В поисках царства русалок (СИ)

Тут я обратила внимание на внезапно наступившую в нашем лагере тишину. Обернувшись, я обнаружила, что оба моих спутника, забросив все дела, с трудно описываемым выражением лица пялятся на это самое колечко. «Моя прелесть?» – холодно поинтересовалась я у них. Сергей с Михаилом с некоторым усилием вышли из ступора. «О, Боже! Похоже, что оно ведь их действительно заворожило. Только этого мне еще не хватало», – пронеслось у меня в голове, пока они на два голоса пытались выяснить мои дальнейшие планы относительно этого неожиданного приобретения.

- Ты совсем дура? – раздраженно вскричал Сергей, когда я поделилась с ними своими идеями. – У тебя в руках такое сокровище, а ты собираешься просто выбросить его?! А если эти русалки тебя элементарно обманут?!!

- А ты что предлагаешь? – устало спросила я у него.

- Ну, не знаю! – продолжал горячиться Сергей, – как минимум, отвезти в Москву, показать ученым, провести какие-то исследования, попытаться расшифровать надпись. Да, мало ли чего!

Самое неприятное в этой истории было то, что Сергей говорил совершенно правильные и даже где-то банально-очевидные вещи, которые, конечно, приходили и в мою голову, но мне категорически не нравился его тон. Было в нем что-то необычное и ранее Сергею несвойственное.

– Ну, ты тоже, Властелина-то колец здесь не разыгрывай, – прикрикнула я на саму себя, – человек с утра не похмеленный, а тебе тон не нравится!

Тут я обнаружила, что все это время Михаил тоже что-то горячо доказывал, но за серегиными обертонами был не услышан.

- Почему ты решила, что это надо делать именно в Крыму! Я тебя уверяю, что если в этих местах и когда-то была Атлантида, то лишь ее северные провинции, а центр этой цивилизации располагался юго-восточнее, где-то на Кавказе!

Упоминание Кавказа направило мои мысли в очевидном, но почему-то до сих пор не использованном направлении. – Ну, конечно, – вскричала я, – при прочих равных и непонятных условиях этот обмен, как минимум, логичней провести там, где Андрей исчез! Нам нужно на Рицу!

- Да какой обмен! – в ярости взорвался Сергей, – твой Андрей исчез, между прочим, не в Рице, а пещерном озере, куда мы не попадем при всем желании!

Тут он был прав. Мой опыт дайвинга составляли три погружения с инструктором на озере Рица, у Сергея не было и этого. Мы рисковали гарантировано свернуть себе шею и безо всяких русалок, тем более (а, может, к счастью) у нас не было и никакого снаряжения.

Но Михаил продолжал стоять горой за Кавказ ( а, может, просто пытался отвести беду от вверенного ему храма Геракла – черт его знает, чем этот ваш обмен закончится). Он был убежден, что далеко не все пути в подземное царство Атлантов закрыты непроходимыми водными преградами. Ведь большинство из них было все-таки людьми, то есть «двуногими и без перьев». На это указывает архитектура их города и храма, описанная тем же Платоном. Ведь подниматься по бесконечной лестнице, извиваясь и ползя на брюхе, как это обречены делать русалки, крайне неудобно. Возможно, русалками были лишь девушки, посвятившие себя религиозному культу Посейдона или этой Апы и проделавшие какие-то трансформации со своим телом.

Сергей злился все сильнее, а уж когда я заявила ему, что, в конце концов, никто его на Кавказ силком не тянет, и он может спокойно отправляться обратно в Москву, но только один, рассвирепел окончательно. Тут, как нельзя некстати, Михаил родил очередной аргумент в пользу Кавказа. В этот раз он апеллировал к Блаватской.

– Смотрите, – кричал он, потрясая невесть откуда взявшейся толстой тетрадью с какими-то своими конспектами. Вот что она пишет: …. Атлантские адепты от рождения слепо следовали внушениям великого и невидимого “Дракона”, царя Теветата. Под влиянием злых внушений своего демона Теветата раса атлантов стала нацией черных магов… . Такое даже выдумать нельзя, это мог только кто-то нашептать! А вот кто?! А знаете ли вы, что основательница теософии имела свой первый мистический опыт как раз на западном Кавказе, в Абхазии и Мингрелии!

