Приключения Ганса Стерка

Они спрятались за деревьями в ожидании знака предводителя.

Скоро они заметили, что слоны тихо подвигаются к ним. Им остается только стоять смирно, и тогда слоны сами попадут под выстрелы. Стадо состояло из двенадцати крупных самцов с великолепными клыками.

Слоны медленно приближались, ощипывая ветви. Какой-то непонятный инстинкт, казалось, говорил им о близости опасности. Возможно, что они учуяли запах людей или же крик какой-нибудь птицы привлек их внимание, но они насторожились. Во главе стада шел могучий самец, ростом в двенадцать футов. Обязанности предводителя вполне подходили к нему. Он шел впереди других, подняв хобот и насторожив уши. Время от времени он останавливался, быстро поворачивался в стороны, втягивая при этом хоботом воздух. Проворность, с которою он проделывал это, казалась изумительной для такого крупного животного. Вдруг, словно поняв основательность своего подозрения, он поднял еще выше хобот и издал три громких, резких звука; они походили на трубный звук, и их можно было услышать, по крайней мере, за две мили. Другие тотчас же издали глухой, рокочущий звук. Они остановились, как вкопанные, и походили на бронзовые изваяния. Только их громадные уши, двигавшиеся взад и вперед, указывали на то, что это были живые существа. В этой напряженной, выжидательной позе они стояли минуты две-три; затем предводитель испустил глухой крик, и все стадо двинулось вперед. Слоны шли на верную смерть. Охотники стояли не более, чем в пятидесяти шагах от их предводителя; ружья были направлены в различные части его могучего тела. Прошла минута. Кругом царило гробовое молчание, нарушаемое только тяжелым топотом животных. Затем прозвучало шесть выстрелов, — и вдруг все изменилось. Слон-предводитель пошатнулся под градом пуль, но в этой громадине было очень много жизни, и он с диким ревом бросился к дереву, позади которого спрятались два охотника. Они надеялись, что большое, крепкое дерево выдержит тяжесть слона, но ошиблись. Точно тоненькая палочка, дерево переломилось под напором слона, и чуть было не убило спрятавшихся охотников. Кроме того, они рисковали, что разъяренный зверь растопчет их. Но слон в ярости двигался вперед, и буры успели дать в него второй залп. Кровь текла ручьями из ран, но слон не замедлял своего бега до тех пор, пока силы не покинули его. Он вдруг остановился, высоко поднял хобот, словно извещая о своем поражении, и опустился на землю. Земля задрожала от страшной тяжести.

Слоны побежали в разные стороны, разбившись на два отряда. В их движениях была заметна нерешительность, так как их вождь был убит. Охотники быстро зарядили ружья и помчались вперед, стараясь помешать слонам пробраться в чащу леса, куда те направлялись. Ганс с двумя товарищами выстрелил в плечо слона, подвернувшегося ему под руку. Слон яростно заревел в ответ на выстрелы и бросился на охотников. Нападение рассвирепевшего животного не было неожиданностью для храбрецов. Слон гигантскими шагами нагонял их, и казалось, что жизнь маленьких врагов сейчас прекратится. Но охотники хитры и умеют вывернуться даже в самую тяжелую минуту. Видя, что слон движется вперед, Ганс закричал:

— Ну, пора!

Он круто повернул налево, в то время как его товарищи повернули направо. Все трое спрятались за толстый ствол дерева. Слон не заметил маневра или, быть может, не решил, за кем из трех врагов гнаться. Поэтому он бежал прямо вперед.

В лесу прозвучали выстрелы, и еще три пули застряли за ухом слона. Он запнулся и упал навзничь; оба клыка отломались с треском. Были ранены еще три слона; хотя они и ушли, но охотники отлично знали, что им не избежать смерти. Они собрались возле трупа предводителя стада, выпили на радостях водки и отрезали ему конец хвоста.

Теперь, когда выстрелы встревожили всю эту местность, не было надобности скрываться; поэтому охотники пошли врассыпную, а не гуськом, как прежде. Между тем желудок напомнил им, что полдень уже давно прошел и кусок оленины или же антилопы был бы теперь очень кстати. Они не успели сделать и нескольких шагов, как увидели отдыхающую в тени акации самку оленя с теленком. Их тотчас окружили, чтобы отрезать путь к отступлению, и убили. Не прошло и часа, как охотники лакомились их мясом.

