Сбылась мечта идиота (СИ)

Она собирала подписанные Иваном документы в сумку и уехала с молчаливым охранником, оставив Ивана переваривать скорбные новости.

***

Пить нельзя! По лицу Ивана прошла судорога.

Это сообщение ввело его в ступор. Дела плохи. Хуже не куда!

А так хотелось нажраться, прямо до поросячьего визга!

Всё пошло на сдвиг! Действительность оказалась куда хуже, чем он мог предположить. Его многострадальный организм, лишённый спиртового допинга, мучился и страдал. Иван раздражался по любому поводу, потом начал злиться на весь белый свет. Звенящая голова отказывалась думать о чем - то другом кроме похмелки. Перед глазами постоянно стоял стакан до краёв наполненный спиртосодержащим продуктом первой необходимости. Иван протягивал к нему дрожащую руку и ловил воздух. Он Ивану даже приснился, спросив его: да куда ты денешься с подводной лодки?

Словно сомнамбула он бессознательно нарезал круги по огромному дому и что - то искал. Потом понял что - самый лучший запах в мире - запах алкоголя!

Иван был из неукротимых и не мог оставить попытки вернуть всё в зад. Если нельзя пить, то может попробовать втирать водку куда - нибудь в кожу, или в нос закапывать, или в уши? Или пивом компот разбавлять? И в очередной раз подразнить свою смерть.

- Да пошло оно всё! - переходил он на крик, отодвигая сковороду с яичницей, которая на сухую не лезла в глотку.

В сердцах закурил. Голова затуманилась, но ненадолго. Понял, что это самообман. Но, пребывая в расстроенных чувствах, продолжал выкуривать по две пачки сигарет в день. Чего, чего, а этого добра от банды Макара осталось много.

- Пить нельзя! И это при том, что у него под ногами в винном погребе склад бухла!

Не выдержав искушения, Иван опрометью бросился в заветный погреб. Но он оказался закрытым, а местонахождение ключа оставалось тайной покрытой мраком. В бешенстве Иван принялся курёчить подлую дверь всеми подручными средствами, но она не поддалась. Либо всё в губернаторском доме было сделано на совесть, либо замок заклинило. Сбив пальцы рук в кровь, Иван в бессилии опустился на пол и заплакал.

Потом пару раз он срывался с места и пытался добраться до города. Машину брать не хотел, боясь не справиться с управлением. А вызвать такси - ума не хватило. Шёл пешком но, быстро устав, возвращался обратно. Последний раз не один. Он даже и не заметил, что за ним увязалась грязная тощая собачонка. Кабысдошка, как окрестил Иван собаку, виляя ободранным хвостом, преданно заглядывала ему в глаза и повизгивала и ни за что облаяла возникшую под вечер бухгалтершу.

- Как чувствуешь себя? - едва справившись с испугом, спросила Роза Львовна скукожившегося Ивана, вытаскивая его голову из морозилки холодильника.

Потрясённая невиданным раньше зрелищем, она не поняла, как перешла со своим работодателем на "ты"!

- Чувствую пока, - глухо отозвался Иван, пытаясь вновь оказаться в спасительном холоде.

- Уши отморозишь, - отпихнула его бухгалтерша. - Жёстко, конечно, но с тобой по - другому нельзя!

Роза Львовна осмотрела холодильник и ничего кроме упаковки просроченных сосисок в нём не обнаружила. Иван от своей порции отказался, а голодная Кабысдошка мгновенно проглотила предложенную жрачку прямо с остатками упаковки, которую бухгалтерша так и не смогла у неё отнять.

- Животное должно понимать, что ты человек, а уже потом, что не слишком хороший, - сделала бухгалтерша выговор Ивану за его наплевательское отношение к бездомной псине.

Потом, собрав документы с автографами Ивана, она уехала, но вскоре вернулась с полной сумкой продуктов для Ивана и большой пачкой собачьего корма.

- Мы в ответе за тех, кого приручили, - с наставлением цитировала Роза Львовна откровения Экзюпери.

Убирая в холодильник продукты, она терпеливо дождалась, пока Иван, представляя, что он зажёвывает холодное пиво, перестал хрустеть привезёнными ею чипсами.

- Собачка собачкой, но может тебе стоит завести друзей? - продолжала сочувствовать Роза Львовна, пытаясь хоть как - то помочь Ивану выйти из коматозного состояния.

