Гарри Поттер и Ось Времён

— Что вы сказали, Поттер, — очевидно такое заявление произвело ожидаемый эффект.

— Я говорю, что наш приятель Вольди решил чего-нибудь такого осквернить, — сообщил Гарри, — и дал установку не щадить никого, закончив заверением, что «они за всё мне заплатят».

— Так, Поттер, команда завернуться в мантию-невидимку и идти на горшок и в люльку отменяется. Следуйте за мной, — и с этими словами профессор вылетел из кабинета.

Сегодня Гарри открыл в себе новый талант: не отставать от Северуса Снейпа. Это без сомнений можно было назвать великим достижением.

Как отметил Поттер, те, кто устраивал «засады» так и не отчаялись поймать Гарри Поттера, но очевидно они не рискнули приставать к нему в компании Снейпа, тем более, что вид у Поттера был отнюдь не виноватый.

Всё-таки Гарри не хватало практики, и темп ходьбы «любимого» алхимика его утомил. Наконец они оказались перед гаргульей, за которой, как известно, был вход в кабинет директора.

— Лимонные дольки, — с видимым отвращением сказал пароль профессор.

…И ничего не случилось. Снейп выругался. Из этого Гарри сделал вывод, что пароль совсем недавно сменили.

— Ладно… — прошипел Поттер, — взрывающаяся жвачка… ультрафокусы Уизли… забастовочные завтраки…

Снейп смотрел на него как на человека, которому уже поставили диагноз.

— М-м-м, — протянул Поттер, — розовые слоники?

И… о чудо! — гаргулья отодвинулась в сторону, открывая вход в кабинет Дамблдора. Снейп что-то пробормотал о том, как директор защищает свой кабинет от проникновения посторонних.

— А слизеринцы что, лучше? Готов спорить, что пароль что-то вроде «Чистая кровь», или «смерть грязнокровкам», или «Честь Салазара»… — выразил своё субъективное мнение Гарри во время подъёма.

— А у Гриффиндора «миру мир», или «победа или смерть»? — едко поинтересовался очевидно задетый за живое профессор.

— Вообще-то нет. Пароль мы меняем раз в неделю. Прошлый, например, был «2, 3, 5, 6, - тетроэтилхлороводородоктен — 2, 4.

— Бедный Лонгботтом, — пробормотал Снейп. — И такого соединения не существует.

Гарри почёл за лучшее промолчать. Невилла действительно было жалко. На надо посоветовать Гермионе безотказный пароль до рождественских каникул. А за одно и проверим Гриффиндорцев на психическую стойкость. Давно пора.

Директор, судя по всему, играл с фениксом, и был вполне готов к неожиданному визиту, и даже как будто ждал их.

Сначала слово взял Снейп, который поведал о том, как Гарри передавал мысли лорду, умолчав, однако, о их содержании, а затем юноша вывалил директору содержание «подслушанной» части разговора, и пространно изложил свои подозрения по этому поводу, основным смыслом которых было то, что Вольдеморт постепенно перестаёт доверять профессору Снейпу — тот стоял и хлопал глазами: ещё бы, для него логически мыслящий Поттер был чем-то на грани фантастики — так же, что стоит усилить охрану министерства магии, Косого переулка, Хогсмида, особенно в эти выходные, когда там будет пол-Хогвартса и прочих общественных предприятий. Если это возможно, то необходимо так же по возможности усилить охрану магловских общественных объектов. Но при этом нельзя допускать паники. Директор с ним торжественно согласился, и наконец отправил Поттера спать. Было уже, к стати около полуночи.

Завтра парню предстояло пережить две истории, и тренировку по квиддичу, а затем наступят долгожданные выходные в Хогсмиде.

Гарри добрёл до спальни шестикурсников Гриффиндора, в которой уже мирно спали однокурсники, и завалился в кровать.

На следующий день первым уроком была история магии, на которой Гарри благополучно прокемарил лекцию о житие Гриндевальда. Чары и астрономия так же прошли без происшествий. ЗОТИ Поттер тоже гордо проспал, потому что счёл ниже своего достоинства слушать рассказ о заклятии Protego первого и второго уровней, о коих и сам мог бы прочитать внушительную лекцию.

