Чужие отражения чужих тел(СИ)

- Что тогда главное для тебя? - опять спросила Маргина.

- Мне важно познание, так как оно для вас бесконечно, - ответил Анимо, - чем больше я через вас познаю, тем больше неизвестного.

- Может ли познание добраться до того места, где находишься ты? - улыбнулась Маргина.

- Может, - улыбнулся Анимо, - но есть ещё больше места, где меня нет. Поэтому я должен создать Нового Анимо, который создаст Новую Вселенную.

- Тогда тебе не обойтись без человека, - хихикнула Маргина.

- Возможно, и так! - легко согласился Анимо.

- А как во всё это вписывается моё бессмертие, - заинтересованно спросила Маргина.

- Твоё бессмертие не исключение, а норма, заключённая в форму, не подвергнутую износу, в отличие от человеческого тела, - сказал Анимо, - поэтому я могу тебя и подобных тебе использовать, как свой рабочий инструмент.

- Родственники похожи характерами друг на друга, - сказала Маргина и спросила: - их души управляют телами из одного места?

- Ты правильно сказала - "из одного места", без привязки к пространству и времени, - сказал Анимо, - таким способом формируется то, что вы называете "карма". Рационально управляя своим телом, вы сохраняете его генофонд для будущих поколений. Ваша душа во мне, в результате накопленного опыта, делает "место" лучше или хуже, исходя из вашей человеческой нравственности, которая, по сути, является рациональным регулятором жизни. Чтобы ты не задавала мне лишних вопросов, вот тебе говорящая книга, которая расскажет тебе всё, что нужно, и ответит все вопросы, - с этими словами из шевелящихся, как лианы, внутренностей Анимо вывалилась огромная книга в кожаном переплёте, которую Маргина едва поймала. На обложке золотым тиснением красовалась надпись "Анимо".

- Ты специально подослал ко мне Туманного Кота и испытывал меня? - догадалась Маргина. Анимо уставился на неё одним глазом, а книга ответила: - Да, твой кот послан специально за тобой.

- Он такой мой, как вот эта реальность, то есть фикция, - хихикнула Маргина, разглядывая говорящую книгу, - а меня используют все, кому не лень, как стандартную дуру.

- В твоём изречении мне нравиться слово "стандартная", - ущипнул Анимо, вмешиваясь в диалог с книгой. Направив на неё глаз, Анимо, как солдату, сообщил Маргине задание:

- Отправишься в Женеву и передашь профессору Артуру Прехту вот эту формулу. Ему уже давно следует открыть волновую функцию, создающую ваше пространство, и следовать в познании дальше.

- Анимо, ты, что, не можешь отправить эту информацию по своим каналам? - удивилась Маргина, запоминая замысловатую формулу.

- Ты и есть мой канал, - сказал Анимо, моргнув глазом.

- А что будет с котятами? - спросила Маргина. - Они реальные?

- Такие же, как и ты, - ответил Анимо, - если провалишь задание, я утоплю вот этого, - сказал он, уставившись на рыженького котёнка.

"Зараза!" - подумала Маргина и, от неожиданности, ей спёрло дух - она с огромной скоростью падала на Землю.

***

Профессору Макото Кобаяси нравилось то место, куда его отправили на симпозиум по физике, так как оно немного напоминало его родину Хиконе, на озере Бива. В этом месте легко дышалось, а природа приходила в гости без приглашения. Жена Эмико приехала вместе с мужем, чем сделала командировку в ЦЕРН приятной одиссеей. По вечерам, когда профессор приходил с работы, они отправлялись к Женевскому озеру и долго медитировали, не произнося ни слова, но, благодаря такому состоянию, чувствовали между собой огромное всепоглощающее единение. После этого они шли в нанятый дом и садились ужинать по японской традиции, точно Эмико принимала дорогого и незнакомого гостя. Профессор вытаскивал из портфеля приготовленный ранее подарок, завёрнутый в бумагу, и подавал его Эмико. Она долго благодарила Макото, а он, как незнакомой, протягивал ей свою визитную карточку. Церемонно кланяясь, она принимала визитку Макото и минут десять восхищалась и перечисляла многочисленные звания мужа, а потом пригласила его в комнату, пол которой покрывали соломенные татами. Эмико подала Макото осибори, горячее влажное полотенце, и пригласила его за низкий столик, всегда сопровождающий их по жизни. Макото сел в позу сэйдза3 и Эмико опустилась на колени на противоположной стороне столика, на котором находилось два подноса с едой.

