Братья (СИ)

-Какого дьявола спим? - вопросил он.

-Обеденный перерыв, - ответил кто-то из второй шеренги.

-А время обеденного перерыва до сколькИ? - Ухтырцев подчёркнуто медленным движением поднёс руку с часами к лицу и сам себе ответил: - Вы уже как десять минут должны на плацу стоять. У нас по расписанию что? Физподготовка! А вы ещё проснуться не успели.

-А почему только у нас? Комбат же сказал: сегодня после обеда занятия на усмотрение группников.

-Вот именно! На моё усмотрение. Поэтому у нас физо. И кончай болтать. А вам, - Ухтырцев обратился к командирам отделений, - следующий раз выговор. Ясно?

Понурое молчание.

-Ясно? - рявкнул старший лейтенант и сердито сверкнул глазами.

-Так точно! - ответили провинившиеся командиры, а Ухтырцев вновь взглянул на часы.

-Времени у нас благодаря вам на разминку не осталось, поэтому сразу: приготовиться к бегу, - старший лейтенант скользнул взглядом по строю - команду выполнили не все, - отставить. Приготовиться к бегу. За мной бегом марш! - и, развернувшись, он побежал в направлении лесной дороги.

Старший Кислицын мысленно плюнул и побежал следом. Несмотря на кипевшую в душе злость, ссориться с командиром группы в первый же день прибытия не хотелось.

"Надоест - уйду!" - решил он, вслед за Ухтырцевым наращивая скорость. Впрочем, по трезвом размышлению, Алексей пришёл к выводу, что пробежка и на самом деле никому не помешает.

Меж тем асфальтовая дорога закончилась, и теперь они нестройной толпой мчались по петляющей среди деревьев грунтовке. Время от времени на ней попадались большие лужи, и тогда приходилось сворачивать в лес и бежать, спотыкаясь о многочисленные сухие ветки. Движение окончательно заглушило возникшее у Алексея недовольство, и он полностью погрузился в размеренный ритм бега. Группник по-прежнему бежал впереди, рядом натужно сопел нежелающий отставать Глушко, остальные, не выдерживая заданного темпа, начали растягиваться в линию.

-Не отставать! - гаркнул обернувшийся назад Ухтырцев и, не замедляя темпа, побежал дальше. Через полсотни метров он вновь обернулся:

-Крайние трое на финише завтра заступают в наряд! - громко сообщил он и продолжил движение.

В задних "рядах" началось шевеление - заступать в наряд по роте не хотелось никому.

Через сорок минут непрерывного бега Ухтырцев вывел группу на опушку леса к широкому, но не глубокому озеру, словно чешуёй покрытому искрящимися в солнечных лучах волнами.

-Привал! - объявил он, оборачиваясь и отмечая в памяти последовательность прибытия бойцов к финишу. Последним из-за деревьев показался хромающий на обе ноги Кислицын - младший.

-Ты, ты и ты, - старший лейтенант ткнул пальцем в пробегающих мимо бойцов и, окинув взглядом тяжело пыхтящего Кислицына, разочарованно бросил: - Хреново, брат! Тренироваться надо.

Андрей покосился на группника и, ничего не ответив, направился к брату.

-Ты чего так? - спросил тот, впрочем, не слишком удивленный показанным результатом - младшенький всерьёз заниматься физкультурой не любил.

-А - а - а, - отмахнулся Андрей, тяжело плюхнулся на задницу и только потом снизошёл до ответа: - Ноги сбил в хлам. Болят, сволочи!

-Не понял? - искренне удивился Алексей. - У тебя же берцы давно разношенные?!

-Да с этим командиром... - Андрей покосился в сторону восстанавливающего дыхание старшего лейтенанта. - Всё спешит куда-то. Шнурки не зашнуровал, вот и натёр.

-Так надо было зашнуровать! - возмутился Алексей, поражаясь такой беспечности собственного брата.

-Да я откуда знал, что мы побежим? Думал: построимся, постоим и всё.

-Так потом бы остановился и зашнуровал!

-Да я как-то и не подумал... - одновременно разведя руками, простодушно пожал плечами Андрей.

-Ну, ты и олень! - не стал щадить чувств братца Алексей. - Дай хоть посмотрю, что там у тебя с ногами.

-А у тебя лейкопластырь есть? - Андрей, морщась, принялся стаскивать берцы.