Наконец наступила долгожданная суббота. Гарри вместе с Роном и Гермионой спустился на завтрак в, Больщой зал, по дороге попав под обстрел Пивза, который решил, что ему просто жизненно необходимо жонглировать над головами учеников наградами, очевидно стащенными из трофейного зала. Одна из табличек летела прямо в голову Рону, но тот, неизвестно как, ухитрился её поймать. Рон замер и просто смотрел на бронзовю табличку, которую держал в руках. Сделанная золотыми буквами витиеватая надпись на ней гласила: «…За заслуги перед Хогвартсом. Том Марволо Ридл, Слизерин…». Казалось, мир вокруг снова остановился… хотелось, чтобы он остановился, но этого не случилось. Гарри сузившимися от неожиданно подступившей ненависти глазами смотрел на серебряную табличку в руках Рона… вот он переводит на Гарри взгляд… Гарри видит в глубине голубых глаз озорные искорки… едва заметный кивок головой, такой же озорной взгляд в ответ… Мерлин, он почти слышал, о чём думает Рон в этот момент… Взгляд на Гермиону… короткий кивок — она тоже поняла его без слов…

В следующую секунду ненавистный кусок металла полетел в сторону полтергейста. Но, не долетев до цели, он разлетелся на миллион маленьких кусочков. Вокруг учеников возник переливающийся щит из помеховых чар. Гарри же, так и не опустив палочку, смотрел, как последние песчинки уничтоженного памятника первому преступлению Тома Ридла, так и оставшемуся безнаказанным, падали на каменный пол Хогвартса.

Ученики, что стали свидетелями этого действа смотрели на гриффиндорцев со странной смесью уважения и непонимания — взрывному заклятию такой силы не учили в школе.

Раньше Гарри бы никогда не позволил себе нарушать школьные правила столь вопиющим образом: мало того, что на переменах колдовать теретически не разрешалось, на что ему, честно говоря, всегда было глубоко плевать, но вот уничтожение награды из трофейного зала, кому бы она ни принадлежала, было довольно серьёзным нарушением, не говоря уж о том, что но никогда бы не позволил себе втянуть в эту авантюру друзей. Однако теперь он не чувствовал даже тени былого волнения. Исключить его за такую мелочь никто не может, тем более если принимать во внимание, что же они уничтожили. Ни Фильч, ни Снейп ни кто бы то ни было ещё его абсолютно не волновали. В голове всё ещё глухо стучала ненависть. Однако парень быстро взял себя в руки, и лишь ухмыльнулся зрителям. Они с Роном, не сговариваясь, абсолютно синхронно отвесили аудитории до неприличия вежливый и в то же время насмешливый поклон Гермиона весело улыбнулась, и гриффиндорское трио покинуло помещение под аккомпанемент нескончаемых и в высшей степени возмущённых воплей Пивза, на которого вдруг всем стало резко наплевать. Сами того не желая, друзья за несколько секунд завоевали место Фреда и Джорджа Уизли, которое вот уже полтора года безуспешно пытались занять самые отъявленные хулиганы со всех факультетов.

В Большом зале стояла лёгкая и непринуждённая атмосфера, навеянная предстоящей вылазкой в Хогсмид. Ученики весело переговаривались, шутили. Друзья немедленно заняли свои места за Гриффиндорским столом, где уже заканчивали трапезу многие гриффиндорцы. Гермиона привычно уткнулась в какую-то старую, пыльную и жутко умную книгу, не замечая ничего вокруг себя, Рон с набитым ртом пытался доказать Гарри, что финт Вронского ничем не хуже мёртвой петли Морэ, на что Поттер только снисходительно кивал и, картинно закатывая глаза, уверял Рона, что мудрость придёт к нему с возрастом, а сейчас он просто не в силах понять величины его, Гарри, опыта и чрезвычайно глубоких познаний на таком нелёгком поприще, как квиддич. Закончив свою тираду, Гарри неожиданно для себя обнаружил, что на них украдкой косятся почти все ученики школы. Да нет, чего там, — поправил он сам себя, — многие вообще беззастенчиво пялятся.

— Очевидно, наше утреннее приключение стало достоянием общественности, — безразлично бросил он друзьям.

Рон кивнул, а Гермиона так и не смогла оторваться от книги, так что ограничилась неопределённым мычанием.

— А что случилось-то, — поинтересовался Дин, оторвавшись от очередной карикатуры, которые в последнее время он штамповал пачками.