, под покровом деревьев. До свидания, дорогая. Жди меня завтра вечером. Выходи попозже, когда все улягутся – скажем, в одиннадцать. Я буду ждать тебя здесь – нет, вон там, у большого тополя. Как часто сидели мы с тобой в его тени!

– Иди, Пьер, иди! Он уже у ворот!

– Еще один поцелуй, любимая, и тогда…

Губы их встретились и разделились; они расстались: девушка направилась к дому, а молодой человек, прячась за персиковыми деревьями, скрылся в лесу.

Глава XVII

Отец и дочь

– У меня для тебя хорошая новость, девочка, – сказал Джерри Рук, слезая с седла и присоединяясь к дочери на пороге. – Очень хорошая.

– Какая новость, отец?

– Алкоголь наконец сделал свое дело, и старый плантатор Брендон умер.

– О отец! Неужели это можно назвать хорошей новостью?

– Конечно. Это лучшая из новостей. Теперь Альф полноправный хозяин плантации, и ничего не мешаете тебе стать ее хозяйкой. Я знаю, он намерен сделать тебе предложение. Думаю, что он сделает его прямо сегодня. Брендона похоронили два дня назад.

– Если он сделает мне предложение, отец, я ему откажу.

– Откажешь! – воскликнул бывший сквоттер, едва не вскакивая со стула, на который только что опустился. – Лена, девочка, ты в своем уме? Ты говоришь серьезно?

– Да, отец. Совершенно серьезно.

– Черт побери! Ты либо сошла с ума, либо говоришь как ребенок. Ты понимаешь, что означает этот отказ?

– Я об этом не думала.

– Но я думал, думал снова и снова. Он означает нищету – может быть, голодную смерть. Для меня и тебя.

– Я скорее умру с голода, чем выйду за Альфа Брендона.

– Правда? Тогда у тебя будет шанс раньше, чем ты думаешь. Ты понятия не имеешь, каковы дела твоего старого отца; и многие другие тоже не знают этого. Дом построен, земля расчищена, но ничего не оплачено. Джерри Рук не знает, в какой день все потеряет и вернется в какую-нибудь проклятую старую хижину.

– Отец, в нашей старой хижине я была счастлива, как никогда не была в новом доме.

– Правда? А