- Итадакимас! 4- степенно сказал Макото и взял с хасиоки5 палочки. Эмико, словно повторяя его движения, первой положила в рот толику риса и запила супом из чашки. Они неспешно провели трапезу, а когда закончилась чайная церемония, Макото сказал: - Готисо-сама десу! - что означало "Благодарю за угощение!". После этого Макото поднялся, поклонился три раза и отправился в другую комнату дома, которую называл кабинетом. Он вытащил из длинной деревянной коробки самурайский меч и долго с наслаждением рассматривал его. Эмико тихо зашла в комнату и села в углу, потупив голову, наблюдая из-под бровей за действиями мужа. Макото медленно вытащил катану6 из ножен и уставился на невидимого врага. Сделав смертельный удар противнику, он поклонился жене и прочитал сочинённую им хокку7: - Катаны удар -

мимолётный взгляд очей

Эмико-химэ.

Мгновенная одобрительная улыбка, посетившая лицо Эмико, тут же исчезла, а голова ещё ниже склонилась к полу, скрывая блестевшие глаза. Такие старомодные отношения между супругами ничуть их не напрягали, а давали возможность разнообразить скучную повседневную жизнь.

После того, как Макото исчерпал свой запас поэтических эпитетов к имени своей жены, он отправился в ванную, где Эмико омыла его тело, а он рассказывал о том, что произошло на симпозиуме. Эмико сообщила о разговоре с дочерью, Юко, и рассказала о своих путешествиях по Женеве. Потом они переместились в постель, где Эмико сделала ему массаж. Когда Макото перевернулся на спину, то уже не мог сдерживать себя и прильнул к ослепительной груди наклонившейся Эмико, а она с нежностью его обняла.

***

Константин Павлович Новоселов долго слушал гудок вызова коммуникатора, но на звонок никто не отвечал. Константин с раздражением отключил коммуникатор и пару минут ходил по парку нервной дёрганой походкой. Наконец, его терпение кончилось, и он снова вызвал виртуальный экран и набрал номер. В этот раз почти сразу в трубке раздался женский голос, который тихо сказал: - Алло?!

- Ира? - Константин словно не поверил голосу и спросил: - Как вы там?

"Вы" означало для Константина жену Иру и его двух дочерей - Вику и Софью.

- Нормально, - ответила Ира, но по интонации её голоса Константин не смог определить: нормально - хорошо или нормально - плохо. Интонация ничего не говорила о том, сама она или рядом сопровождающие, к тому же, их могли подслушивать. Такие разговоры лишали последних сил, но Константин всё равно звонил, так как неизвестность действовала ещё более угнетающе.

- Вика с отличием окончила школу, - сказала Ира, и Константин словно глотнул эликсира, такая гордость за успехи младшей дочери.

- Я попробую устроить её в Женевский университет, - сказал Константин. После долгого молчания, Ира глухо сказала: - Не нужно!

- Почему? - напряжённо спросил Константин. Ира снова молчала, а когда он переспросил, ответила:

- Будет хуже.

- Почему? - спросил Константин, вскипая.

- Не начинай! - ответила Ира и сказала: - Мне нужно идти.

- Как Софья? - спросил Константин, понимая, что спорить бесполезно.

- Софья выходит замуж, - будничным голосом ответила Ира, словно речь шла о соседке по подъезду.

- Софья?! За кого? - спросил Константин, а интуиция подсказывала, что что-то случилось.

- Здравствуй, папа, - услышал Константин голос дочери и спросил: - Кто твой избранник?

- Лейтенант Скребнёв, - ответила Софья, но радости в её голосе Константин не заметил.