Время близилось к вечеру, когда они вернулись в лагерь. Они отдали приказание, чтобы волов запрягли до рассвета, так как хотели как можно скорее добраться к реке и к лесу, где сегодня происходила охота.

IV

— Пусть повозки едут позади, так будет лучше, — распорядился Ганс. — Мы поедем дальше, а кафр покажет, где лежат убитые слоны. Как ты думаешь, Виктор, нам следует ехать по следам, или же зайти вперед и перерезать слонам дорогу ?

— Лучше держаться следов, — ответил Виктор. — Впрочем, спросим Генриха.

— Лучше по следу начнем с того места, где мы их видели в последний раз. Так мы несомненно догоним их.

Пока охотники добирались до места вчерашней охоты, им по пути попадалось очень мало дичи. Ганс посмотрел во все стороны в подзорную трубу и сказал:

— Возле слонов какой-то кафр. Как мог он попасть туда раньше нас?

— Возможно, что это Нкуан. Он ходит очень быстро и, по всей вероятности, перегнал нас.

— Нет, — ответил Ганс. — Нкуан, как и другие кафры, не любит выходить, пока не потеплеет. Я думаю, что это кто-нибудь из матабилей!

— Не беда, — сказал один из буров. — Прибавим шагу и сейчас узнаем.

Охотники направились к оставленным ими убитым слонам, но, подъехав, не застали здесь кафров. Все, исключая Ганса, подумали, что это был не кафр, а обгоревший, черный пень, издали похожий на человека. По узенькой тропинке, пробитой слонами, охотники гуськом въехали в лес.

Они проехали лесом около двухсот шагов, когда сзади раздался резкий свисток и вокруг них, словно из-под земли, выросли вооруженные матабили. Они кольцом окружили охотников; их было около двухсот человек. Воины дали понять белым, каковы были их намерения: они застучали щитами, замахали дротиками и бросились на охотников.

Голландцы поняли, что только бегство может спасти их. Они повернули лошадей, дали страшный залп по врагам, перерезавшим им дорогу сзади, пришпорили коней и рванулись вперед. Пять минут спустя охотники без потерь были за лесом.

— Это воины старого плута Моселекатсе, — промолвил Ганс. — Всех их следовало бы убить где-нибудь в открытом месте, иначе мы рискуем потерять повозки и волов. Остановимся и выманим их из леса. Ружья у всех заряжены?

Ганс, хотя и был самым младшим по возрасту, но всегда главенствовал над другими.

— Кажется, у всех, — ответили ему.

— А вот и они! Думают, должно быть, окружить нас. Будьте внимательны, цельтесь метко и понапрасну не стреляйте!

Глухие звуки пуль и падение тел подтвердили, что выстрелы попали в цель. Охотники хотели дать второй залп, когда враги подойдут поближе, но Виктор случайно оглянулся и увидел два отряда, намеревавшихся подойти к охотникам сзади. Они зарядили ружья на полном скаку и настолько опередили неприятеля, что те не смогли их окружить. Затем они дали новый залп.

Предводитель матабилей понял, что подобные маневры не дадут нужных результатов, поэтому он подал свистком знак к отступлению. Но охотники и не думали щадить неприятелей; они погнались за ними и стреляли в них до тех пор, пока не загнали в лесную чащу. Но поскольку численность неприятеля превосходила в десять раз, они не рискнули преследовать матабилей дальше.

Из охотников пятеро остались на опушке, чтобы наблюдать за действиями врагов, пятеро же поскакали к повозкам, чтобы направить их в противоположную сторону или же подготовить к обороне.

— Чуть-чуть не покончили с нами, — сказал Ганс. — Если бы не наша ловкость, нас наверняка окружили бы. Наше счастье, что они не напали на нас ночью. В лагере их не ожидали, и они перерезали бы всех.

— Именно, счастье, — согласился Виктор. — Едва ли нам удалось бы отделаться от них. Теперь у матабилей убито и ранено не менее пятидесяти человек, у нас же только две лошади получили царапины.