Охотник на тигров

Странность эта объясняется тем, что при первой стычке с неприятелем Лантехас находился рядом с доном Герменегильдо Галеано, одним из храбрейших партизанских вождей. Галеано сразу подчинил нового офицера своей нравственной силе и своими пронизывающими насквозь взглядами, которых тот страшился пуще вражеского оружия, заставлял его трепетать. Как всегда, Галеано бился в первом ряду, прокладывая своей тяжелой саблей в гуще противников широкий путь. Лантехас следовал за ним по пятам, и ему нечего было делать своим оружием. Поняв выгоду быть как бы тенью страшного Галеано, Лантехас во время стычек и настоящих сражений старался не отходить от него. И это ему всегда удавалось, так что часть действительной храбрости Галеано падала и на него.

В армии Морелоса находились и наши старые знакомые: индеец Косталь и негр Клара. Первый был старшим сигнальщиком, извлекавшим из своей морской раковины особенные, устрашавшие врагов «адские» звуки. Второго приставили к единственной имевшейся в армии Морелоса пушке и научили, как обращаться с ней. После нескольких уроков негр, к удивлению индейца, оказался отличным артиллеристом. Кстати сказать, эта пушка, названная «Эль-Ниньо» note 1 впоследствии также была прославлена в истории мексиканской революции.

Косталь кроме находчивости проявлял такую же храбрость, как Галеано, и почти всегда сражался тоже рядом с ним. Таким образом дон Корнелио находился как бы под защитой двух храбрецов, и их боевая слава отражалась и на нем. Но к чести этого подневольного воина нужно сказать, что такая случайная, незаслуженная слава сильно тяготила его, и он не знал, как отделаться от нее. Бежать из инсургентской армии он не решался из опасения попасть в руки роялистов, уже оценивших его голову и, конечно, всюду выслеживавших его.

Лантехас в нескольких пространных письмах описал отцу все свои приключения. Старик долго не отвечал. Наконец от него пришло коротенькое письмо, в котором он поздравлял сына с совершенными последними подвигами и уведомлял, что он испросил ему у вице-короля полное прощение, но с тем, чтобы сын немедленно покинул мятежников и поступил в ряды испанских войск.

Это сообщение заставило молодого человека сильно призадуматься. С одной стороны, ему очень хотелось бы покинуть бунтовщиков и перейти на сторону законного правительства, а с другой — он боялся этого: ведь в правительственных войсках может не найтись для него таких защитников, как Галеано и Косталь, поддерживавших славу о его мнимой храбрости, и, что еще хуже, состоя в этих войсках, он в один несчастный день мог очутиться лицом к лицу со страшным Галеано. От одной мысли об этом в жилах подневольного воина стыла кровь.

Долго думал Лантехас, прежде чем прийти к какому-нибудь решению. В конце концов он остановился на мысли испросить хотя бы непродолжительный отпуск, чтобы навестить больного отца. Этот отпуск он надеялся потом продлить до бесконечности. Но Морелос наотрез отказал ему в отпуске, мотивируя свой отказ тем, что такой храбрый офицер, как Лантехас, необходим в его армии и что общественные обязанности выше семейных. А чтобы утешить его в этом отказе и поощрить к дальнейшей деятельности на пользу святого дела освобождения родины от испанского ига, он произвел храброго поручика в капитаны.

Таким образом, новоиспеченный капитан, на которого это быстрое повышение в чине произвело самое тягостное впечатление, был вынужден до поры до времени остаться в рядах бунтовщиков, как он продолжал называть Морелоса и его сподвижников.