Тайна Мага

— Гуль-Гек?

— Да, скрытый колодец, ведущий под землю.

— Этот колодец ты можешь указать?

— Да, саиб, но Гуша-Нишин никогда не разрешал мне туда спускаться.

— Что нужды до запрещения, когда дело идет о спасении жизни твоего хозяина, Леилы и моих друзей. Наконец, я все беру на себя. Идем! Быть может, в эту самую минуту несчастные напрасно взывают о помощи. Садись сзади на мою лошадь, мальчик! Спасем их!

Гассан вскарабкался на спину лошади, уселся сзади офицера, и оба быстро поскакали к колодцу Гуль-Гек. Здесь Гассан показал лейтенанту место, где маг обыкновенно прятал свой лом. Вооружившись последним, Гюйон легко открыл отверстие колодца. Веревочная лестница висела над пропастью и, казалось, ожидала их. Поддерживая друг друга, они быстро спустились вниз, легко нашли проход, выкопанный рабочими, потом вошли в галерею, которая вела к вертящемуся камню. Но дальнейший путь был прегражден стенами. Что делать? Лейтенант задумался, но вдруг вспомнил о куполе, который открыл Гассельфратц, и в его мыслях мелькнула догадка: не служит ли купол вершиною подземного здания, в котором исчезли его друзья?

Поглощенный этой мыслью, Луи Гюйон вместе с Гассаном оставили подземелье и поскакали на место раскопок. Там лейтенант застал доктора Арди, вернувшегося из Хамадана, и передал ему результаты своих поисков. Доктор вполне согласился с мыслью молодого офицера, и последний, несмотря на наступившую ночь, отдал приказание немедленно начать работы. Рабочие, дрожавшие перед фирманом шаха, беспрекословно повиновались. Вскоре под их усилиями один из камней купола начал поддаваться. Наконец, будучи совершенно выдвинут, он покачнулся и с глухим шумом скатился к подножию купола. На его месте открылось зияющее отверстие бездонной пропасти, в глубине которой блистал странный свет. Горя нетерпением поскорее спуститься в открытое подземелье, лейтенант торопил рабочих устраивать спуск по образцу тех, какие применяются в каменноугольных копях, то есть спуск состоявший из системы блоков и корзины, привязанной к длинному канату. Однако, как ни поспешно трудились рабочие, дело это заняло весь остаток ночи. Лишь когда лучи солнца блеснули из-за горы и розовым светом озарили вершину купола, все было готово.

Возбуждение профессора Гассельфратца при виде отверстия было так велико, что лейтенант сжалился над ним и с добродушием военного предложил ему принять участие в спуске.

— Ах, господин лейтенант, да благословит вас Бог! — радостно вскричал ученый. — Я приму с большим удовольствием ваше любезное предложение и от души прощаю вам все свои обиды!

— Ну, ну, садитесь живее! — прикрикнул на него лейтенант.

Профессор Гассельфратц поспешил влезть в корзину, куда потом вошли доктор Арди, лейтенант Гюйон и маленький Гассан с провизией и фонарем. Затем офицер скомандовал рабочим спускать корзину.

Наконец корзина коснулась почвы. Лейтенант подал сигнал, чтобы спуск был прекращен, и четыре исследователя очутились в святилище. Глубокое изумление было первым чувством, которое охватило их здесь. Перед ними, на алтаре, сияло солнце из драгоценных камней, испуская белый магический свет. Полуослепленные его лучами, они отвернулись, но здесь их ожидала еще более изумительная картина: на гранитном полу подземелья были распростерты три неподвижных человеческих тела, — это были Мориц, Катрин и Гаргариди.

— Умерли! Мы опоздали! — вскричал доктор Арди, опускаясь на колени и осматривая тела несчастных. Но тотчас же он опять встал, сияя радостью.

— Они не умерли, даже не в обмороке: они только заснули, — успокоил добряк опечаленного Гюйона.

ГЛАВА XXI. Сокровище

— Спят! — с недоверием повторил лейтенант. — Вы, конечно, шутите, доктор! Что это за сон?

— Я и не говорю, что это натуральный сон, — спокойно возразил доктор. — Мы присутствуем при искусственном сне — магнетическом, гипнотическом, назовите его как угодно. Их загипнотизировали, вероятно, заставив смотреть на это солнце, которое, честное слово, и меня ослепило! Кстати, господа, я и вам советую не слишком смотреть на него, чтобы не подвергнуться участи наших друзей. Ну, однако, приступим к пассам!