- Да какие друзья без водки? - злился Иван. - Газировкой дружбу не скрепишь. От неё только пучит.

Иван упорно отказывался слушать мудрые советы Розы Львовны. Его одолевали совсем другие заботы. Он наткнулся взглядом на пачку сигарет, закурил и отгородился от вездесущей бухгалтерши облачком сигаретного дыма.

- А, может, стоит попробовать? - вновь сопротивлялась забитая до синяков душа Ивана. - Может начать с пива, а потом всё пойдёт по накатанной?

И тут, как наяву, перед ним возник его сосед по коммуналке, тоже подшитый, упавший замертво прямо из - за праздничного стола. А помирать тогда, когда ему вроде как, наконец, попёрло, Ивану никак не хотелось.

- Сигареты делу не помогут, - Роза Львовна снова вторглась в его личное пространство. - Это не панацея от всех бед, а только скромная дань отлаженной системе условных рефлексов.

- Но, как же тогда жить?

Старая система жизненных ценностей поломалась. А новой Иван себе просто не представлял! Он действительно не мог понять, как можно жить трезвым?

- Достойно, - пропела бухгалтерша. - Не вижу никакого повода для паники. Прежде всего, необходимо перестать себя жалеть. Ведь всё, что происходило с тобой, было результатом твоего осознанного выбора. Но теперь, когда всё плохое осталось позади, ты должен понять, что ты натворил со своей жизнью и всё исправить!

- Но ваши гестаповские методы - насилие над моей личностью! - негодовал Иван с яростью в голосе. - А не пошли бы вы со своей заботой!

Роза Львовна обиженно надула напомаженные губы и обернулась в поисках своего плаща. Такого откровенного хамства по отношению к ней давно никто не позволял.

- Извините, - опомнился Иван, понимая, что Роза Львовна всего лишь озвучивала то, в чём он боялся признаться самому себе.

- И ещё нужна воля, чтобы найти другой жизненный путь. И у тебя всё для этого есть. Осталось только найти какое - либо увлечение. Хобби, так сказать, - не отступала бухгалтерша. - Я почему - то верю, что ты выдержишь.

Корми животное и береги свои руки. В пятницу я снова буду у тебя с документами на подпись.

Проводив взглядом отъехавшую машину Розы Львовны, Иван вышел из дома и запер ворота. Потом уселся на влажную от вечерней росы траву, прислонился спиной к шершавому стволу старой берёзы и загрустил. Лёгкий ветерок ласкал лицо и доносил сладковатый запах цветов с клумбы. Стоял замечательный вечер, который Иван упорно не желал воспринимать.

Верная Кабысдошка улеглась рядом, положив голову на колени хозяина и вздохнула, словно человек, будто сочувствуя страданиям своего хозяина.

***

Ещё какое - то время Иван не ел, не спал и не жил, боясь элементарно тронуться умом. Разговаривая с периодически навещавшей его заботливой бухгалтершей, еле ворочал языком. А её, как назло, беспокоили всякие сущие пустяки типа, а завтракал ли он сегодня? На что Иван лишь равнодушно пожимал плечами. Роза Львовна готовила ему что - либо на скорую руку, подсовывала документы на подпись и исчезала. После её ухода он возвращался в спальню и, не раздеваясь, валился на кровать и долго лежал в странном забытье. Солнечные зайчики нахально сновали по его каменному лицу, но Иван их не замечал.

Предоставленная сама себе Кабыздошка прогрызла пакет и кормилась самостоятельно. Потом каким - то чудом выбиралась наружу и лакала дождевую воду из бассейна. И ни разу не нагадила в доме.

Но однажды "день сурка" закончился и Иван вдруг расслышал звук, непонятно сколько работавшего, телевизора. К тому же у него с голодухи свело желудок. Достал пачку пельменей, отварил, поделился с собачонкой, попробовал. Ничего, есть можно.

Постепенно приходил в непривычно трезвое состояние. Критическим взглядом окинул окружавшее пространство. Оно выглядело зловеще. С ужасом заметил срач, который развёл вокруг себя. Но веника в богатом доме не оказалось. Пришлось соорудить метлу. Мёл долго и с остервенением, особо развороченный холл на первом этаже. Вымел мусор во двор. Оказалась приличная куча.