Золотой город

Нора бросила взгляд на крутые, почти отвесные каменные стены.

— Только после вас, — усмехнулась она.

Питер хмыкнул и выключил компьютер.

— Отличная машина, когда работает. — Он застегнул непромокаемый чехол ноутбука. — Но в здешних глухих краях высокие технологии бесполезны.

— Хотите, я вскарабкаюсь наверх и разберусь там со спутниковой навигацией? — с непринужденной улыбкой предложила Слоан Годдар.

Нора с удивлением посмотрела на нее.

— Снаряжение у меня с собой. — Девушка извлекла из седельной сумки пояс с разложенными по карманчикам всякими карабинами, крюками, зажимами и блоками. — Подъем примерно третьей степени сложности, — заявила она, смерив скалу оценивающим взглядом. — А может, всего лишь второй. В любом случае, мне доводилось совершать куда более рискованные восхождения.

— Проявите свои альпинистские навыки, когда действительно появится необходимость, — отрезала Нора. — Сейчас мы рисковать не будем. Определим маршрут традиционным способом.

— Вам решать, — добродушно пожала плечами Слоан.

— А я-то уже настроился на захватывающее зрелище, — разочарованно буркнул Смитбэк.

— Спутники нам недоступны, зато карты всегда под рукой. — Нора развернула схему Холройда.

Некоторое время она внимательно ее разглядывала, прикидывая среднюю скорость группы и время, проведенное в пути. На том месте, где они, по ее расчетам, находились, начальница экспедиции поставила жирную точку, написав рядом время и дату.

— Вижу, вы здорово разбираетесь в картах, — подал голос Холройд.

— Как и все археологи, — кивнула Нора. — Без них мы как без рук. Но, к сожалению, одно обстоятельство не позволяет доверять им полностью. — Она ткнула карандашом на пометку в углу листа: «Предупреждение! Данные не прошли полевой проверки». — В большинстве своем они создаются на основе результатов аэрофотосъемки, — пояснила Нора. — Но передвигаться по земле и делать снимки с самолета — не одно и то же. Вы же сами имели возможности убедиться, топографические карты порой расходятся с информацией, полученной при помощи вашего радара. А он, как вы говорите, обладает абсолютной точностью.

— Звучит не слишком обнадеживающе, — донесся до нее голос Блейка.

Свернув карту, Нора пришпорила лошадь, и группа возобновила движение. Стены каньона немного расступились. Ручей, наоборот, становился все уже. Кое-где он скрывался полностью, продолжая бег под землей, и лишь полоса влажного песка выдавала его присутствие. Каждый раз, встречая узкое боковое ответвление, начальница экспедиции делала на карте пометку. Слоан ехала чуть позади, иногда нагоняя ее.

— Я уже выяснила, что вы классный пилот и отличная наездница, — обратилась Нора к дочери профессора. — А теперь выясняется, что еще и скалолаз. Похоже, вы умеете все на свете.

— Ну, все — это сильно сказано, — усмехнулась Слоан. — Я совершенно не умею вышивать крестиком. Да и по части вязания не слишком большая мастерица.

Внезапно лицо ее стало серьезным.

— То, что я такая, — заслуга моего отца, — произнесла она куда более жестким тоном. — Или, быть может, его вина. Он воспитывал меня в полном соответствии со своими принципами. А принципов у него множество.

— Ваш отец — необычный человек, — заметила Нора.

— Несомненно, — кивнула Слоан, пристально глядя на нее.

Каньон, сделав очередной поворот, неожиданно раздался в стороны. Красноватые стены поросли кустами сушеницы, и косые солнечные лучи пробивались сквозь их листья. Нора взглянула на часы — начало пятого. Она обрадовалась, увидев широкий песчаный холм, вполне подходящий для лагеря. Располагался он достаточно высоко, и они могли не опасаться внезапного паводка. По берегам ручья в изобилии зеленела свежая трава для лошадей. В полном соответствии с названием из распадка круто в бок уходил Хард-Твист. Он резко сворачивал влево, и маячившая впереди стена песчаника создавала впечатление тупика. Задушенный скалами, раскаленный и сухой, новый каньон выглядел до крайности непривлекательно. До поры до времени путешествие проходило без особых затруднений, однако Нора прекрасно знала, как скоро оно перестанет походить на увеселительную прогулку.

Она придержала лошадь и подождала, пока подтянутся остальные.

— Здесь мы остановимся на ночлег.