Доктор устремил свой взгляд на лица спящих и принялся проделывать непонятные для его спутников жесты. Боясь помешать его опытам, Луи Гюйон вместе с Гассаном стали немного поодаль, попеременно смотря то на доктора, то на спавших. Что касается Гассельфратца, то с того самого момента, как корзина коснулась пола, он застыл в одной позе, устремив жадные взоры на алмазное солнце. Можно было думать, что эта драгоценность загипнотизировала его.

Между тем доктор Арди усердно продолжал свои пассы. Наконец Катрин слегка вздрогнула, приподнялась и, проведя рукою по лбу, слабым голосом проговорила:

— Мориц! Леила!

Потом она окончательно поднялась. В то же мгновение очнулся и Мориц. Брат и сестра не успели еще хорошенько прийти в себя, как вдруг Гассан, заливаясь слезами, бросился к ногам девушки и вскричал:

— Ханум!.. ханум!.. а где Леила?. , где хозяин?.. Как случилось, что ты здесь одна, без Леилы, когда вы отправились вместе? И каким образом саиб Мориц, спустившись с Гуша-Нишином, остался один?

Катрин вновь провела рукой по лбу, видимо стараясь прийти в себя и собраться с мыслями.

— В самом деле, — медленно проговорила она, — Леила была возле меня, я держала ее за руку… Куда же она девалась?.. А маг! Ты что-нибудь припоминаешь, Мориц? Не был разве он здесь, не стоял перед нами?.. О, как он был мрачен и страшен!.. Его руки медленно и тяжело поднимались и опускались… И Леила также испугалась! Да, да, я помню! Она кричала: «Отец мой, довольно! довольно!.. «. Потом я потеряла сознание и дальше ничего не могу припомнить…

Доктор и лейтенант с живейшим вниманием слушали речь молодой девушки.

— Ага, значит, маг-то и усыпил вас! — заметил Арди.

— Усыпил? — повторили брат и сестра.

— Конечно… Вон ваш слуга еще и до сих пор не проснулся, — сказал доктор, указывая на Гаргариди.

Эти слова окончательно возвратили сознание Морицу. Он поспешно подошел к своему слуге, потряс его за руку, окликнул по имени, — но все было напрасно. Лишь когда доктор Арди снова начал свои пассы, грек вскочил на ноги. Первой его фразой было:

— Ох, как же я голоден!

Доктор вытащил из кармана предусмотрительно захваченную бутылку с коньяком и поднес добрую порцию его Аристомену. Потом он заставил выпить понемногу и Морица с Катрин, после чего они совершенно оправились и отчетливо поняли наконец что произошло с ними.

При мысли об измене старика молодая девушка не могла удержаться от слез.

— О, моя бедная Леила! — проговорила она, вытирая слезы. — Как будет она страдать, узнав о поступке деда! Как будет беспокоиться о нашей участи. Выйдем отсюда, господа, из этого ужасного подземелья. Я хочу как можно скорее вновь увидеть дневной свет и успокоить мою несчастную подругу.

— Разумеется, нам надо скорее убираться отсюда, — сказал доктор. — Но, мне кажется, сначала надо решить, что нам делать с этим сокровищем, не правда ли, Гюйон?

— По шахскому фирману, — отозвался лейтенант, — наш друг владеет отныне исключительным правом производить раскопки около Хамадана, но с одним условием: ничего не увозить с собой без разрешения шаха, ни одного кирпича, а тем более такого камушка, как этот, — указал офицер на алмаз, сверкавший в центре солнца.

— Ну, если так, — сказал Мориц, — то нам необходимо отправить сокровище в Тегеран.

— Что такое?! — громовым голосом прервал археолога молчавший доселе немец. — Отправить драгоценности в Тегеран?! Отдать их шаху?! Го-го! Никогда, господа, никогда!

— А кто нам может помешать? — спросил Мориц.

— Я, господин Кардик, — возразил Гассельфратц, ударяя себя в грудь. — Я, открывший этот храм, я, которого весь ученый мир уважает за глубокие познания. Я объявляю эти драгоценности своею собственностью! Они принадлежат мне по праву!