Виселица на песке

Измотанный и уставший, я сидел и наблюдал за моей девушкой. Внизу под скалой расстилался чудесный зеленый ковер острова, голубая полоска океана уходила к самому горизонту. У меня появилось новое, странное ощущение утраты. Я потерял друга, увидел обнаженный порок и убил воплощение зла – Мэнни Маникса. Я не испытывал угрызений совести, только отвращение и разочарование. Во мне пробудилось чувство незыблемости, будто я отбросил все лишнее, ненужное, раскрыл широко глаза и, наконец, увидел дикую красоту мира и понял, что я его частица.

Юноша становится мужчиной, когда усвоит истину: он обретет покой, изгнав со своей земли всех чужаков.

Вернувшись в пещеру, я поднял мешок из-под воды и стал сгребать в него потускневшие монеты. Вытащил из песка кинжал, бросил его сверху.

Кинжал не порезал мои руки, которые стали причиной гибели людей. Я боролся и выжил. Теперь монеты – мои, можно пользоваться ими по своему усмотрению.

Жалкие побелевшие кости не могли рассказать об участи своих хозяев. Между нами лежала пропасть двух веков, и ветер времени давно унес голоса этих людей.

Разбудил Пэт, она вымученно улыбнулась.

– Извини, Ренн! Я вела себя очень глупо, правда?

Я обнял ее, поцеловал и обрисовал наше положение, показав на палубу люгера, где вокруг капитана толпились матросы. Они перестали кричать и обсуждали свой следующий шаг. Лодки все так же качались на воде.

– Ренн?

– Да, родная?

– Как ты думаешь, с Нино все в порядке?

– Конечно.

Наверное, он под водой у кормового подзора "Вэхайн" экономит воздух для возвращения домой. Помнишь, Нино уже проделывал такие штуки?

Она кивнула и прошептала:

– Как бы я хотела, чтобы все поскорее кончилось.

– Не волнуйся, – сурово бросил я. – Подождем до захода солнца.

Засунул оставшиеся обоймы в карманы, передал ей пакет с едой, взял винтовку и нагнулся за мешком с золотыми монетами. Пэт странно посмотрела на меня, но промолчала.

– Да, дорогая, я их забираю, потому что мы победили. У меня есть долги. Нужно заплатить за дом и обеспечить нашу жизнь.

Она вздрогнула:

– На них кровь.

– Совершенно верно. Так же, как на этом острове и палубе "Вэхайн". Кровью полит каждый метр земли у любого порога, куда приходили мужчины. Они дрались с теми, кто хотел разрушить их мир. Понятно?

– Дай мне немного времени, – тихо попросила она, – и любви. Тогда я пойму.

Мы спустились по тропинке до того места, где лежал труп Мэнни Маникса, перешагнули через него и, не оглядываясь, пошли вниз.

В кустах перед лагерем мы осторожно раздвинули ветки и посмотрели на черный люгер: двое матросов привязывали на палубе лодку, другую поднимали на борт.

Они сматывали удочки! Мы долго лежали, опасаясь, что они передумают.

Матросы подняли якорь, затарахтел двигатель, черный люгер медленно направился к каналу. Мы встали и пошли в лагерь.

На теплом песке с сигаретой в зубах загорал Нино Феррари.

– Я не сомневался, что вы придете, – сказал он ласково.

У меня захватило дыхание от его высокомерной наглости.

– Какого черта...

Он помахал тонкой загорелой рукой:

– Мне повезло больше, чем я рассчитывал. Поставил мины, отправился на "Вэхайн" передохнуть. Услышал выстрелы. Когда они, как стадо, выбежали на пляж, я догадался, что произошло.

– Я убил Мэнни Маникса.

– Знаю. Они вернулись на люгер без него. Потом, пока они рассказывали, какими были героями, выбрался на берег. Я очень устал.

Я показал ему мешок с золотыми монетами и кинжалом.

– Он тихо присвистнул.

– Где?

– В пещере, за расщелиной. Находка Пэт. Деньги и два скелета. Они убили друг друга.

– Рядовой финал, – спокойно бросил он.

В его глазах исчезли искорки смеха. Лицо посерело. Он выглядел усталым и постаревшим. Тем же самым тоном он ответил на мучивший меня вопрос.

– Теперь очень скоро.

Нино с трудом поднялся, мы подошли к кромке воды.

Наступило время прилива. Черный люгер медленно пробирался через канал. Нас заметили. Может быть, они решат вернуться?

Но они не вернулись. Люгер вырвался на глубоководье, рулевой держал курс на юг, пока корабль не миновал течение у рифа, потом повернул на восток. На воде плавали длинные тени мачт.

И вдруг раздался глухой взрыв, за ним другой. В воздух поднялся столб воды. Люгер подпрыгнул и с сильным всплеском упал в море. В кипящую воду полетели люди-марионетки. Корабль перевернулся. Мы увидели сорванные люки, дыры в борту. Море бурлило и пенилось. Из воды, как пробки, вылетали люди, в бешеном водовороте кружились останки корабля.

Наконец все стихло, поднялась огромная волна и пошла на риф. Те, кто выжил, держались за обломки. Двое или трое с печальной медлительностью пытались добраться вплавь.

– Это еще не конец, – сказал Нино Феррари.

Мучительно долго тянулись секунды. Мы стояли у кромки воды, объятые ужасом. Потом одна за другой взорвались глубоководные мины.

И снова фонтан воды: с неба посыпались рыбы, песок, водоросли. Вода кипела и бурлила, как огромный вулкан.

Люди исчезли. В бешеном потоке мелькали изломанные жалкие тени. Мы наблюдали за последним актом древней, кровавой трагедии, окаменев от ужаса.

Поднялись огромные волны. Заходящее солнце позолотило малиновую воду. Мы увидели черные плавники акул, завершающих бойню.

Мы с Пэт повернулись и медленно пошли к палатке.

Я оглянулся, у самой кромки воды, распрямив плечи, стоял Нино Феррари. Он поднес к лицу руку, наблюдая за кроваво-красным морем.

За ним вытянулась изломанная тень, напоминавшая... виселицу на песке.

Эпилог

На острове в виде полумесяца стоит дом. Если взглянуть с большой тенистой веранды на лагуну, можно увидеть "Вэхайн". От дома спускается дорожка, по ее краям растут белые колокольчики, малиново пламенеют вьюнки.

Маленькая загорелая женщина ведет малыша. Они машут мне руками, чтобы я поскорее сошел на берег.

Мы выходим на полянку, посередине которой возвышается огороженная кораллами белая плита. Останавливаемся, я срываю алый цветок и кладу к подножию плиты. Мальчик с удивлением наблюдает за знакомым ритуалом.

Цветок завянет, но за ним появится второй, третий. Так будет продолжаться до тех пор, пока мы живем на этом острове. Когда мой сын подрастет, я расскажу ему одну историю и объясню значение вырезанных на камне слов.

В ПАМЯТЬ

О ДЖОНЕ АКИМОТО,

ВЕЛИКОМ, ОТВАЖНОМ ДЖЕНТЛЬМЕНЕ.

ДА УПОКОИТСЯ ПРАХ ТВОЙ!