Вот тут Сергей и выступил со своей тирадой об обычно необсуждаемых аспектах интимной жизни теософов вообще и Михаила в частности, и гордо отправился куда-то в скалы. Последний жрец Геракла недоуменно пожал плечами и скрылся в противоположном направлении. На какое-то время в нашем лагере наступила блаженная тишина. Я даже успела придумать некий соломонов план, что, мол, завтра вылетаю с Сергеем в Москву (его необычное состояние меня искренне напугало), сдаю его с рук на руки жене, а там сразу же беру отпуск и, предварительно посоветовавшись с Пашей, еду в Абхазию, решая таким образом проблемы овец и волков, елки и рыбки, а, может, даже кактуса и седалища. Но долго находиться в иллюзии благих намерений мне не дали.

Первым объявился Михаил, причем не один, а в компании какого-то пацана, и хмуро сообщил, что нас ищут друзья и коллеги.

- Какие друзья и коллеги?! – оторопела я. Миша кивнул на пацана, и тот доложил, что где-то часа полтора назад в селе Мысовом на выезде (или заезде – с какой стороны смотреть) с Казантипа ему попались четыре каких-то мужика на джипе с московскими номерами, разыскивающими оператора с камерой и сопровождающую его девицу. А они, мол, отставшие от них члены съемочной группы. Причем первому нашедшему посулили двадцать долларов, так что сейчас, возможно, нас уже ищет пол-Казантипа. И чтобы я не забыла при распределении награды, что первым нас нашел именно он.

Судорожно порывшись в кошельке, я перебила их ставку тридцатью долларами и потребовала словесного портрета внезапно обретенных друзей. Когда подросток дошел до несколько необычной формы бороды одного из якобы моих коллег, я устало присела на ближайшую каменюку. Было очень похоже, что на моем горизонте вновь возник зловещий «сатанист» из Шапсугской, а учитывая последствия последней пашиной встречи с ним, дело неумолимо шло к беде. Первую и очевидную мысль о милиции я после некоторых размышлений отвергла.

Что я им должна буду говорить? – Немедленно арестуйте этих людей, они зверски избили в Москве моего друга, а теперь пытаются добраться и до меня. Следующий ведь вопрос – «почему?». А если пуститься во все эти безумные подробности, то шансы, что у меня отберут внезапно обретенное кольцо становятся непозволительно высоки. Если не я, то мои спутники запросто могут проговориться. В конце концов, что я знаю об этом Михаиле, да и психическое здоровье Сергея после его последних экзерциссов внушает некоторые опасения. Кстати, где он?

Тут, очень вовремя, со своей прогулки как раз возвратился мой оператор, буркнул какие-то извинения Михаилу и угрюмо уставился на меня. Развеселить его мне было, признаться, нечем. На стихийно начавшемся военном совете родился довольно безумный план незаметно покинуть Казантип под покровом ночи. У него были, конечно, очевидные недостатки, но, во-первых, дело в любом случае неумолимо шло к закату, во-вторых, шансов сладко выспаться, когда тебя разыскивают головорезы, было немного, а, в-третьих, другого плана у нас все равно не было.

Неожиданности возникли сразу, когда Михаил начал суетливо собирать свой незатейливый скарб.

- А ты-то куда? – изумленно поинтересовались мы. Миша оскорбился и заявил, что не может бросить нас в этой очевидной беде. Я максимально деликатно попыталась объяснить, что столь великодушный порыв безусловно делает честь не то, что последнему жрецу, а даже и самому Гераклу, но люди злы, и хождение в одном мешке на голое тело может быть понято превратно. В любом случае, это привлечет к нашей пытающейся тайно скрыться группе совершенно ненужное повышенное внимание. Михаил оскорбился еще больше, и извлек из-за камней пакет цивильного, включающий в себя потертые джинсы и условно чистую майку.

В сгустившейся южной тьме мы, воровато озираясь, пробирались задами села к автобусной остановке. Был небольшой шанс успеть на последний автобус в Керчь. Но посланная вперед легкая кавалеристская разведка, в лице юного мишиного друга, вернулась и доложила, что подход к точке эвакуации перекрыт неприятелем. Один из наших преследователей топтался рядом со стоящим под парами автобусом, периодически переговариваясь с кем-то по мобильному телефону.