Двадцать лет спустя (с половиной)

Бедный хозяин не знал, что друзья имели в виду под словами "скромный ужин" (скромный по меркам Потроса) и, принеся им три корочки хлеба, схлопотал по морде табуреткой. Напившись и наевшись после этого пистолей на десять, друзья размолотили в пух и прах патруль гвардейцев, который по доносу хозяина пришел их арестовывать и, наконец, заснули, подвесив негостеприимного хозяина за пальцы рук над жаровней.

- Попробуй только разбудить нас раньше восьми утра, - пригрозил Потрос, размахивая ножкой от дубовой табуретки.

Примерно к этому времени, пальцы хозяина стали напоминать пальцы пианиста. Удлинившиеся пальцы стали причиной того, что голые ступни хозяина коснулись тлеющих углей жаровни. Моментально, очнувшись от обморока, в который он впал еще со вчерашнего вечера, хозяин громко завопил, разбудив наших друзей.

- На две минуты раньше разбудил, собака, - пробормотал проснувшийся Потрос, и пошел освобождать незадачливого владельца харчевни. Звук разламывающейся об голову хозяина табуретки, привел в чувство изрядно вчера перепившего и перебившего бутылки вина, Д’Арнатьяна.

Он было, решил поспать еще чуток, надеясь проснуться к тому времени, когда Потрос заставит хозяина прийти в себя и приготовить скромный завтрак. Спустя примерно полчаса, вкусив «скромный» завтрак, друзья, наконец, отпустили хозяина на все четыре стороны, а хулиган Потрос выстрелил во все четыре стороны. Разумеется, совершенно случайно, хозяин побежал в сторону гарнизона гвардейцев, и совершенно случайно, Потрос выселил в этом направлении. Несчастный случай, только и всего.

- Господи, двести двадцать третий труп на моей совести, - смутился Потрос, делая вид, что стрелял в муху.