В ответ раздались радостные возгласы. Свайр помог Блейку слезть с лошади. Профессор неуклюже хромал, потирая бедра и громогласно жалуясь. Холройд спешился самостоятельно, однако ноги у него подкосились, и он рухнул на землю. Нора помогла ему встать и прислониться к дереву. Обхватив ствол, Питер пребывал с ним в обнимку, пока затекшие конечности не пришли в норму.

— Что-то мне не нравится этот каньон. — К начальнице экспедиции подошла Слоан. — Если не возражаете, я пройдусь по нему немного и разведаю, что к чему.

Нора смерила взглядом отважную спутницу. Ветер растрепал темные волосы, правда, лишь подчеркнув ее красоту. В золотистом предвечернем свете янтарные глаза казались прозрачными, словно у кошки. Во время путешествия Норе не раз доводилось замечать, как некоторые участники экспедиции, в особенности Блейк, провожают дочь профессора восхищенными взглядами. В самом деле, она была чертовски хороша в тесной, взмокшей от пота клетчатой рубашке с расстегнутым воротом и узких потертых джинсах. Хотя наряд ее оставлял мало простора воображению, зато превосходно обрисовывал округлые формы.

— Отличная идея, — кивнула Нора. — Идите, а мы тем временем разобьем лагерь.

Нора и Свайр расседлали и развьючили лошадей. Седла и тюки с провизией они уложили на песок, затем бережно разместили в стороне непромокаемые сумки с компьютерами и прочим высокотехнологичным оборудованием. Тем временем Бонаротти, вооружившись лопатой, охотничьим ножом и прихватив свой огромный револьвер, с какой-то неведомой целью отправился вверх по каньону. Его костюм цвета хаки непостижимым образом оставался безупречно чистым и отглаженным.

Покончив с разгрузкой, Свайр вновь вскочил на Местизо. Во время путешествия он беспрестанно разговаривал с лошадьми или напевал им песенки собственного сочинения, незамысловатые по форме, зато весьма злободневные по содержанию. Вот и сейчас, направляясь к ручью верхом на вспотевшем жеребце, ковбой выдал очередной куплет:

У ручья он стреножил лошадей и повесил им на шею колокольчики наподобие коровьих. Расседлав Местизо, Свайр привязал его к колышку длинной веревкой. Покончив с делами, ковбой сел на камень, закурил сигарету, вытащил из кармана маленький засаленный блокнот и погрузился в наблюдение за подопечными, щипавшими прибрежную траву в лучах вечернего солнышка.

Нора с удовлетворением оглядела лагерь. Жара спадала, от ручья повеяло прохладой. Дикие голуби перелетали с одной стены каньона на другую, легкий запах можжевелового дыма приятно щекотал ноздри. В сгущающихся сумерках громко трещали цикады. Она сидела на поваленном дереве, погрузившись в приятную истому. Нора знала — следует воспользоваться остатками угасающего дня и сделать записи в журнале. Но сидеть без дела было так приятно. Блейк, устроившись у костра из можжевеловых поленьев, массировал ноги. Остальные, закончив хлопоты по устройству лагеря, присоединились к нему и теперь выжидательно глядели на большой котелок с кофе.

Под чьими-то ногами заскрипел песок. Секунду спустя из-за поворота появился Бонаротти с мешком на спине. Он бережно опустил ношу на расстеленную у огня чистую клеенку. Затем повар укрепил над пламенем гриль, поставил на него сковородку, извлек из сундука головку чеснока и мелко покрошил в шипящее масло. Рядом со сковородкой он водрузил кастрюлю с водой, предварительно насыпав в нее риса. Совершив все приготовления, Бонаротти развязал мешок и разложил на клеенке какие-то корни, клубни самой причудливой формы, связки трав и несколько колючих отростков грушевидного кактуса. Из разведки вернулась Слоан. Несмотря на усталый вид, глаза ее по-прежнему сияли и на губах играла неизменная улыбка. Она тихонько опустилась на бревно, наблюдая за манипуляциями повара. Со сверхъестественной ловкостью орудуя ножом, тот покрошил коренья и отправил их в кастрюлю. Такая же участь постигла клубни и травы. Потом настал черед кактусов. Он опалил колючки на гриле, снял жесткую кожицу, нарезал сердцевину мелкими кусочками и положил в кипящее масло с чесноком. Хорошенько перемешав содержимое сковородки, повар опрокинул его в кастрюлю и снял с огня.