-Откуда? Я с рюкзаком, что ли? Тоже спросил!

Кислицын - младший наконец-то разулся, и взору Алексея предстала довольно-таки безрадостная картина: на пятках младшего Кислицына набухали здоровенные кровяные мозоли.

-МАлАдец! - только и выдохнул Алексей, после чего, прищурившись, поглядел на плывущее по небу облако, затем перевёл взгляд на стоявшего у берега группника. Тот, с довольным видом взирая на блещущее под солнцем озеро, неспешно расстёгивал мокрую от пота куртку. Его уже скинутые берцы валялись рядом. Сняв и кинув куртку в траву, группник негромко оповестил:

-Кто желает, может ополоснуться! - и, стянув с себя брюки, первым вошёл в уже по-осеннему холодную воду озера. За ним потянулись и остальные.

-Я, пожалуй, тоже скупаюсь, - процедил Кислицин - младший, на что едва не огрёб по башке от старшего.

-Ты вообще, что ли, сдурел? - возопил тот. - Сейчас искупаешься, а обратно в мокрых носках пойдёшь? Совсем без ног останешься. Идиот!

-Да я как-то не подумал, - пробормотал почувствовавший себя виноватым Андрей.

-Не подумал! - Алексей покачал головой. - Тогда не подумал, сейчас не подумал. Когда думать - то начнёшь? Я что ли за тебя всё время думать должен? Повзрослеть может пора? Или как?

-Да иди ты... тоже мне думец нашёлся, - обидевшись, огрызнулся братец. Надувшись, он отвернулся и, шипя от боли, принялся натягивать берцы.

Обратно возвращались быстрым шагом. Андрей плёлся в хвосте колонны. Злой на весь мир, он нещадно матерился, обвиняя в своих злоключениях кого угодно, только не самого себя. Душа требовала разрядки. Входя в помещение казармы, Кислицын - младший окончательно решил, что ему следует во чтобы то ни стало сегодня же вырваться в город.

Наврав с три короба заступившему на дежурство по отряду капитану Давыденкову "о срочности и необходимости" и получив разрешение на убытие, Кислицын - младший вызвал такси и тайком от брата покинул расположение роты.

Вечерело. Город расцвечивался огнями. Неоновые вывески манили своей притягательной яркостью. Андрей расплатился с таксистом и, выбравшись на тротуар, всей грудью с нескрываемым удовольствием вздохнул насыщенный автомобильными выхлопами городской воздух - воздух свободы. Он пьянил и завораживал. Деньги с последней зарплаты у Кислицына - младшего ещё оставались, и потому Андрей, не раздумывая, направился к гостеприимно распахнутым дверям некоего питейно-развлекательного заведения с призывно горящей вывеской "Крутые горки". Пить он много не собирался, и потому в момент, когда к нему подсела красивая черноволосая девушка, был относительно трезв. И естественно, как джентльмен не выпить с девушкой за знакомство он просто не мог.

Последовавшее за этим время пролетело быстро.

Начало того, что произошло дальше, он потом так и не вспомнил. Кто кого "зацепил", и как он оказался на улице в кольце трёх кавказцев, Андрей не помнил. Удар по лицу если и не отрезвил, то во всяком случае прояснил пребывавшее до того в тумане сознание: Кислицина - младшего били. Он, уйдя в глухую защиту, пытался устоять на ногах и прикрыть хотя бы лицо. Долго это продолжаться, естественно, не могло, и его наверняка бы в скорости сбили и запинали ногами, но вдруг поблизости резко завизжали тормоза останавливающейся машины. Из её салона вывалились четверо парней в камуфлированной форме, которые стремительно кинулись на подмогу избиваемому сослуживцу. В мгновение ока ситуация переменилась кардинальным образом. Горячие южные парни захотели сделать ноги, но не успели. Двоих прижали к стене, третьего попытавшегося бежать сбили на асфальт и слегка попинали.

-Харе! - громко распорядился возглавлявший приехавшую четверку капитан Давыденков и резким ударом вырубил ещё одного кавказца. Последнего попросту скрутили, для порядка стукнули пару раз по роже и, пнув под зад, отпустили - все приехавшие с Давыденковым бойцы были трезвыми и бить всерьёз, чтобы потом оказаться под судом, им не хотелось. А где-то в конце улицы уже замелькал проблесковый маячок - похоже, владельцы заведения вызвали милицию.